Даррелл Швейцер - Секретная история вампиров

— Слезь с моего капота, идиот!

Еще пару минут машина следовала за ним как приклеенная, а потом начала забирать вправо, обходя «плимут». Но не обогнала его, а продолжала ехать почти впритирку к правому боку по узкой дороге. Машина была большой, длинной и черной.

Хикс не мог толком разглядеть ее салон, но за рулем сидел плотно сбитый мужчина в темном костюме и низко натянутой широкополой шляпе.

Когда черная машина начала подталкивать «плимут», Хикс заорал:

— Да хватит вам, болваны! Вы что, не понимаете, как банально это выглядит? Громилы в черной машине! Я использовал такое клише в двух сериях «Мистера Ву», да еще и в «Малыше Фарго в Манхэттене». Пошли вон!

Он собирался продолжать, но тут более тяжелая машина толкнула «плимут» с такой силой, что Хикс потерял управление. Его автомобиль прыгнул куда-то вбок, заюлил и съехал с дороги. С жутким дребезгом машина покатила вниз по лесистому склону холма, не обращая внимания на яростную борьбу Хикса с рулем.

«Плимут» врезался в дуб. Хикс потерял сознание.

Инза поставила небольшую корзину с фруктами на столик рядом с кроватью.

— Надеюсь, ты любишь хурму и айву, Хикс, — сказала она. — Больше на том противном рынке напротив кафе ничего…

— Не суетись, Инза, — ответил Хикс. — Мне сейчас не до еды. — Он указал на свою загипсованную левую ногу, подвешенную над кроватью. — Сколько дешевых комедий ты видела, где какой-нибудь бедолага валяется весь в гипсе? Обычно такое случается с малышом Харди, и он свисает из окна вверх тормашками…

— Я так виновата, — робко сказала девушка, присаживаясь на белый стул с прямой спинкой рядом с кроватью. — Если бы ты не пытался мне помочь…

— Нет, детка. Я пытался устроить сенсацию, обнародовать все дело.

— О том, что Грета Гарбо — вампир?

— Помимо всего прочего. И у меня были фотографии.

— Но, Хикс, через неделю-другую ты поправишься и отнесешь фотографии своим приятелям в «Лос-Анджелес таймс»…

— Ключевое слово, радость моя, — это «были». Больше их у меня нет. — Он вздохнул. — Пока я отлеживался без сознания после встречи с дубом, кто-то стащил из моего побитого драндулета фотоаппарат, а заодно и блокнот. А довези я их до «Лос-Анджелес таймс», ох, я бы стал знаменит. Мое имя стало бы притчей во языцех в доме каждого голливудского магната.

— Ну, ты все же попал в газеты. «Вариети» опубликовала заметку об аварии где-то на последних страницах. Под заголовком «Его высочество сценарист дешевых компаний сломал ногу». Многие посетители моего кафе ее читали и…

— И от души посмеялись над моими страданиями, я не сомневаюсь. — С помощью хорошенькой Инзы Хикс сел на кровати и скрестил на узкой груди руки.

— Кстати, о прессе, — заметила Инза. — Во всех газетах сегодня вышла статья о том, что Грета Гарбо подписала с «Метро Голдвин Майер» контракт на новый фильм. Он называется «Двуличная женщина», и она снова будет играть в паре с Мелвином Дугласом. Кэри Грант нравится мне гораздо больше, но и Мелвин чертовски хорош. А тебе он нравится?

— Мелвин Дуглас — мужчина моей мечты, — заверил ее Хикс.

— Мне пора возвращаться на работу. — Инза встала со стула и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Понизив голос до шепота, она добавила: — Если она собирается сниматься, то у нее же не останется времени на другое, правда?

— Вполне возможно, что она никогда больше не запустит свои зубки в чужое горло, — ответил Хикс.

Хотя через пару месяцев Хикс сменил агента, он все равно не смог заставить ни одну крупную киностудию даже глянуть на наброски «Вампиров в Голливуде». Его новый агент, чья контора находилась на несколько кварталов ближе к большим агентствам, утверждал, что «Юниверсал» с энтузиазмом отнеслась к идее сценария, написанного под Эббот и Костелло в главных ролях. Но Хикс знал, что его заверения — наглая ложь.

Поэтому он пересмотрел свой план и продал идею «Пентаграмме». Получившийся фильм под названием «Невидимый вампир в Голливуде» прошел в киношках страны одновременно с новым фильмом Гарбо «Двуличная женщина». Творение «МГМ» получило гораздо больше внимания со стороны прессы, чем шедевр Хикса. Да что там говорить, рекламный ролик с ковбоем Кеном Мейнардом получил больше внимания.

Никому не понравился ни фильм Гарбо, ни ее игра. Картина будто предназначалась для того, чтобы провалиться в прокате.

Однажды днем Хикс, все еще слегка хромая, расхаживал по своему кабинетику на «Пентаграмме» и вслух размышлял о сценарии фильма «Мистер By встречает невидимого вампира», когда по радио началась пятнадцатиминутная светская хроника с Джонни Вистлером.

После прочтения открытого письма к Рите Хэйворт и превозношения множества достоинств спонсора программы — производителя слабительного, Вистлер переключился на «Двуличную женщину». Он закончил критику словами:

— Как известно вам, вам и особенно вам, у шведского сфинкса нет более преданного почитателя в Голливуде, чем ваш покорный слуга. Но, сидя в кинотеатре перед погасшим экраном, я мог только грустно сказать: «Это не та Грета Гарбо, которую я люблю».

Хикс выключил переносное радио на столе.

— Дело в том, Джонни, что это вообще не Грета Гарбо.

Он подошел к дальней стене, к тому месту, где могло находиться окно, если бы «Пентаграмма» пошла на поводу у подобного расточительства. Глядя в пустую стену, Хикс сказал:

— Салли Бринкерхофф провела недалеких друзей Гарбо наподобие Гейлорда Хосера и Салки Виртел. Ну, в случае Гейлорда Хосера, который ест только йогурт и сырые овощи, это не особенно сложно.

Она одурачила репортеров и съемочную группу на «Метро Голдвин Майер». Но камеру не одурачишь. Этой даме далеко до актрисы уровня Гарбо.

Хикс дохромал до стола и сел.

— Если бы они не стащили фотографии. Если бы Сара Хэмптон не продалась «МГМ». Если бы у меня хватило наглости пойти в редакции газет без доказательств и… — Хикс прищелкнул пальцами. — Стой-ка, я могу использовать Сару в новом сценарии. Женщина, готовая пойти на обман, всегда в цене.

Женщина, называющая себя Гретой Гарбо, больше не снялась ни в одном фильме и со временем полностью разорвала отношения с «Метро Голдвин Майер». В течение многих лет о причинах разрыва ходили самые разные слухи.

Но Хикс знал.

Явстретилась с ним у подножия Мечты Импотента — местное название стремящейся ввысь серебристой ракеты, знаменующей космические исследования Советского Союза. Была зимняя ночь, глухая и белая, какая может быть лишь русской зимой.

На нас сыпались снежные хлопья, налипая мне на волосы и на шарф, элегантно обмотанный вокруг шеи. По правде говоря, чтобы воздать должное этой погоде, мне стоило бы напялить одно из гигантских пальто, излюбленных русскими бабушками. Нечто огромное, бесформенное и непроницаемое, под которое можно было бы надеть достаточно одежек, чтобы не чувствовать жгучих укусов холода и снега.