Андрей Бондаренко - Выбор-побег

К едва тлеющему костру направились двое – давешний подросток и высокий, очень стройный мужчина средних лет, одетый в лучших традициях старинных фильмов – «про индейцев» – производства восточно-немецкой киностудии «DEFA».

«Облегающие светло-бежевые штаны, куртка такого же цвета, щедро украшенная длинной тёмно-коричневой бахромой, мокасины на ногах, чёрные длинные волосы, перехваченные алой матерчатой лентой», – насмешливо зацокал легкомысленный внутренний голос. – «Короче говоря, самый натуральный Гойко Митич, легендарный югославский киноактёр второй половины двадцатого века…. А, вот, тип лица у него, безусловно, испанский. Да и кожа лишь смуглая, без малейших красно-розовых оттенков. Это что же такое получается, а? Один индеец похож на классического грека, другой – на чистокровного испанца…. Очередная непонятная и мутная хрень, короче говоря…».

Егор аккуратно втоптал каблуком сапога сигаретный окурок в прибрежный песок и, поднимаясь на ноги, известил:

– Готовимся к полноценным переговорам.

– Это как? – уточнила Санька.

– Становимся рядом, типа – плечо к плечу, вытягиваем руки вперёд – раскрытыми ладонями вверх, и покорно ждём дальнейшего развития событий.

Вождь чиго остановился, не дойдя до затухающего костра метров пять-шесть, молоденький рыбак скромно пристроился за его левым плечом.

– Мир вам, бледнолицые путники! – вежливо, с лёгким налётом пафоса, поздоровался вождь на безупречном английском языке.

– И тебе, уважаемый, долгих лет жизни! – откликнулся Егор.

– Здравствуйте, – смущённо пробормотала Александра. – Очень рада…

– Меня зовут – Лапа Ягуара, – представился индеец. – Ваши же имена меня не интересуют. Лишнее знание, зачастую, бесполезно и чревато серьёзными неприятностями…. Что вы забыли на Индейском нагорье? Может, заблудились?

Егор, сделав несколько шагов вперёд, снял с безымянного пальца кольцо, украшенное крупным сапфиром неправильной формы, и протянул его – на ладони – по направлению к вождю.

– Перстень сеньора Аугусто Мартинеса, – задумчиво разглядывая украшение, но не прикасаясь к нему, проговорил Лапа Ягуара. – Это, к сожалению, ещё ни о чём не говорит. Ты, незнакомец, мог подло убить достойного кабальеро и забрать заветное кольцо себе…. Чем ты ещё можешь доказать чистоту своих намерений и помыслов?

Неожиданно Егор почувствовал теплоту в области сердца. Он сунул ладонь, свободную от кольца, во внутренний нагрудный карман и извлёк оттуда каменную фигурку крохотного белого медвежонка.

– Это в корне меняет дело, – загадочно улыбнулся странный индеец, внешне похожий на испанца и прекрасно говорящий на классическом английском языке. – Тебе, бледнолицый, наверное, надо попасть на площадку других бледнолицых людей, где они содержат своих железных птиц?

– Ты угадал, мудрый вождь.

– Помощь будет оказана. Сейчас мой приёмный сын – Утренний Ветер – проводит вас до Священного озера. Там меня и ждите. Когда я улажу некие важные дела, то тут же приду на берег озера и провожу вас к лагерю других бледнолицых…

Лапа Ягуара о чём-то коротко пошептался с юношей, после чего, властно махнув рукой, резко развернулся и упруго зашагал в сторону Сизых болот. Остальные чиго послушно последовали за ним.

– Ну, Утренний Ветер, веди нас к вашему Священному озеру! – лукаво подмигнув, обратилась к молодому индейцу Сашенция. – Как говорится, вручаем свои хрупкие жизни – твоей безупречной честности…. Веди, Аполлон ты наш никарагуанский!

Трудно сказать, знал ли парнишка английский язык до такой степени, чтобы однозначно понять тонкий Санькин юмор. Как бы там ни было, но он, отчаянно покраснев, почтительно поклонился, после чего – со средней скоростью – зашагал вниз по течению ручья.

Пройдя вдоль ручья порядка двух с половиной километров, они – по хлипкому подвесному мостику – перебрались на противоположный берег и по узенькой тропке двинулись на северо-запад.

Вскоре из густых хвойно-лиственных зарослей, расположенных справа от тропы, послышалось негромкое и – как показалось – вопросительное рычание.

– Это ещё что такое? – занервничала Санька, вытаскивая из нарядной кобуры массивный парабеллум. – Никак, дикие звери объявились-пожаловали? Это они, честно говоря, напрасно. В том плане, что слегка погорячились…

– Не беспокойтесь, миледи. Всё в порядке, – обернувшись, заверил Утренний Ветер на неплохом английском языке. – Это, всего лишь, мой верный пёс. Он мирный и будет сопровождать нас к Священному озеру. Если вы, конечно, не будете против.

– Почему бы и нет? Пусть, так и быть, сопровождает, – небрежно отправляя пистолет в кобуру, величественно разрешила Сашенция, явно польщённая термином «миледи». – Я люблю собачек. А ты, отрок, оказывается, вполне нормальный. То есть, разговорчивый, вежливый и галантный – вопреки толстым книгам господина Фенимора Купера…

Молодой индеец, сойдя с тропы, подошёл к зарослям и позвал по-испански:

– Клык, ко мне! Вылезай, не бойся!

Через некоторое время из хвойно-лиственного мелколесья выбрался молодой поджарый волк и, радостно повизгивая, завертелся юлой вокруг хозяина.

– Ничего себе – собачка, – прошептала Санька. – Если бы я такого конкретного зверюгу встретила в лесу, то пристрелила бы, не раздумывая ни единой секунды…. На всякий случай, понятное дело. Типа – не надо пугать слабых и нервных женщин. Гораздо безопаснее и благоразумнее – заблаговременно обойти их стороной…

Парнишка, тем временем, присел на корточки и стал что-то терпеливо и настойчиво втолковывать своему серому питомцу на гортанном, незнакомом Егору языке.

– Наверное, объясняет серому волчаре правила вежливого поведения, – предположила Александра. – Мол: – «Бледнолицых гостей пока нельзя рвать на части. Поэтому, серый братишка, лишь, любезно тявкай и улыбайся. Ежели что, то я дам отдельную условную команду. Будь начеку, верный и преданный друг…».

– Фантазёрка ты у меня – каких ещё поискать, – улыбнулся Егор.

– Можешь не стараться, милый. Потому как других таких – всё равно – не найдёшь, – незамедлительно парировала жена. – За это, как я предполагаю, ты меня и полюбил.

– Угадала, чертовка. За непомерно-буйную фантазию, обострённое чувство юмора и неземную красоту…

Они двинулись дальше. Первым следовал Утренний Ветер, за ним шагала Санька, Егор – как и полагается самому опытному бойцу подразделения – замыкал походную колонну. А беспокойный и шустрый Клык носился короткими галсами-зигзагами туда-сюда, бестолково пересекая тропку и появляясь то тут, то там.

Тропа, беспорядочно петляя между островерхими скалами, неуклонно змеилась вверх по пологому склону, местами покрытому тёмно-фиолетовыми и светло-жёлтыми лишайниками. Через два с половиной часа путники выбрались на водораздел, с которого открывался шикарный вид на симпатичную горную долину, посередине которой располагалось небольшое идеально-круглое озеро, заполненное изумрудно-зелёноватой водой.