Вячеслав Шпаковский - Если бы Гитлер взял Москву

Однако Генеральный штаб Военно-морских сил Японии не поддержал Ямамото. Более того, ему сообщили, что уже принято решение начать военные действия против России, а значит, его корабли понадобятся для нанесения ударов на севере. «Судьба Японии лежит на материке, — заявил адмиралу глава кабинета во время их встречи в императорской резиденции в Токио, — а не среди бесчисленных коралловых атоллов Тихого океана. Германия, наш союзник, добилась сейчас впечатляющих успехов на Восточном фронте. Но мы должны показать Германии, что без нашей помощи ей не обойтись. Для этого мы должны будем незамедлительно вторгнуться в пределы СССР на востоке. Одновременно эта операция существенно облегчит и наше собственное положение в Китае, где генералиссимус Чан Кайши все еще продолжает активное сопротивление, даже будучи отрезан от внешнего мира. Коммунисты Мао Цзэдуна укрепились в «Особом районе» Китая на севере страны и тоже представляют определенную опасность, с которой следует покончить раз и навсегда. Одновременно это решит и проблему с США на Тихом океане. Как только Россия будет повержена окончательно, немцы разобьют англичан в районе Персидского залива, а это будет означать крах Британской империи. В этих условиях Соединенные Штаты не смогут на равных бороться и против Японии, и против Германии, и наши цели будут достигнуты».

Ямамото вынужден был принять это решение, хотя и полагал, что подготовленные для войны в Сибири пехотные части было бы все-таки лучше использовать на острове Оаху, а вовсе не там, куда их собирался направить Генштаб. Впрочем, самое плохое во всем этом заключалось в том, что одновременно им был получен приказ использовать три малых авианосца — «Рюйо», «Юньо» и новый «Хийо» — для нанесения удара по Владивостоку. Но он все-таки решил сделать так, чтобы американцы на какое-то время были лишены возможности использовать Панамский канал, для чего свои остальные силы Ямамото решил задействовать именно здесь!

Момент для начала военных действий против Советского Союза был выбран, по мнению японского Генштаба, очень удачно: 8 августа немцы начали очередное наступление на Кавказе, поэтому удар императорских войск по их противнику на востоке можно было бы рассматривать как одну из причин поражения русских войск. В 6.00 самолеты с авианосцев «Рюйё», «Юньо» и «Хийо» были уже в воздухе и взяли курс на Владивосток, а в 6.45 первые бомбы упали на стоявшие в гавани корабли и портовые сооружения. Почти в то же самое время шесть дивизий Квантунской армии перешли границу с Советским Союзом сразу в двух местах: в районе озера Хасан, где в 1938 году они уже имели пограничный инцидент с советскими войсками, и несколько севернее, где железнодорожная линия КВЖД пересекала советско-китайскую границу и шла на Харбин. Одновременно тремя часами спустя еще семь дивизий начали наступление в районе озера Буир-Нур и столько же на другом конце КВЖД на направлении Читы. Ноту советскому правительству о том, что Япония больше не считает для себя возможным следовать договору о нейтралитете 1941 года и объявляет Советскому Союзу войну, как это стало уже чуть ли не традицией, доставили советскому послу в Токио только лишь в полдень.

Командующий японскими войсками Квантунской армии генерал Умезу сделал вроде бы абсолютно все, что было необходимо, для достижения скорой и решительной победы над врагом до наступления холодной сибирской зимы. Его солдаты были прекрасно экипированы, обучены и оснащены самым современным по тому времени японским оружием. Боевой дух их был также весьма высок, поскольку горечь поражений 1938–1939 гг. понемногу забылась, в то время как победы японского оружия в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане были одержаны только что.

Однако Умезу не знал, что Ставка советского Верховного Главнокомандования еще в июле отправила сюда генерал-полковника К.К. Рокоссовского — одного из наиболее талантливых и любимых солдатами полководцев Великой Отечественной войны и что в его распоряжении находилось 15 дивизий, в то время как, по данным японской разведки, к востоку от Читы их было всего… пять! Накануне своего отъезда из Куйбышева он встретился с Жуковым, и они обстоятельно проговорили больше часа. Жуков вспомнил, как воевал против японцев у реки Халхин-Гол в 1939 году, и передал ему все свои дневниковые записи, относившиеся к этому времени. И тот и другой сошлись во мнении, что Владивосток удержать невозможно, но что надо будет сделать все необходимое, чтобы снабжение через Дальний Восток со стороны Аляски ни в коем случае не было прервано. Затем туда же был отправлен и «первый красный офицер» К.Е. Ворошилов, назначенный командующим Владивостокским фронтом, который прибыл на место уже после того, как японцы перешли границу СССР. Тем не менее сражение за сам город началось лишь 13 августа, и это несмотря на достаточную поддержку японских войск со стороны авиации, базировавшейся как на аэродромах в Маньчжурии, так и на авианосцах, по-прежнему стоявших на расстоянии всего лишь сорока миль от советского берега. Впрочем, здесь все было более или менее ясно: город должен был пасть в течение недели, какие бы силы его ни обороняли.

Но вот на западе японцы сразу же столкнулись с проблемой. Численность столкнувшихся войск в данном районе оказалась примерно равной, но их вооружение было совершенно неравноценным. Уже после первых же залпов знаменитых «сталинских органов» японские солдаты были охвачены ужасом и побежали назад. Затем на них обрушились советские танки Т-34, в то время как в японских танковых частях не было ни средних, ни тяжелых танков, способных им противостоять. В районе Буир-Нура войска микадо продвинулись всего лишь на 150 км и были смяты мощным ударом во фланг, а затем такая же участь постигла и группировку у Харанора.

Правда, 19 августа наконец-то пал Владивосток. Но положение на западном участке фронта к этому времени было уже настолько тяжелым, что все резервы пришлось послать туда, и здесь, на участке Транссибирской магистрали от Владивостока до Хабаровска, наступать стало практически нечем. В довершение всех неприятностей несколько советских торпедных катеров под покровом ночи сумели миновать сторожевое охранение японских авианосцев и потопили только что спущенный на воду «Хийо».

Конечно, теперь американские поставки через Владивосток были прерваны, но только выиграли от этого отнюдь не японцы, а немцы. С другой стороны, перелеты американской авиации через Аляску на Анадырь, Магадан, Читу и Иркутск продолжались. Другое дело, что часть поставлявшихся самолетов теперь приходилось переадресовывать в Хабаровск и Читу. В первую очередь это относилось к самолетам Р-39 «Аэрокобра», имевшим на вооружении шесть пулеметов и одну 37-мм авиапушку, стрелявшую через обтекатель воздушного винта. Действуя на небольшой высоте под прикрытием более легких советских истребителей, они уничтожали тонкобронные японские танки «Хаго» и «Чи-ха» нередко первым же снарядом. К тому же одного попадания их 650-граммового снаряда было более чем достаточно, чтобы уничтожить любой японский самолет! В этом новом для них качестве «Аэрокобры» показали себя даже лучше прославленных Ил-2, которые хотя и были бронированы, но зато не имели столь мощного стрелково-пушечного вооружения, как у этих истребителей.