Александр Конторович - Черная Смерть

- Дваноль, майор! Ты этого знать не мог. Там у них действительно бардак начался. Взбунтовались профессорские подопечные, да и начали по своим стрелять. Вот и рвануло руководство управления «С» подальше от возможных неприятностей.

- Управление «С»? В документах оно часто упоминается. Я, к сожалению, не все прочел, но это название видел.

- Покойный профессор в нем и трудился. А штандартенфюрер, вами упокоенный, его возглавлял.

- Ага! Так вот, товарищ полковник, я продолжу. После этого случая на полигоне немцев и затрясло. Они были нацелены одну группу ловить - нас. А Леонов оказался им вроде песка в шестеренках. То они на нас бросались, то на него. А уж после того, как самого Борга завалили… и вовсе бардак начался. Он же, что ни говори, талант был. Умел на ходу импровизировать и быстро всю схему перестраивать, с учетом изменившейся обстановки. Если бы от Волохово нас его ребята гнали… я бы с вами сейчас не разговаривал.

- Даже так?

- Да, товарищ полковник.

- Да… ну, не скажу, что вам повезло. Хотя и без везения не обошлось, это точно. Как говорил один из моих учителей - везет тем, кто успевает это вовремя заметить. И кто же из вас оказался такой везучий?

- Котенок это. Младший лейтенант Барсова. Вместе с Леоновым они Борга и ухандокали.

- Котенок! Это уже не котенок, а тигренок получается! Такого зверя задавить! Передай ей мою личную благодарность и можешь писать представление. Не только на нее, кстати. Вы все, кто уцелел, этого заслуживаете.

- Так мы же, товарищ полковник, основного задания не выполнили.

- А в этом, майор, твоей вины нет. Такого уровня противодействия вам никто, да и я сам в том числе, не ожидал. И не готовились к этому, если честно. Кроме того, если учесть документы да паек этот немецкий… Да и профессора покойного, вдобавок еще и Борга к нему приплюсовать… Не всякая войсковая операция такого эффекта достигает. Это ты еще всех последствий вашего рейда не знаешь. А они есть, можешь мне поверить. И весьма серьезные!

- Тут вот еще что есть, Михаил Николаевич…

- Ну?

- Барсова, когда мы уже назад летели, мне сказала, что узнала Леонова.

- И что ж ты раньше об этом молчал?! Где они встречались? Когда?

- Тут вот какое дело, товарищ полковник… Самого Леонова она, до встречи в деревне, конечно, не видела. Но вот манера его передвижения, стрельбы… вопросы, которые он ей задавал, фокус с пустой гранатой… Вы Манзырева помните?

- Зека этого, что с ней из немецкого тыла выходил? Помню, читал про него.

- Так вот, Барсова уверена, что Леонов знал такие вещи, которые, кроме Манзырева, никто другой знать более не мог.

Немков зашел к нам через два дня. Держался важно, вездесущая Анька сообщила, что немцы назначили его старостой. И это мгновенно сказалось на манере общения. Всем споим видом он показывал, что делает нам одолжение. И если бы не необходимость лечить больного деда, ноги бы его в нашем доме не было. Поздоровался он, тем не менее вежливо. Дядька с ним общаться не захотел, молча взял баночку для мази и ушел в сарай.

- Обижаетесь на меня? - спросил Немков, поворачиваясь ко мне и присаживаясь на край кровати.

- А вы как полагаете?

- Зря… Это же не я придумал, у солдата чтото разыгралось воображение.

- Вы могли его остановить.

- Как?

- А как это сумела сделать девчонка?

- Ну, знаете! Это наоборот могло привести к обратному результату. Да и не стал бы солдат стрелять.

- Не знаю. У меня както не было возможности убедиться в серьезности или несерьезности его намерения.

- Да… печально, что вы меня не понимаете…

- А вы объясните, может и пойму. Я же тут, как бирюк в норе, ничего не знаю и не слышу. Вот вы теперь начальником стали, так я и не знаю, как это принимать? К добру, аль к худу?

- Должен же ктото думать и про этих… - он обвел рукой по сторонам, - недалеких людей…

- Повашему, они тут все недалекие? Может быть вы ошибаетесь?

- Бросьте! Вы и сами из этих мест, но успели уже увидеть другую жизнь. Должны понимать, что мир не кончается за околицей. У нашего народа есть шанс! Уникальный, такого больше не будет!

- Это какойтакой… шанс?

- Мы можем войти в братскую семью просвещенных народов! Народов Европы!

- В качестве кого? Прислуги?

- А что в этом такого зазорного? Если даже и в этом качестве? Все начинали этот путь с самого низа!

- Не знаю. В ихней истории я не силен…

- Да поймите вы! - видать с собеседниками у бывшего бухгалтера было совсем плохо, раз он стал со мною откровенничать. - Нас одних туда никто не пустит!

- А надо?

- Вы что, так и хотите всю свою жизнь прожить среди этой… серости? В глухой и беспросветной тоске?

- Ну, я чтото не тосковал раньше уж слишкомто… А почему вы думаете, что там, в этих ваших Ивпропах, жить лучше? Вы это сами видели?

- Видели другие. Вполне достойные люди, которым можно верить. Да и газеты надо читать, понятное дело, что не советские.

- Немецкие?

- Другихто нет!

- Так врут все в газетахто…

- Это в советских врут! А немцы - культурная нация, им врать зазорно!

- Не знаю. Языками не владею, а потому и сказать ничего не могу. Да и зачем вам я? Почти инвалид…

- Я дядьке верю! Сказал он, что ходить будете, значит, будете.

- Так это еще когда будетто…

- Будет! Тогда и поговорим, есть у меня к вам предложение одно.

- Какое же?

- Вы ведь водить машину можете?

- Могу чинить, могу и управлять, - пожал я плечами. - А что?

- Да так… есть у меня одна мысль. Заодно и с немцами подружимся, они хорошую услугу помнят! Так что, выздоравливайте, а там всем работа найдется. И вам и мне и даже девчонке этой… как ее зовут, кстати?

- Вроде Аней звать. Не знаю точно, она же не ко мне ходит, а к Хрисанфу.

- Зачем?

- Молоко ему носит. У них тоже ктото там заболел, вот они молокомто и расплачиваются.

- И часто она к вам заходит?

- Нечасто. Ято вижу ее, только если она в дом войдет, а так не всегда бывает. Может она на улице дядьке горшок отдаст, да и уйдет. Откуда мне знать?

- Да? Ну да и Бог с ней! Поправляйтесь скорее!

Похлопав меня по плечу, Немков удалился. А меня не оставляла мысль, что чегото я упустил в нашем разговоре. Какието детали я явно зевнул…

Сегодня я пошел… на ногах… И произошло это както буднично и обыденно. Захотел встать и на костылях доползти до туалета. Он у дядьки во дворе располагается. Протянул руку за костылем, а он возьми да упади на пол. Я на автомате сунулся за ним и… обнаружил себя стоящим на обеих ногах. Попробовал шагнуть - вышло! Вошедший в комнату Хрисанф подхватил меня под руки: «Нуну! Куда поскакал!». Проводил до туалета и по возвращении усадил на кровать, предупредив, чтобы я двигался осторожнее и пока не слишком перенапрягался.

- Ден пять пройдет - тады в полную силу можно! А покудова, вон, по горнице ходи.