Маркьянов Александр - Сожженые мосты ч.5

Первый хохол, пьяный в дупель парубок показался прямо у ограды — и казаки довольно вежливо отодвинули его, дабы пройти самим. Парубок же столь вежливого обращения не понял, и с пьяных глаз начал качать какие-то права. Слушать его разговоры не было ни сил, ни желания — поэтому парубка оставили отдыхать в бурно разросшихся нынешним летом зарослях лопуха.

На танцах местах казаков тоже не ждали, хотя дам свободных было много, парубки больше отношения друг с другом выясняли, нежели дамам уделяли внимание. Но как только казаки шагнули внутрь — все взоры устремились на них…

Даже самодельный ди-джей, вся задача которого заключалась в своевременной замене дисков в проигрывателе с большими колонками — не сообразил с очередным диском и музыка заглохла.

— Чу… казаки… растеряно сказал кто-то.

В этот момент ди-джей снова пустил музыку — веселую, разухабистую польку…

Дамы, конечно же, уделили казакам внимание — благо те еще на грудь не приняли и вообще статью и выправкой изрядно отличались от местных кавалеров. Да и ситуация как нельзя лучше подходила к тому, чтобы кавалеров местных, больше любующихся на себя — расшевелить.

Тихону досталась гарна дивчина по имени Люба — ростом она ему отчаянно не подходила — метр шестьдесят — но дивчиной была веселой, жаркой, с косой до пояса как принято на Украине. Польку она танцевала тоже отчаянно, с притопом, прихлопом и жаркими взглядами на партнера. Тихону даже как то… не по себе стало, человеком он был вполне даже взрослым, и на действительной, которую он в Подмосковье ломал чего только не случалось… да и в станицах игрища были. Но все равно — станица была своя — а он здесь был чужим…

— А у тебя казак есть? — спросил он у Любы. Та заливисто рассмеялась

— Ну ты дал… Казак… Здесь "чоловик" говорят

— Так есть?

— Есть… Лежит… поломался…

— Как так?

— А с поезда на ходу сиганул. Башка садовая…

И, прижавшись к Тихону за танцем

— Уходите отсюда… Живо!

— А чего? — так же подстраиваясь под ритм, спросил Тихон

— Мотоциклы слышишь?

Мотоциклы и в самом деле взревывали рядом с клубом, перекрывая даже грохот музыки

— Ну?

— То за вами… Пока успеете — бегите. Через заднюю дверь и к лесу. А то беда будет…

— Сами юшкой умоются…

— Гляди храбрый… слеза капнет…

— Мое дело… И…э-э-эх!

Терпением парубки не отличались — как только собрали достаточно, по их мнению сил — так и понеслась. В зал вошли сразу четверо, подошли к первому попавшемуся, начали предъявлять. Среди них был и тот, которого они оставили отдыхать у забора… протрезвел видать, теперь и предъявляет. Хотя — если бы они и не повстречали его на пути и не оставили бы отдыхать в лопухах — повод нашелся бы, другой.

Понеслась, родимая!

На дворе — взревывают мотоциклы, стоящие плотным строем, мотоцикл здесь первое дело, он позволяет быстро сматываться, с коляски можно намного удобнее, чем с авто перескочить на идущий поезд. Светят фары, включенные на дальний — мотоциклисты выстроились как бы полукругом возле клуба…

Разговор был в принципе типичным для таких ситуаций, разве что с местным колоритным языком, смесью русского и польского. А так…

— Вы чо сюда приперлись… Чо наших дивчин лапаете…

Предъяву делал здоровый "дитынко", наголо выбритый, как здесь это модно и с длинными, заботливо отращенными усами. Больше всего беспокоила надетая на дитынке кожаная куртка — под ней может быть самодельная защитная справа, здесь любят подраться и не может быть, чтобы чего-то подобного не придумали…

Казаки привычно и незаметно для неопытного глаза перегруппировались в оборонительный порядок: три, три и два. Было их всего восемь человек, и такой порядок был наиболее оптимальным.

— А что, тебя должны были спросить? — нагло заявил один из казаков с Вешенской, Митяй Рогов

— Гы… это наша земля и наши бабы, мы вас сюда не звали.

— А мы пришли. Претензии имеешь? — Рогов сознательно пер на рожон

— Имею

— Получай!

От хлесткого удара — впронос по подбородку, дитынко так и упал где стоял, закатив очи — а через долю секунда понеслась драка…

Казаков было всего восемь душ, а собравшихся их проучить местных — около тридцати. Но это особого значения не имело — те тридцать человек правил боя (не драки, а именно рукопашного боя) не знали и в основном бестолково мешали друг другу, размахивая дрынами и цепями. Казаки же владели искусством боя, причем искусством уникальным, не имеющим аналогов в мировой практике рукопашного боя, искусством выработанным и отточенным в жестоких схватках на берегах Дона — искусством группового боя [44] автор видел это лично. Искусство группового боя разрабатывалось в армии и до сих пор остается секретным. В принципе это плохо, потому что секретность не дает никакого развития, а учитывая состояние нашей армии… .

Все боевые искусства мира — что САМБО, что БАРС, что бокс, что сават, что японские боевые искусства — это искусство поединков. Искусство борьбы один на один, ни в одном из них не рассматривают искусство борьбы группа с группой, где каждый член группы борется не сам по себе, а в интересах всей группы. В жизни же получается чаще всего так, что бой идет группа на группу, и в этом случае подготовленная и призванная действовать слаженно группа может победить вдвое, а то и втрое превосходящего по силе противника.

Тройки, прикрывая друг друга, развернулись на флангах, двойка — в центре, частично ее прикрывали те же тройки. Страховки не было — слишком мало бойцов, если бы кто-то был выведен из строя — пришлось бы перестраивать боевые порядки на ходу. Драка завязалась почти в полной темноте, один из местных завел мотоцикл и попытался врезаться им в одну из троек казаков как тараном — но его сбили с мотака и затоптали, сам мотак прокатился по инерции до входа в "танцевальный зал" и заглох. Остальные фары почти сразу же перебили в драке вместе с владельцами мотоциклов, дрались отчаянно, кость в кость — но без ножей. Правила местные знали и пока что их соблюдали — за нож — каторга.

Тихону в самом начале прислали по голове, неслабо так прислали, до шума в ушах и мошек в глазах — но на ногах он удержался и из драки не вышел. А почти сразу же ему удалось вышибить бух из того, кто это сделал: он атаковал дравшегося рядом Митяя Буревого, атакуя, раскрылся — и Тихон прислал ему от всей души в челюсть с кастета — так что хрустнуло…

В этом то и заключается искусство группового боя. Три опытных бойца вполне могут, действуя слаженно, защитить себя от атаки с любого направления и по любому уровню. Количество атакующих тут мало имеет значение, большое количество даже в минус, они будут мешать друг другу. А атаки производятся контрвыпадами, потому что когда один человек атакует другого — он раскрывается, и если от контратаки атакуемого он еще может прикрыться, то от просчитанного удара соседа — уже нет…