Сюзанна Кулешова - Соло для рыбы

Быть может, имело смысл достать блокнот и набросать коротко весь сотворённый мной только что сюжет, чтобы потом подробней, ничего не забыв, настучать его по голове всетерпеливой клавиатуре, но было лень. К тому же, как всегда казалось всё это полной белибердой, интересной только мне, и то, в ближайшие полчаса. Я вообще не была поклонницей собственного сочинительского таланта. А сюжетное творчество всегда казалось всего лишь детской игрой, каковой это для меня и было с самого раннего возраста, с того момента, когда я себя помню. Моя мама, наученная тяжким жизненным опытом и новомудрыми книгами о воспитании, не баловала меня своим вниманием, да и не очень позволяла общаться со сверстниками. И мне ничего не оставалось, как придумать себе другую жизнь, товарищей, приключения и всё то, что я могла получить при несколько иных обстоятельствах вполне реально. Однако, фантазия – штука неуёмная и непредсказуемая, и постепенно мои изыскания всё более удалялись от того, что являлось земной жизнью. Отец же всячески поощрял и поддерживал эту невинную игру в наших вечерних прогулках. Поэтому, должно быть, сочинительство всяких полудиких историй стало почти рефлекторным для меня, так как было сопряжено с ощущением свободы и защищённости. К тому же, я была убеждена, что большинство людей развлекает себя приблизительно так же, и только некоторым, особо самоуверенным и самовлюблённым приходит в голову поделиться своими изысками с окружающими. Что ж, кое у кого получается вполне забавно….

Однако, давешние слова отца Григория о том, что можно было бы и не иногда записать…, хотя ничего такого он и не говорил. Только намекнул, кажется. Но, намёк действует куда сильнее, чем совет, которым тебе тычут в лоб. Я попыталась вспомнить точнее его слова, но получалось слабо. И вообще в голову пришла мысль, а не выдумала ли я сама и Распутина и ночную прогулку. Нет, холодильник был забит едой – это я знала, а взяться ей было больше не откуда, кроме как из моих грёз, стало быть, всё реально. Вот чёрт! А если вообще всё реально, как сон древней рыбы в глубине доисторического океана времён девона или карбона – когда там водились кистепёрые латимерии. Господи, они и сейчас водятся. Может быть, латимерия – мой тотем.

Я пила ароматный гляссе и наслаждалась воздействием кофеина на перегретые невыспавшиеся мозги. Меня вполне забавляла мысль о тотеме в виде доисторического животного, хотелось её развить. Я даже не поленилась достать блокнот.

– Здравствуйте. Добрый вечер. Не помешаем? – над моей головой прогремели слова, произнесённые с приличным акцентом – Мы никак не можем найти свободное место…

– Можете сесть и продолжать по-английски – я приняла смиренно неизбежность встречи. Сама виновата – где же ещё болтаться бедным иностранцам жарким июльским вечером, как не в окрестностях Невского проспекта? Следует обратиться с вопросом к подсознанию: «меня–то чего сюда принесло?».

– Душно, не так ли? А знаете, нам дали ваш телефон, и мы уже звонили вам домой.

– И меня там не оказалось, что вас огорчило, и вы просто не знали, как убить такой тяжёлый вечер, и тут сама судьба…

– Вы абсолютно правы, Мария. Это – судьба. Но позвольте нам представиться.

– Представляйтесь.

– Я Сеймон. Сеймон Кейси – продюсер, агент и всё такое.

Я кивнула рыжеватому датчанину, изобразила подобие вежливой улыбки и взглянула в лицо второму принцу.

– Олаф. Олаф Дарк. Режиссёр, – произнёс низким скрипучим голосом высокий русоволосый кельт.

Ну, кто бы сомневался. Вот все и собрались по очереди. Чёрт! Кто все-то? Тяжёлая вещь – жара и бессонница: всё реально, когда все собираются – бред!

– Ну, про меня вы уже знаете. Приступим к делу. Что же вас интересует из того чем я могу помочь, разумеется?

– Распутин, – высокий Олаф смотрел прямо в глаза, мучая меня ещё кучей дополнительных немых вопросов. Мне захотелось врезать ему и убежать, пришлось смириться посредством натянутой не по размеру улыбки.

– Распутин, значит. Судя по роду вашего занятия, проектируется очередной историкомелодрамтический боевик? Разве не достаточно уже британцы натешились этой темой?

– Вы о фильмах 66-го и 96-го? Вы видели оба? – Глаза Сеймона светились азартом охотника на дичь.

– Увы.

– То есть? – охотник почуял добычу.

– Ну, первый из них, на мой взгляд, конечно, вообще образец позора европейской кинематографии. Честно говоря, я не поняла его смысла. Старец, а его так и называли, там просто тривиальный, скучный и развратный злодей, владеющий гипнозом и, извините занимающийся исключительно своим половым вопросом. Я уже не говорю обо всём остальном.

– О чём остальном? – Олаф был раздражён, и меня это радовало, всё-таки удастся ему врезать с оттяжкой.

– Может быть, я хочу слишком много, но мне кажется, если берёшься рассказать о чужой истории, делай это хотя бы минимально, с учётом её, в смысле этой истории, особенностей. Я не очень понятно выразилась? Простите.

– Нет. Куда уж понятней. Вот вы сами и определили, зачем мы к вам пристаём и тратим ваше время и внимание. – Этот высокий кельт умел держать удар.

– Зачем же? Ведь второй опус оказался вполне сносен. По-крайней мере, Распутин там великолепен…

– О, да этот парень горазд, перетянуть одеяло на себя. Он везде самый крутой!

– Может, он и правда самый крутой, если вы об исполнителе главной роли?

– Такой актёр не очень удобен, знаете ли. – Судя по тому, что они произнесли эти слова дуэтом, их весьма волновал затронутый мной вопрос. Отлично. Есть шанс покуражиться.

– Да ну? Конечно, если ему приходится вытягивать весь фильм. Однако, насколько я знаю, есть режиссёры, которые счастливы с ним работать, а мы потом восторгаемся готовыми шедеврами.

– Спасибо. Не то чтобы очень тонко, но вполне доходчиво.

– Я рада, что мы начинаем понимать друг друга.

– Ну, если так, то продолжим – Сеймон попытался быть учтивым и очаровательным, но он нервничал, и получилось несколько раздражённо. – Мы не хотим делать новый проект на старую тему. Никаких ремейков. Как раз совсем другое. Ну, например, если бы он выжил, вроде вечного старца. Или реинкарнировал, возможны варианты…

Мне стало не по себе. А почему бы и нет. Немного добавить изюму, разнообразить сюжет, и получится неплохая мелодрама в стиле городского фентези.

– Хорошо. Как вам такая история? – и я в общих чертах рассказала им события прошедшей ночи, приправив их некоторыми пикантностями и романтическим соусом.

Они сидели и молчали, уставившись на меня, ещё минут пять после того, как я, наконец, описала захлопнувшуюся перед моим носом дверь электрички, похожую на райские врата.

– Господи! – Завопил вдруг Сеймон так, что за соседним столиком кто–то пролил от неожиданности кофе себе на колени. Может, Мистер Кейси сейчас получит в чайник, подумала я с надеждой, но он даже не услышал отборных русских эпитетов в свой адрес. А жаль, весьма обогатился бы впечатлениями.