Александр Конторович - Черная Смерть

- Ну… более или менее…сойдет на первый раз…

Подойдя к бочке, он зачерпнул из нее полный ковш и с размаху плеснул воду на камни. Столб пара со свистом ударил в потолок!

И у меня сразу же перехватило дыхание…рот раскрывался в тщетной попытке вдохнуть отсутствующий в бане воздух. Дядька, ухмыляясь в усы, добавил еще… Его самого подобная жарища не брала вовсе. Посмотрев на мою красную морду, он сжалился и плеснул водой уже на мое лицо.

- Так?

- Да… так лучше…

- Терпи! - он назидательно поднял палец. - Это все цветочки были, вот сейчас понастоящему припекать будет…

Инквизитор деревенский! Он что, всерьез? Я открыл рот, желая высказать ему пару ласковых слов, и тут меня с к р у т и л о…

Поясницу словно охватил стальной обруч… да еще и раскаленный докрасна… перед моими глазами завертелись красные круги…

- Очнулся?

- Ох… что это было, дядька Хрисанф?

- Деды наши так лечились. От всяких хворей, когда еще докторов нынешних и в заделе не было.

Говоря это, он в темпе откалывал с моей спины закаменевшую мазь. Отломанные чешуйки он кидал в ведро, стоявшее у ног. Боль уже в основном утихла, только волосы со спины дядька выдирал нещадно. Я ощутил в ногах покалывание. Ура! Живем!

- Ты не особо разгоняйсято… Ишь, прыткий отыскался… С ногами еще работать и работать. Ходить еще не скоро станешь…

Когда девчонки выволокли меня из стога, Хрисанф не сильно удивился. Присел, кряхтя, на корточки и взял меня за руку.

- Да… Понятно, почему вы его ко мне притащили… Болен он. Что с тобой?

- Ноги. Чувствую, а вот двигать ими не могу.

- Давно так?

- Четвертый день уж пошел…

- И отчего это у тебя?

- Взрывом кинуло на дерево, вот спиной и приложился. Шесть дней назад.

Он перевернул меня на живот, задрал вверх гимнастерку и принялся ощупывать спину. Спустился к пояснице, пощупал ноги.

- Вот что, девчата… Вещи его я спрячу, а вот с одеждой плохо, ростом я не вышел. Так что надобно достать ему чегонито. Уразумели?

Анька быстро закивала.

- Все сделаем! Сейчас же и принесем!

- Только так, чтобы не видел никто.

Вот уже несколько дней он меня лечит. Мажет какимито мазями, растирает, постукивает по спине и ногам увесистой палкой. Большого эффекта пока нет, но дядька спокоен.

- Быстро только кошки родятся! У тебя повреждений много, ноги просто первыми отказали. Могло и хуже быть.

- Да куда уж хужето!

- Не скажи! Руки, вон целы, говорить можешь, даже ползать. А вот, как бы с ногами зараз еще и язык отнялся? Али хужее того - глаза?

- Скажешь тоже… Глазато с чего?

- А спина с чего? С того самого и глаза!

Аргументов у меня нет и поэтому замолкаю. Дядька удовлетворенно улыбается.

- Тото же! Слушай, что тебе старые люди говорят!

Девчонки забегают часто. Приносят чтонибудь перекусить. В один из своих рейсов за сеном они привезли и мою винтовку. Хрисанф все оружие попрятал гдето в доме. Даже гранату в вещах отыскал.

- А на кой оно тебе сейчасто, железо твое? Воин из тебя нонеча, как из дерьма - пуля, прости Господи! На солдата ты сейчас не особо похож, кому ты такой нужон? В зеркало себя видел? Нет? Ну, так глянь! Краше в гроб кладут. Если и придет кто с расспросами, так сродственник ты мой и все дела. Привезли тебя на лечение. Тут этим никого не удивишь, все знают, что я людей пользую.

- И часто ходят?

- Частенько. Только я по мелочам не берусь. Зубы там, синяки - это и без меня есть кому поправить. А вот, так, как у тебя… Это уж мое дело…

Вообще дядька поговорить любит. Любопытный и любознательный. Из своей деревни отродясь не выезжал и не собирается. Но пытливым умом впитывает все, что я только ни рассказываю ему вечерами. Подетски непосредственно удивляется и качает головой.

- Это ж надо такого наворотитьто!? За каким, прости Господи, рожном?

И как я ему объясню, за каким рожном человечество столько всего понаизобретало? Особенно смертоубойного и членовредительского…

Сам он чтото рассказывает редко, все больше слушает. Только иногда его пробивает на откровенность и он начинает объяснять мне различные хитрости своего ремесла.

- Дядька Хрисанф, а что ж вы в такой глуши сидите? Вам с такими талантами место в больнице какойнибудь большой. Там и людям бы помогли, да и других своему ремеслу обучили бы.

- Хех! Там все больше по книгам народ лечат. А я уж лучше тут, поближе к земле, да к лесу. От них и жизнь наша пошла, и здоровье - тоже от них! А энти… - махнул он рукой. - Пигалицы в белых халатах, вон, навроде Аньки. А туда же - доктора! Молоко еще на губах не обсохло…

В один из дней нас посетила с визитом местная интеллигенция. В лице бывшего бухгалтера лесотреста. С приближением фронта все работы в нем закончились и его работники разошлись по домам. Так и Борис Викторович Немков оказался в своей бывшей деревне. В город, где у него была квартира, возвращаться было страшновато - бои шли на окраинах. Именно поэтому, предвидя такую ситуацию заранее, он и оформил себе командировку на участок, откуда и вернулся в деревню. Тут у него жил дед, у которого он и остановился. Немков был страшно горд своей предусмотрительностью, о чем не уставал напоминать окружающим. К дядьке он зашел по его просьбе, старику в очередной раз занедужилось. Вот и попросил он сделать ему лечебную мазь. Хрисанф поморщился, видимо, гость был ему не по душе, но возражать не стал. Кивнул ему на лавку и ушел в сарай, где у него хранились всяческие снадобья. Нимало не обескураженный холодным приемом гость важно на ней расселся.

- А вы, прошу прощения, кто будете? - спросил он у меня.

Практически все время я лежал на кровати в единственной большой комнате дядькиного дома. Тут спал и сам хозяин - его место было в углу, около окна. В остальных двух комнатах он хранил какието вещи. В одной из них стояла кровать, на которой иногда задремывали девчонки. Их визиты были почти ежедневными. С собой они приносили различные травы, и Хрисанф тщательно их разбирал, попутно рассказывая об их свойствах.

- А? - гость снова обратился ко мне.

- Сродственник я дяде Хрисанфу. Спину вот зашиб на лесоповале. Он и согласился меня обиходить…

Видок у меня был самый затрапезный. Щетина уже оформилась в некое подобие бородки, а одежда с чужого плеча и вовсе преобразила мою внешность до неузнаваемости.

- Это где же это вас так? Чтото при мне таких случаев не было…

- А где это, простите, при вас?

- В лесотресте.

- Ааа… так это мы для себя лес валили… избу поправить надо было.

- Ууу… не повезло вам. А кем при Советах работали, извините за любопытство?

Както мне резануло слух это слово… «При Советах»… Самто, поди, не ломом махал - вон, руки какие чистые да ухоженные…

- Слесарь я. Машины чинил.

- Так что ж вы тут бездельничаете? Вон, у немцев работы полно! Машинто у них, чай не как у прежней власти - в разы поболее!