Афанасьев (Маркьянов) Александр - Противостояние

Реформа должна была ограбить миллионы и миллионы людей - но реформаторам было на это наплевать. Не наплевать было только на тех людей, которых приглашали сейчас на партийные учебы и разъясняли как быть дальше, как пойдут на самом деле реформы и куда надо вкладывать деньги, чтобы не потерять их. Потому что тот же Судья или Наркомафиози или Вор с Иссык-Куля - это вам не обычные советские люди, которых можно оболванивать, грабить - и они вам ни слова не скажут. Вор с ИссыкКуля уже обагрил руки кровью высокопоставленного партийца - и ему ничего за это не сделали. И Ленинградец, друг покойного Высоцкого - не остановился перед убийством первого секретаря обкома партии и ему тоже ничего за это не сделали. Любой из них мог объявить войну партийной и правительственной верхушке, найдя понимание и помощь у других таких же как он. Любой из них мог послать убийц и убить, к примеру того же Шеварднадзе или Яковлева - паровозов перестройки в ЦК, не говоря уж о менее заметных, но не менее значимых фигурах. Горбачева вряд ли бы смогли убить… слишком хорошо охраняют… хотя все возможно.

И поэтому - именно ЭТИХ людей кидать было нельзя. С ними нужно было договариваться. И их деньги нужно было сохранить.

- Батоно…

- А… - обернулся Шеварднадзе… - это ты… Я на море тут смотрю.

На террасу неспешно вышел некий Солико Хабеишвили, который в данный момент отбывал наказание в виде лишения свободы за взятки. Из следственного изолятора КГБ он плавно переместился в Нижний Тагил, в "ментовскую зону", а потом, по ходатайству "уважаемых людей" был переведен отбывать наказание в Грузию. Отбывал он его весьма своеобразно - снял небольшой домик в горном селе недалеко от исправительного учреждения и там жил, являясь раз в неделю на поверки. Далеко уезжать было нельзя, потому что в любой момент могла нагрянуть проверка из Москвы и заключенный должен был быть на месте. Потому, в Абхазию бывшего второго секретаря Компартии Грузии доставили на милицейской машине в компании двух сотрудников милиции, которые сейчас сидели в пристройке с обслугой, ели шашлык и пили вино. Официально это называлось "следственное мероприятие с выездом на место" - якобы Хабеишвили должен был показать, где он зарыл золото…

- О чем думаешь, батоно… - Хабеишвили был очень проницательным человеком, он сразу понял, что со старым другом что-то не так

- А… О многом… - Шеварднадзе зябко передернул плечами, хотя на террасе было тепло - опасаюсь я что-то

- Этих?

- Да нет… Плавно все идет. Как бы не сорваться

- Ты о чем? - не понял Хабеишвили

- Я об этом. О большом.

- Ах во-о-н… Не переживай, батоно, так - все плавно идет, потому что люди этого хотят. Понимаешь- люди. Обрыдло им все.

- Может и обрыдло. Но всем ли?

- А кто не согласен - тех прижмем к ногтю. Время, батоно, время. Гости ждут…

- Да… Как они?

- Дошли до кондиции. Но много не позволяют. В плепорции. - ввернул Солико русское словечко, которое подхватил, пока пришлось посидеть.

- В плепорции…

Гости уже ждали. Судья, полузакрыв глаза музицировал без нот, на память - благо тут было старинное русское пианино "Александр Услаль" еще прошлого века изготовления, остальные кто просто сидел, кто тихо переговаривался между собой. Но как только батоно Эдуард вошел в комнату - все разговоры мгновенно прекратились и семь пар жестких, волчьих глаз уставились на члена Политбюро ЦК КПСС. Только представитель московской торговли не имел такого взгляда - но он и сидел отдельно, и с ним никто не желал разговаривать, он был единственным бобром, не овцой, а бобром, глупым лохом на этой встрече. Остальные, как бы богаты ни были - были именно волками и каждый то и дело прикидывал, как бы половчее вцепиться кому-нибудь в горло. Все волки жаждут крови.

Перед министром иностранных дел СССР сидела мафия - он стоял, а они сидели, и это было правильно. Этой мафии не существовало, про нее никто не знал, и даже такой знаток советской организованной преступности как Александр Гуров** не мог ничего рассказать про этих людей, он знал только троих из них, а доказательств не имел ни против одного. Эта мафия была сильнее, жестче и жизнеспособнее итальянской, потому что росла в несравнимо более суровых условиях, а не в теплой, омываемой ласковым морем Сицилии. Эта мафия отвергала старые воровские понятия - из всех присутствующих только двое числились ворами в законе, да и то относились к "новым", не соблюдающим заветов. В отличие от старой воровской элиты они не стремились каждые пять лет сесть в тюрьму, не боролись с государством, а использовали его, обязательно работали, некоторые имели семьи и состояли в партии. Они не отвергали сотрудничеством с милицией - но в этом сотрудничестве всегда сами веди игру, подкупая и обманывая ментов. Эти люди не раздумывали долго, когда надо было убить человека, они создавали параллельную экономику и параллельные военизированные формирования. Наконец, в будущем - они посматривали еще выше, на самые вершины власти. Тот же Судья - ему хоть сейчас в первые секретари, биография чистая как снег. А потом…

- Товарищи… - начал Шеварднадзе, и тут же понял, что совершил ошибку. Не было здесь товарищей, и никто не воспринимал его как товарища…

- Разрешите мне… - Судья так и не занял свое место за столом, он просто повернулся от пианино, благо стул был с вращающимся сидением - батоно, к чему эти вступления, разговоры долгие. Разговоры долгие да мутные любят те, у кого помыслы нечисты, да в голове пустота. Ты переходи прямо к делу - и мы послушаем.

- Прямо к делу… Не просто это так, батоно - прямо к делу то. В стране назревают большие перемены. Очень большие… - батоно Эдуард подумал и для важности сказал третий раз - очень большие перемены. В будущем - возможно, вам не придется скрываться, скрывать свои цеха, можно будет заниматься производством нужных населению товаров совершенно открыто и… легально.

В комнате повисло молчание

- А кого что не устраивает - вдруг грубо начал Одессит - кому мешает то, что сейчас то есть? Я вот так думаю, хлопаки***. Сейчас дело мы в руках держим, никто его у нас не отнимает. Не, я конечно понимаю - ОБХСС и все такое. Но что такое ОБХСС? Один Будешь Хапать - Скоро Сядешь. Так ты не хапай один, поделись с людьми, тому кусок занеси, этому - и работай дальше. Вот я сейчас джинсы из Турции вожу. Люди довольны и покупатели довольны, и я доволен - всем копейка малая. А что если эти джинсы десять человек возить будет? Ну, ладно, десять еще договорятся - а сто? Это какой же бардак то будет? И кто с кем будет договариваться. А вот тебе, такому красивому - кто с тобой поделится, кто кусок хлеба поднесет? Не дело это, не дело. Все в одних руках должно быть.

Судья нахмурился

- С тобой, Жора хорошо г…о жрать! - грубо сказал он - ты то и дело наперед забегаешь. Человек до конца по большому не высказался - ты уже со своим словом малым вылез. Дослушаем…