Фидель Кастро - Фидель и религия. Беседы с фреем Бетто

Здесь начинается новый период. На каникулах мы занимались с учительницей, но когда начался учебный год, мне пришлось лечь в больницу, где меня прооперировали от аппендицита. В то время у всех вырезали аппендикс. У меня он не болел, только иногда слегка давал о себе знать. Но рана воспалилась, и я пролежал в больнице около трех месяцев. План учительницы был забыт, и мне пришлось начать шестой класс почти в конце первого триместра.

После этого я решаю перейти в интернат. Я уже устал от той атмосферы и в конце первого триместра заявляю, что перехожу жить в интернат; собственно, я должен был энергично потребовать этого. Я уже приобрел опыт подобных баталий. Я решил создать такую ситуацию, чтобы не оставлять ничего иного, как поместить меня в интернат. Так что между первым и шестым классом мне пришлось выдержать три битвы, чтобы разрешить три проблемы.

Поселившись интерном, в шестом классе я стал получать прекрасные отметки и в седьмом занял одно из первых мест. В интернате я много выиграл и потому, что передо мной открылся мир спорта и экскурсий за город и в горы. Меня очень привлекал спорт; особенно я любил баскетбол, футбол и бейсбол.

Фрей Бетто. Там играли в футбол?

Фидель Кастро. И футбол тоже, он мне очень нравился.

Фрей Бетто. Больше, чем волейбол?

Фидель Кастро. Мне нравился футбол, хотя также и баскетбол; кроме того, я играл в бейсбол и в волейбол, занимался всеми видами спорта. Я всегда очень любил спорт. Он развлекал меня, я вкладывал в него много энергии.

Теперь я уже учился в более строгой школе, где надо было больше заниматься, и религиозность там тоже чувствовалась намного сильнее; в школе, где все было поставлено намного лучше, серьезнее, целенаправленнее, больше внимания уделялось занятиям, было больше дисциплины, чем в прежней школе, новая была несравнимо выше; по моему мнению, в такой школе мне стоило учиться. Я встречаю здесь людей другого склада, преподавателей и иных людей, заинтересованных в том, чтобы сформировать характер ученика. Кроме того, испанцев; вообще я думаю, что в этих вещах, о которых мы говорим, традиции иезуитов, их военный дух, военная организация сочетаются с испанским характером. То были люди, интересовавшиеся учениками, их личностью, их поведением, люди очень целенаправленные и требовательные.

Иными словами, ты приобретал там определенные этические нормы, определенные правила, не только нормы религиозные; там ты ощущал влияние в плане человеческом – престиж преподавателей, их мнения, их оценки всего вокруг. Они поощряли занятия спортом, экскурсии в горы, а я как раз любил спорт, экскурсии, походы, подъем в горы, все это очень привлекало меня. В иных случаях я заставлял всю группу ждать меня по два часа, потому что залезал на гору. Меня за это не бранили; если причиной моего опоздания было нечто, требовавшее больших усилий с моей стороны, они видели в этом доказательство предприимчивого и упорного духа; если дело было рискованным и трудным, они не расхолаживали нас.

Фрей Бетто. Они не представляли себе, что готовили партизана.

Фидель Кастро. Да я и сам не представлял себе, что готовился в партизаны, но когда видел гору, она словно дразнила меня. Мной овладевала мысль влезть на эту гору, достичь вершины. Как они поощряли меня? Думаю, тем, что никогда этому не препятствовали. Иногда автобус с прочими учениками ждал по два часа, а я все не возвращался; в другой раз это было потому, что прошел сильный дождь и поднялась вода в реках, которые я порой переплывал не без определенного риска. Они ждали и никогда не бранили меня. Словом, если они видели в учениках какие-то черты, которые они одобряли – упорство, любовь к риску, к преодолению трудностей, - они поощряли это, не превращали ученика в неженку. Правду сказать, прежние учителя тоже, но эти больше; иезуиты намного больше заботились о закалке своих учеников.

С чем я не могу согласиться, так это с политическими идеями, которые узнал в то время и которые господствовали тогда, а также если говорить о форме преподавания религии.

Из того, что я тебе рассказал, ты можешь скорее составить некоторое представление о том, как формировался мой характер, - на основе проблем, трудностей, которые мне приходилось побеждать, испытаний, конфликтов, мятежей, причем у меня не было наставника, руководителя, который бы мне помогал. Действительно, у меня никогда не было наставника. В сущности, ближе всего к тому была учительница-негритянка из Сантьяго-де-Куба, которая давала частные уроки, готовила учеников для поступления в лицей и давала уроки ученикам второй ступени. Она поставила передо мной цель, заставила меня загореться ею, и все пошло насмарку из-за того, что в начале учебного года я заболел, три месяца пролежал в больнице и пропустил много занятий в шестом классе. Потом я решаю перейти в школу интерном; это решение принял я сам.

Как видишь, обстоятельства моей жизни не способствовали тому, чтобы я почувствовал на себе сильное религиозное влияние; скорее они должны были значительно повлиять на мое призвание политика и революционера.

Фрей Бетто. Понимаю. Какие воспоминания остались у вас о религиозной миссии иезуитов? Она казалась вам хорошей или плохой? Она была более направлена на практическую жизнь или на небесные дела, на спасение души? Как вы считаете?

Фидель Кастро. Сейчас я могу судить об этом лучше. Вторую ступень я тоже прошел в колледже иезуитов. И вот, анализируя задним числом то, что не оказывало, на мой взгляд, положительного влияния, я могу сказать, что все было очень догматично: это потому, что так должно быть; надо верить в это, даже если не понимаешь; если ты не веришь, хотя и не понимаешь, это недостаток, грех, чувство, достойное наказания. То есть, я бы сказал, неприменение способности рассуждать; неразвитие способности рассуждать и чувствовать.

Мне кажется, что религиозная вера, также как и вера политическая, должна основываться на рассуждении, на развитии мысли и развитии чувства; это неразделимые вещи.

Фрей Бетто. Не желая углубляться в вековую борьбу иезуитов и доминиканцев, я мог бы сказать, что доминиканцы больше ценят разумную веру, а иезуиты – расположенность воли.

Фидель Кастро. Я согласен, что иные люди могут иметь особую предрасположенность, мистическую душу, большое призвание к религии, быть более склонны к религиозной вере, чем другие, с другими свойствами. Я мог быть более предрасположен к логическому рассуждению и думаю также, что к развитию чувства. Однако было невозможно внушить мне твердую религиозную веру, если в объяснениях все было догмой: надо верить в это, потому что надо верить, не верить – большой недостаток, большой грех, заслуживающий самого страшного наказания.