Юрий Корчевский - Стрелецкая казна

Кузнец долго выспрашивал, какой кистень мне надобен — спросил про форму, про вес, нужны ли грани, какой длины ремешок. Наконец ему это надоело, он вытащил из ящика несколько кистеней, один надел мне на руку, показал на стену кузни.

— Бей!

Я размахнулся и ударил. Кистень отскочил и чуть не задел меня обратным отскоком в грудь. Кузнец удивленно на меня уставился:

— Да ты что, паря, кистенем никогда не пользовался?

— Не приходилось как-то, — смутился я.

— Эх, ек-макарск! Ладно, возьми пока вот этот, он полегче будет. Попользуйся, набей руку. Потом придешь — дам потяжелее. Легким только незащищенного противника бить можно, или на охоту с ним ходить, на зайца или лису — с лошади. Для противника в броне лучше иметь потяжелее и с ребрами, вроде этого, — он показал граненый шар. — Ребра скользить по броне не дают, удар будет скользящий — вся сила в сторону уйдет. Понял ли?

— Понял.

Отдав немалые деньги — дорого железо на Руси стоило, пошел домой. На деле пользоваться кистенем я не умел. Ножи метал неплохо, бумеранги кидал, саблей владел, как гурман вилкой. Но — кистень?

Зайдя на заднем дворе за дровяник, я начал кидать кистень. Летел он не туда, куда я хотел, часто отскакивал, попадая в грудь, ноги, руки, и одни раз — чуть ли не в лицо, реакция спасла.

После полудня упражнений я понял, что нужен учитель, наставник. Конечно, после длительных тренировок я и сам до всего дойду, но только дурак учится на своих ошибках. В Нижнем я кроме Ивана почти никого не знал, к кому бы обратиться. Саблей здорово владеть меня Павел научил; думаю, кистенем умеет пользоваться значительно больше народу, — по как найти мастера? Сабля, тем более хорошая сабля, типа дамасской, стоит дорого, иногда дороже целой деревни вместе со всеми жителями и живностью. Кистень, особенно если не железный — значительно дешевле. Конечно, те люди, которые часто рискуют жизнью и применяют оружие регулярно, к нему относятся уважительно, даже трепетно. Но прочий люд — скорее как к необходимости иметь какую-то защиту, желательно — недорогую. Вот и делали сами кистени из кости, свинца, мореного дуба — любого материала, лишь бы он был дешевый и тяжелый. Я и сам склонялся вначале к свинцу, но он хорош только по незащищенной цели. Если на противнике доспех или щит, свинец просто сам расплющится. Хороший кистень при ударе легко ломает дюймовую доску. Это я сам видел, своими глазами. Но вот какое-то предубеждение к кистеню было. Теперь надо исправлять ошибку.

Было еще одно обстоятельство, занозой сидевшее в душе, — я не умел стрелять из лука. Сам лук, если он качественный, стоит дорого, к нему еще надо иметь напальчник, защиту на запястье, стрелы хорошие, и, стало быть, тоже дорогие. Но главное даже не цена. Татары учатся стрелять из лука с детства. На мастерское владение уходят годы. Поэтому я решил не тратить время зря и остановился на арбалете — стреляет точно, сильно и после первоначальных навыков стрельбы из Калашникова осваивается легко. А еще я склонялся к мысли о приобретении пистолета и мушкета.

Мушкетон гишпанский здорово мне помог, когда дочь купеческую из плена выручал. Жалко — пришлось его оставить в Москве. Ну а теперь надо осваивать кистень — самое распространенное оружие после ножа. Времени было полно, и я отправился на разведку.

Я знал, что в Нижегородском кремле стоит постоянное войско, а не ополчение, как в других городах. Слишком близко Казань, слишком часты набеги татарские.

Вот и кремль. Хорош! Толстые каменные стены внушали уважение и уверенность. У Дмитриевских ворот стояли ратники, но пропускали всех желающих, коих было множество. В кремль шли верующие: там стояли два лучших городских собора — Спасский и Михайло-Архангельский. Шли обиженные: пожаловаться наместнику, резиденция которого была здесь же. Шли строители: ведь кремль строился долго, не один год. В общем, неиссякаемый поток.

Вид от стен кремля открывался чудесный — стрелка Волги и Оки, бескрайнее море леса. Красотища, одним словом.

Дружинников я нашел у Тайницкой башни. Они лениво сражались на учебных деревянных мечах. Видно было, что занимались для проформы, и занятие это им обрыдло.

Подойдя к одиноко стоящему ратнику, я поинтересовался, кто хорошо владеет кистенем и может меня научить. В ответ ратник критически меня осмотрел, повернулся к своим товарищам и крикнул:

— Эй, тут спрашивают — кто кистенем драться может? Ратники побросали деревянные мечи — а как же, хоть какое-то развлечение появилось. Не спеша подошли, обступили. Посыпались насмешки:

— Ты глянь, Митяй, он и саблю наценил для важности! Слышь, скоморох, ты хоть пользоваться ею умеешь?

— А ты проверь, коли охота. Только не на деревяшках.

— Так я же тебя сразу в капусту порублю! — заржал дружинник.

Я молча обнажил саблю, дружиннику сунули в руку меч. Ратники расступились, образовав круг. Дружинник сразу же сделал выпад, я легко уклонился. Парень обозлился. Тем более товарищи его подначивали:

— Егор, ты же обещал его порубить! Не сможешь — так пиво в трактире на всех покупать будешь.

По тому, как парень владел мечом, я понял, что подготовка у пего неважная. Я мог бы убить его не один раз, но это — уже неприятности со всей дружиной, и наместником пли посадником, — я не интересовался, кто правит в городе. Поэтому я решил измотать противника, но крови не проливать.

Лицо парня покраснело, на лбу выступили крупные капли пота, стекая ему в глаза. Чем больше он двигался и злился, тем спокойнее я становился — даже не запыхался. Но все-таки пора кончать цирк — заденет ненароком. Я легкими касаниями сабли разрезал ему рубашку и штаны, а потом выбил меч из его руки и приставил клинок сабли к горлу.

— Берешь спои слова назад?

Неохота, ох, неохота было парню брать свои слова назад, да выбора не было!

— Беру, извини, — тяжело дыша, прохрипел дружинник.

Я отпустил его. Парень подобрал меч и затесался среди ратников.

— Эй, молодец, ты где так саблей владеть научился? Оказывается, пока я дрался, вокруг нас собрались все свободные дружинники и даже горожане. Незаметно подошел воевода, и дружинники расступились перед ним, позволяя видеть бой во всей красе.

— Жизнь заставила. Воевода подошел ближе.

— Я видел почти весь бой. Клянусь — так владеть саблей никто из них не может, хотя воины все опытные и храбрые. Ты раньше дружинником не был?

— Не сподобил Господь, — соврал я.

— Хм, я бы тебя с удовольствием взял. Ты чем хлеб добываешь?

— Охранником я у купца.

— Талант пропадает. А пришел чего?

— Хотел, чтобы кто-нибудь научил кистенем пользоваться.

— Чего?

Я повторил. Воевода захохотал, глядя на него, засмеялись и остальные ратники. Утирая слезы, воевода сказал: