Олег Шушаков - И на вражьей земле...

Командир монитора старший лейтенант Ревякин, поеживаясь от утренней свежести, стоял в боевой рубке рядом с рулевым. Сигнальщики, напряженно вглядывались в предрассветную мглу, зорко, каждый в своем секторе, обшаривая низменные, болотистые берега биноклями. Экипаж был готов к бою…

«Сун-Ят-Сен» был необычным кораблем во всех отношениях!

Для начала надо отметить, что был он построен еще до революции и являлся головным кораблем серии мониторов типа «Шквал», первых в мире бронированных речных кораблей с двигателями Дизеля. У него их было целых четыре, общей мощностью почти три тысячи лошадей, что позволяло развивать скорость четырнадцать с половиной узлов по течению и восемь с половиной – против.

При длине семьдесят один и ширине двенадцать метров и полном водоизмещении в тысячу тонн его широкий, низкий корпус возвышался над водой чуть более, чем на полметра. А максимальная осадка (менее полутора метров!) позволяла проходить очень мелкими фарватерами, и даже форсировать песчаные перекаты, которых на этом участке Сунгари было предостаточно.

Монитор был хорошо бронирован. Главный бортовой пояс – броня толщиной семьдесят шесть миллиметров, палуба – девятнадцать, боевая рубка – пятьдесят!

Расположение орудийных башен главного калибра позволяло вести огонь шестью орудиями прямо по носу и в корму, а всеми восемью – на оба борта и от тридцати градусов по курсу. Вообще силуэт этого речного линкора сильно напоминал силуэты его морских собратьев, линкоров типа «Севастополь».

Судьба у него была не простая. В годы Гражданской войны японские интервенты, долго хозяйничавшие на Дальнем Востоке, угнали «Шквал» на Сахалин. Вернуть корабль удалось только в двадцать пятом. Но был он в таком состоянии, что хоть на слом продавай. Однако молодая Советская республика такими кораблями разбрасываться не могла! Комсомол, взявший шефство над Рабоче-крестьянским Красным флотом, навалился и за полтора года восстановил «Шквал». А уже в двадцать девятом монитор, получивший новое имя в честь вождя китайской революции, участвовал в боях за КВЖД!

В прошлом году «Сун-Ят-Сен» прошел капитальный ремонт и модернизацию, получив высокую треногу с дальномером, новые приборы управления стрельбой и мощное зенитное вооружение.

Немного впереди, разведывая незнакомый фарватер, шли бронекатера, а за ними – отряд катеров-тральщиков с поставленными облегченными тралами Шульца. Потому что самой серьезной угрозой, ясное дело, была минная опасность. Но мин пока не было, и на берегу тоже было тихо.

Имея на борту стрелковый батальон в качестве десанта (еле-еле распихали по кубрикам триста пятьдесят человек!), Ревякин вел свой отряд к городу Фуцзинь…

Александр смотрел в бинокль и удивлялся. Почему самураи оставили на штатных местах навигационные створные и прижимные знаки?! Его штурман лейтенант Стрекалов совершенно не знал фарватер Сунгари, впрочем, как и он сам. Никто его не знал, этот фарватер, и на остальных кораблях, идущих сейчас вверх по реке. Они провозились бы очень долго, идя на ощупь, с промерами. А сейчас довольно быстро двигаются к цели.

Река Сунгари являлась самым крупным притоком Амура и важнейшей водной коммуникацией Северной Маньчжурии. Потому что вела прямо в Харбин, который и являлся конечной целью похода и боя Краснознаменной Амурской военной флотилии.

Но до него было еще далеко. И для начала надо было захватить несколько сильно укрепленных пунктов вдоль реки.

Город Тунцзян, расположенный в устье, они взяли практически без выстрела, на внезапности. Гарнизон Фуцзиня, без сомнения, к их прибытию успеет подготовиться. А это значит, что будет бой!

Старший лейтенант Ревякин был очень доволен, что именно его корабль был назначен в передовой отряд. Потому что это означало, что он первым примет бой! И от души постреляет по береговым укреплениям. Долговременным и не очень. Эх, еще бы с маньчжурской канлодкой в открытом бою переведаться! Но это был уже предел его мечтаний!

Которые, кстати, могли очень даже сбыться. Потому что на Фуцзине базировались корабли Сунгарийской флотилии Маньчжоу-Го. А в ее составе, который он знал назубок, имелось сразу четыре современных (и пяти лет еще нет, как в строй вошли!) башенных канонерских лодки! И, между прочим, главный калибр у них был побольше, чем у него. Ненамного, правда. У него – сто двадцать, а у них сто двадцать семь. Зато у него больше стволов. У них-то всего по три на рыло, а у него целых восемь! Были у маньчжуров и другие канонерки, но они Александра не интересовали. Старье!

Позади дозорно-разведывательного отряда шел отряд прикрытия – однотипные с «Сун-Ят-Сеном» мониторы «Ленин» и «Красный Восток» (у каждого на борту тоже по батальону), а за ними корабли снабжения…

По берегу, не успевая за речниками, потому что все дороги тянулись вдоль Сунгари и были размыты поднявшейся после сильных дождей рекой, шли стрелковые полки и ползли, разбрызгивая грязь, танки. Те самые, которые они вчера весь день перевозили на своих палубах на правый берег Амура.

Удар из Пояркова в обход Сахалянского и Суньунского укрепрайонов на Луньчжень командующий Дальневосточным фронтом комкор Штерн считал вспомогательным. Но там он хотя бы свои собственные задачи решал. Тогда как штурм Жаохэйского укрепрайона и удар на Баоцин, и далее, в тыл Хутоуского укрепрайона вообще проводился в интересах соседа.

Главной же задачей фронта Штерн считал Харбин. И это было политически грамотно! Пришло время раздавить это белогвардейское гнездо! Тем более что до Порт-Артура ему точно не дотянуться и брать его, скорее всего, будет Конев. Или Жуков. Он что-то последнее время лезет поперед всех!

Поэтому свои основные усилия Штерн направил на взятие Харбина. Пока Конев все самурайские УРы прогрызет, он будет уже на месте. Но, на всякий случай, комфронта решил выбросить в Харбине воздушный десант, двухсотую отдельную воздушно-десантную бригаду особого назначения. Чтобы застолбиться, а заодно отвлечь внимание противника и чем-то его занять, пока будет развертываться наступление. И вообще это современная война, и надо воевать по-современному!

Кроме того, вверх по Сунгари он отправлял Краснознаменную Амурскую военную флотилию. Может, на что и сгодится. Раз уж наличествует, так сказать.

А главный удар на Харбин, как и положено, наносился силами пятьдесят девятого стрелкового корпуса и двух стрелковых дивизий, третьей и двенадцатой, при поддержке семнадцатой легкотанковой бригады и сто четырнадцатого гаубичного артполка.

Сверху наступление должен был прикрывать двадцать девятый истребительный Краснознаменный авиаполк, переброшенный для этой цели на спешно оборудованный передовой аэродром под Ленинское. А на аэродромах в Хабаровске и Биробиджане сидели части второй отдельной авиационной армии Резерва Главного командования, которые в том числе должны были работать и по заявкам Штерна.