Илья Тё - Евангелие от Ники
- Название:Евангелие от Ники
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Лениздат
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-9942-0694-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Илья Тё - Евангелие от Ники краткое содержание
Только империя, единое планетарное правительство, спасёт человечество от бесконечных распрей в эпоху высоких технологий, ведущих к гибели цивилизации.
Об этом знает Каин — странное существо в обличье робота, оживившее последнего, чудом сохранившегося жителя Земли. Каин видел много миров, где жители упустили возможность создать планетарную империю до вступления в технологическую эру — и потому погибли в пожарах термоядерных войн.
Каин умеет открывать двери в прошлое. И с его помощью последний землянин Ники получает второй шанс для своей планеты. Он сможет попытаться ещё раз сделать то, что не смогли его предки — объединить планету и сохранить цивилизацию.
Мощной рукой императора… Всея Земли.
Евангелие от Ники - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Глобачев требовал немедленно арестовать заговорщиков — представителей военно-промышленного комитета, однако… до самого визита на станцию Дно, Гучков и прочие лидеры депутатов продолжали разгуливать на свободе. Что это, думал я? Царя Николая поразила болезненная слепота? Детская наивность? Глупость? Мягкосердечность? Слабохарактерность? Ответа на этот вопрос отыскать было невозможно. Логика поведения последнего русского Императора ускользала от меня.
Единственной причиной, которую я отыскал, являлась подготовка к победе — именно так! В то время как общество, по словам одного из депутатов мятежной Думы «делало все для войны, но для войны с порядком, все для победы, но для победы над властью», Царь поступал с точностью до наоборот.
Все для войны — для настоящей войны с Германией.
Все для победы — для настоящей победы над внешним врагом.
Мощное наступление русской и союзнических армии в апреле 1917-го по мысли монарха должны были сочетаться с разгромом думскдумской оппозиции. Смешно, но ту же версию впоследствии открыто подтверждали и сами заговорщики. В энциклопедии, например, я нашел текст мемуаров депутата Милюкова — одного из виднейших лидеров оппозиции. Милюков писал:
«…Твердое решение воспользоваться войной для производства переворота принято нами вскоре после начала войны, ждать мы не могли, ибо знали, что в конце апреля наша армия должна перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство, вызвали б в стране взрыв патриотизма и ликования. История проклянет пролетариев, но она проклянет и нас, вызвавших бурю…»
Это писал заговорщик — вот так и никак иначе!
Царь оттягивал схватку с врагами, пытаясь победить на полях сражений, лелея надежду, что после победы над немцами, внутреннее напряжение в стране спадет само собой, и оппозиция смириться, не придется ему никого вешать и разгонять.!
Оппозиция в то же время ускоряла подготовку к перевороту, чтобы успеть до победы в войне , ибо иначе, народ невозможно будет поднять на бунт!
Все это жуткое несоответствие, изуверская «обратная логика» просто не помещались в голове, н. Настолько циничными, и в то же время настолько безумными казались подобные размышления. Действия Думцев даже невозможно было считать обычным предательством. То, что вытворяли заговорщики — бунт во время войны, бунт против царя-победителя «чтобы успеть до его победы» казалось неким извращением, умозаключением-перевертышем, не способным уместиться в рамках привычного человеческого сознания.!
Откидывая подобные «общефилософские» мысли, я снова и снова заставлял себя возвращаться к размышлениям о насущном. В один из дней, примерно неделю спустя от прибытия в Юрьев, я самого утра болтался в комнате телеграфистов, то падая на стул, то неспешно прохаживаясь вдоль окон, задернутых тонкой, пропыленной годами тюлью. Воейков и Фредерикс отсутствовали. Сопровождающие лица, исключая нескольких стрелков конвоя, размещались в вагонах царского поезда, однако я, желая в эти критические для страны дни получать новости из первых рук, решительно отказался возвращаться к себе вагон-салон. Под царскую опочивальню приспособили кабинет местного коменданта, на диване которого я проводил долгие ночные часы бессонницы и стремительно несущиеся дни, рядом с громоздким аппаратом связи.
Иногда, отрываясь от текущего управления военной операцией, состоявшей на данном этапе в согласовании многочисленных перемещений армейских подразделений в Юрьев с фронтов, я позволял себе немного отвлечься и побыть обычным человеком, а не руководителем гигантской военной машины. Более всего в этом смысле меня занимал граф Фредерикс, тяжело раненный во время прорыва бронепоезда с достопамятной станции Дно. Я заходил к нему в «санитарную», врач набрасывал мне на плечи белый халат и я смотрел на старческое лицо, рассеченное многочисленными морщинами и ужасными шрамами, оставленными каленым стеклом.
Фредерикс чувствовал себя плохо, однако отлежавшись, мог говорить, и мы беседовали с ним на разные отвлеченные темы. Я рассказывал ему пошлые, бородатые анекдоты, неизвестно откуда всплывшие в памяти ископаемого трупа, найденного во льдах из Антарктиды, и мы добродушно смеялись. Министр двора — превозмогая боль в рассеченном до костей лице, его собеседник — превозмогая ужас от творящихся в столице народных волнений.
В один из визитов, впрочем, мне стало совсем не до смеха.
— Как чувствуете себя, граф? — спросил в тот день я, заглянув в палату к старому царедворцу. — Надеюсь, примите своего постылого сюзерена?
Тот слабо пошевелил рукой в ответ.
— Ну … если вВы обещаете не заговорить меня до смерти, Ваше Величество, — улыбнулся Фредерикс под бинтами.
Я вошел, посмотрел на него и тут же остановился, пораженный странною мыслью.
Глаза моего министра, обычно веселые и радостные при появлении обожаемого монарха, показались мне злыми и черными.
Я окинул его взглядом еще раз:.
— Что-то случилось?
— Да. Я хотел бы приватно поговорить.
По моему знаку сопровождающие медики и охрана немедленно удалились. Фредерикс сверлил меня взглядом.
— Ну, здравствуйте, Ники, — произнес он с холодной усмешкой. — Я вижу, вы не скучали.
Сердце бешено застучало, и догадка кольнула сердце его раскаленной иглой. Министр Двора не мог так обращаться к Николаю Второму, даже оставшись наедине. Да и тон, которым фразу произнесли, сомнений не оставлял. Передо мной сидел…
— Каин?!
Граф Фредерикс неспешно кивнул. Глаза его, обычно лучащиеся преданностью и добротой, теперь полнились бездной жуткого, морозного мрака.
— Стало быть, узнали.
— Вас трудно забыть.
— Разумеется. Признаюсь, вы первый посторонний субъект, используемый мной для хронокорректировки. Признаюсь еще раз — этот опыт начал меня разочаровывать. Стрельба в ковбойском стиле не к лицу Императору России, вы не находите?
Неизвестно отчего, фраза меня разозлила.
— А вы чего ожидали? — я прошел вперед и сел перед ним на стул. — Вы не оставили инструкций, и я действовал так, как счел нужным.
— Сочли не верно. Предложенная вам ситуация была довольно проста. Для ликвидации бунта, вам следовало всего лишь подписать основной закон, конституцию. Возможно, сменить министров на предложенных думой кандидатов, — сделав это чуть раньше первого удара заговорщиков. Обнародованный текст ограничивающего самодержавие закона, обещание подконтрольного народу министерства, решили бы проблему молниеносно! Я полагал, что вы, как представитель более поздней земной цивилизации догадаетесь совершить этот простейший и, признайтесь, довольно очевидный шаг. Николай потерял несколько дней, — даже часов, — что и решило судьбу монархии. Обещанием народного правительства невозможно остановить вал стачек и демонстраций на третий или четвертый день бунта. Но в первый или второй день, до измены гарнизона и запрета офицеров стрелять по демонстрантам, — это разрешило бы проблему одним ударом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: