Роберт Асприн - За короля и отечество

Они прошли за алтарь и оказались в здании монашеских келий — длинной и еще более уродливой пристройке к церкви. В темный коридор открывались крошечные помещения, пустующие в этот час, ибо обитатели их занимались повседневной монастырской работой. Келья аббата помещалась в дальнем конце коридора и размером превосходила остальные кельи, ибо в ней стоял также рабочий стол аббата, хранились счета и манускрипты, которые он изучал. Отец Элидор работал: до Ковианны доносился скрип гусиного пера по пергаменту. Низко склонившись над столом, целиком углубившись в подсчеты, он не слышал их приближения, пока их провожатый не постучал в приоткрытую дверь. Элидор удивленно поднял голову, перо его застыло в воздухе, и на кончике его повисла, поблескивая в свете масляной лампы, капелька чернил.

— Леди Вивьена пожаловала из деревни, отец.

— Вивьена? Что-нибудь случилось? — Он встал из-за стола и нахмурился. Тут взгляд его упал на стоявшую за спиной у матери Ковианну, и он просиял. — Дорогое дитя! Наконец-то ты вернулась! — И он, радостно улыбаясь, поспешил им навстречу.

Она позволила ему обнять себя.

— Я так рада бывать здесь, — с самым искренним видом сказала она. — И я привезла с собой Эмриса Мёрддина.

Элидор нахмурился и повернулся поздороваться со столь неожиданным гостем.

— Мне жаль, что мы знакомимся при таких обстоятельствах. Должно быть, только чрезвычайные события привели вас в нашу скромную обитель. Чем мы можем помочь?

— Мне бы хотелось пройтись по всему аббатству, — сказал Мёрддин, обмениваясь с ним рукопожатием. — Проверить, насколько крепки стены и двери — в общем, выявить слабые места в случае обороны. Здесь должно хватить места, чтобы укрыть горожан, если дело дойдет до этого. — Элидор понимающе кивал, и Мёрддин добавил: — Умеет ли кто из ваших людей обращаться с оружием?

Тот чуть поморщился.

— К огорчению моему — да, и слишком многие. Среди нас много бывших солдат, столь уставших от убийств и насилия, что они отринули мечи и ищут ныне утешения у Господа. Однако же, если дело дойдет до убийств беззащитных женщин и детей, полагаю, им нетрудно будет забыть о наставлении подставлять другую щеку, а вспомнить иное: «Ежели нет у тебя меча, продай платье свое, дабы купить его».

Губы Мёрддина скривились в горькой улыбке.

— Нелишняя мудрость в наше неспокойное время. Ну что ж, чем быстрее мы приступим, тем быстрее вы будете готовы встретить врага.

Прогулка по аббатству вышла долгой. Элидор сам служил им провожатым; еще с полдюжины монахов старательно слушали предложения Мёрддина и зарисовывали планы укреплений, что советовал он возвести в дополнение к стенам лабиринта.

— Нам годится все, что замедлит их продвижение, — пояснял Мёрддин, указывая места, где на стены надлежало накидать колючих ветвей (Ковианна начала всерьез опасаться, останется ли к концу войны на юге Британии хоть один куст с колючками) или где рыть ямы-ловушки с торчащими со дна заостренными кольями.

Элидор снова хмурился.

— Но много ли проку от деревянных кольев против брони?

— Опыт прежних сражений Арториуса с саксами многое поведал нам об их оружии и доспехах. У большинства солдат, которых они шлют в бой, доспехи разве что кожаные. Даже их нобли — таны, как они себя называют, — редко носят броню, да и то невысокого качества. Они ведь небогаты, эти саксы, и их вожди дарят оружие и кольчуги только своим фаворитам, но и это должно быть возвращено их, так сказать, королю после смерти тана, ибо дается это скорее в долг.

Саксонский тан не может оставить свои доспехи и оружие в наследство сыновьям, ибо они ему не принадлежат. Ему вообще не принадлежит ничего, кроме того, что одалживает ему на время король. А поскольку большая часть их богатств отобрана у других, а те, другие, редко расстаются со своим добром без борьбы, оружия или доспехов у саксов немного. Крепко врытый в землю, хорошо заостренный кол останавливает — наносит увечья или по крайней мере лишает способности биться в полную силу — и человека в кольчуге. А это в наших обстоятельствах не так уж и мало.

— Воистину так, — кивнул Элидор. — В таком случае я утешен вдвойне. А то мы уж начинали бояться, что на этих саксонских псов нет никакой управы, так они разгулялись на юге Британии, да и на север замахиваются.

— О, управа на них есть, и еще какая, — заверил его Мёрддин с недоброй улыбкой. — Жаль, не видели вы, как Анцелотис Гододдинский уложил этого гаденыша Куту на спину в грязь. Голыми руками, заметьте! Тот вылетел из Кэрлойла как ошпаренный пес; заодно и таких вот слухов насчет его неуязвимости изрядно поубавилось. Народ понял, что этих ублюдков можно победить. И еще, увидев зверства, учиненные Кутой потом, в отместку, все наглядно увидели, чего можно ждать от саксонского господства. Вся северная часть Британии поднялась теперь на бой с этими псами.

Монахи согласно закивали и дополнили свои записи пометками насчет ям и заостренных кольев. Дальше обход аббатства привел их к Святому источнику. Мёрддин задумчиво нахмурился.

— Похоже, из этого холма вытекает уйма воды.

— О да, — кивнул отец Элидор. — И воды в ключах не убывает круглый год. Я никогда не видел, чтобы они пересохли даже в самые засушливые годы. — Он опустил руки в ключ, мимо которого они проходили, и зачерпнул в пригоршню воды. Ледяная вода, протекая сквозь пальцы, смешивалась с каплями дождя.

— Жаль, мы не можем использовать ее, — пробормотал Мёрддин.

Ковианна рассмеялась.

— Ох, Мёрддин, не думаю, чтобы саксы попались на эту уловку дважды за одну войну.

Он поморщился, потом сокрушенно улыбнулся ей.

— Увы, вряд ли. Скажите, а кто-нибудь пытался обнаружить источник ручьев Глестеннинга? Может, там, под Тором, есть пещеры, где могли бы укрыться люди?

Ковианна покосилась на мать — та, прищурясь, смотрела на Мёрддина. Тот, впрочем, не заметил этого взгляда, ибо сам смотрел в ожидании ответа на аббата. Элидор же в нерешительности медлил с ответом, ибо мысль такая явно никогда даже не приходила ему в голову.

— Ну, — вымолвил он наконец, — у нас там, под аббатством, разумеется, есть холодные погреба, где мы храним вина, и копченое мясо, и прочую снедь, и погреба эти устроены в естественных пещерах. Но небольших, неглубоких. И насколько мне известно, выхода ни в какие другие пещеры из них нет.

Вивьена бросила на Ковианну предостерегающий взгляд и поспешила вмешаться в разговор.

— В нашей семье и правда бытуют предания о том, что первые кузницы Тора строились народом темных гномов, волшебных созданий, которым поклонялись в старину. Предания гласят, что эти темные порождения Тора жили в сказочных пещерах в недрах холма и продавали свое волшебное оружие людям в обмен на самое дорогое: детей, и не просто детей, но первенцев. Но это всего лишь предания, сказки. Если такие пещеры и существовали когда, мы так и не нашли и следа их. А уж наши дети обшарили самые укромные закоулки, какие только можно представить. Если бы эти пещеры существовали, кто-нибудь их да нашел бы. И давно бы нашел, в этом я уверена.