Александр Маркьянов - Сожженые мосты ч.4

Связанных афганцев положили под небольшим навесом, со сложенным из камней ограждением, который и служил им караулкой. На всякий случай — обыскали и все найденное оружие, огнестрельное и холодное Араб размахнувшись, закинул подальше за забор. Им нужно было всего несколько минут, чтобы добраться до своей машины и уехать отсюда, а после этого все произошедшее не будет иметь значения. Никакого.

— Я за машиной…

— Добро — отозвался Араб, его уже начал потряхивать, адреналиновый "отходняк" после боя. Надо было кое-что выяснить…

Араб подошел к машине, ухватил за плечо паренька, который показался ему крепче остальных. Их было двое — а пацанов трое, они не могли уследить за каждым во время перехода. Им кровь из носа — нужен был хот бы еще один помощник, хоть какой. Тогда у них есть шанс справиться. Если их будет только двое — троих они не выведут.

— Пошли.

— А что?

— Пошли, пошли…

Парнишка на удивление легко выпрыгнул из машины. Он вообще казался дельным пацаном, возможно он из казаков хотя непонятно как сюда попал. Забайкальское войско? Араб помнил, как сам был таким — по сути это было совсем недавно

— Из казаков? — уточник Араб, потому что это было для него важно.

— Из сибиряков.

Ответ, частично снимавший назревшие вопросы. В Сибири слабаков не было, там вообще было очень жестко.

— Фамилия.

— А вы кто вообще?

— Кто, кто… Тебе не одна разница?

— Не одна… — парнишка прервался на пару секунд — а я вас знаю…

Вот это голос [44] старое казачье выражение, означает — вот это да… …

— И кто же я?

— Вы водитель. Помните, вы на меня смотрели там, когда я в клетке был?

Араб помнил.

— А как меня узнал?

— Догадался. Вы ведь не водитель, так?

Так-то оно так…

— Много будешь знать… Ты знаешь, где мы?

— Афганистан?

А вот этого Араб не ожидал

— Откуда знаешь?

— Этот…Виталька его зовут, у него мать в какой-то конторе работает. На Восток торгует. Он язык немного понимает.

— Язык? Пушту? Или дари? — заинтересовался Араб

— Не знаю — мрачно ответил Вадим — я и английский то хреново знаю.

— Понятно. А как попал сюда?

Вадим на мгновение задумался — но все же решил сказать правду.

— В поход пошли. С отрядом. Приехали в Верный, оттуда электричкой… Меня послали родник найти. Там старик сидел, я подумал, что ему плохо и…

Сказанное ничуть не удивило Араба — он вырос на Востоке, служил на Востоке и знал Восток. Сколько бы не шло разговоров о единстве судьбы разных народов — Восток никогда не был русским, наверное, никогда и не будет. Просто большинство устраивало жить в одном доме, потому что держаться вместе и вместе жить в общем доме сытнее и безопаснее. Как ни странно — проще всего в союз интегрировались турки, османы, они были больше схожи с русскими, чем жители Туркестана. Турки все же были имперцами, и сейчас одна империя просто сменила другую, их империя, больная и слабая вошла в состав другой, огромной и гораздо более сильной, и шесть зимних месяцев в году в их столице Константинополе жил их новый султан [45] В числе прочих титулов русский Государь носил титул султана Анатолии и Румелии и турки присягали ему именно как султану, а не как православному царю. Турок не мог присягнуть православному царю, это было неприемлемо для него. . Чуть дальше по степени интегрированности отстояли арабы. Но вот жители "Среднего Востока" к которому относился Туркестан были людьми в себе. Несмотря на опыт взросления на Востоке, Араб не всегда понимал, что ими движет в тех или иных поступках, что они думают и чего хотят. Это были скрытные, коварные, в душе беспредельные и очень жестокие люди, в генотипе которых было заложено подчинение сильному. Закон для них играл роль только тогда, когда был подкреплен силой — они не понимали закон как средство обеспечения добровольного сосуществования разных людей на одной территории. Они не жили в Империи, хотя в ее составе их земли были больше чем арабские — они подчинялись ей как слабый подчиняется сильному. Никто, ни Араб ни другие служащие здесь офицеры не сомневались в том, что случись империи ослабнуть — и они набросятся на нее, подобно стае шакалов, разрывающих еще живое и трепещущее тело, часто чужой добычи. Они были любезны и показательно покорны — но в кармане их богатого халата всегда прятался кинжал. И история этого мальчишки, дикая в любом другом уголке Империи удивления у Араба не вызвала — этот старик увидел слабого. Может быть, он специально подкарауливал его, а может быть — нет. Но как бы то ни было — он увидел слабого, понял что он сильнее — а сильный всегда имеет право над слабым.

— А что за поход? Ты скаут?

— Скаут-разведчик! — гордо ответил Вадим

Араб прикинул — это было лучше, чем он ожидал. Скауты-разведчики — большая часть тех, кто служил в спецназе, в десанте, в особых отрядах, в морской пехоте, в горных егерях — начинали именно как скауты-разведчики. Скаутскими отрядами чаще всего занимались отставные офицеры, и они целенаправленно присматривали пополнение для своих полков.

— Скаут-разведчик. Стрелять умеешь?

— Умею.

Странно было бы если бы не умел. Стреляли все скауты, тем более сибиряки

— Из чего?

— Ну, у нас мелкашки были. Пару раз папаня стрельнуть дал.

— Автомат уже проходили?

— У нас винтовки тренировочные — тот же автомат.

— Хорошо. Я дам тебе автомат, потому что вдвоем мы не справимся. Но не вздумай стрелять, пока я тебе не разрешу, или пока ты не останешься в живых один. Тогда стреляй. Сейчас — держи на предохранителе. Дорогу выдержать сможешь?

— Ну… смогу наверное. У меня ботинки не отобрали, ноги не сбиты, выдержу.

— А этот?

— Не знаю…

— Надо, чтобы выдержал. Понял?

Вадим совершенно не представлял, что он должен будет делать, чтобы этот жирдяй выдержал. Да еще и девчонка… хотя на вид она крепкая, не хнычет. У Вадима еще не было постоянной девчонки, хотя у некоторых его сверстников они уже были.

Это была ответственность. Он ее не боялся — но просто у него не было опыта, он не знал что делать. Если этот жирный опять захнычет — что делать? Ударить его? Ну, раз ударишь, два ударишь — а потом что? На себе тащить… он вон какой жирный, не утащишь.

Но Вадим знал, что не откажется, пусть и боится. Дело не в автомате, хотя как и любой нормальный пацан он интересовался оружием и до верезга мечтал о своем, личном. Дело было в том, что перед ним был русский офицер, он выполнял боевое задание и нуждался в его помощи. Их скаутским отрядом заведовал майор по адмиралтейству в отставке Тереньтев, он был мастер-скаутом, и задачи пацанам ставил точно так же — как взрослым. Без сюсюканья, без соплей — коротко и четко. За это пацаны его уважали, никогда не прогуливали скаутские занятия — не то, что в гимназии, где тебя, провинившегося, вызывают в учительскую тетеньки и начинают долго и нудно отчитывать. Отданный приказ должен быть исполнен, каким бы он ни был.