Виталий Корягин - Винг

Галера резко затабанила бортом, развернулась и пошла параллельным курсом ярдах в полутораста, все так же обстреливая неф.

Эдвард повернулся к Хью:

— Собери-ка лучников!

Через минуту десятка полтора англичан, анжуйцев и пизанцев выстроились вдоль борта.

Алан сплюнул в море:

— Тьфу! Инвалидная команда…

Действительно, на корабле возвращались на родину в основном воины, отставшие по ранению от своих отрядов.

Эдвард одним движением надел тетиву на свой чудовищный лук:

— Ну-ка, пусть поберегутся! — выстрелил, сбив с вороньего гнезда галеры наблюдателя.

Рядом зазвенели тетивы. Но меткость сильно страдала из-за качки. Хью тщательно прицелился и вогнал стрелу в щит с гербом на корме галеры, с такого расстояния казавшийся просто ярким красным пятном. Всмотрелся и сокрушенно покачал головой:

— Нет, не пробил! Далеко, даже сало не помогает…

— То есть как не помогает? — засмеялся Эдвард, макнул стрелу в горшочек Хью и выстрелил.

Пират на корме галеры опрокинулся, пронзенный насквозь вместе со своим красным щитом. Хью только головой покрутил, не веря своим глазам. Загалдели рядом лучники.

— Надеюсь, это был твой барон… — сказал сакс.

— Не-ет… — протянул Хью, — его оруженосец, ну, тоже, конечно, сволочь… А сам-то он вон, за "вороном". Там не достать!

— Почему — не достать? Достанем… — сакс задумчиво макнул наконечник в сало и прострелил чью-то голову, мелькавшую над верхней палубой- мостиком. — Что, опять не он?!

— Не понравилось… Смотрите, как присели, — желчно усмехнулся Алан.

Пираты, видимо, решили, что несут в перестрелке неоправданно тяжелые потери. Весла ближнего борта галеры замерли в волнах, нос покатился в сторону генуэзца, остановился, нацелившись на неф, и теперь представлял собой гораздо меньшую мишень.

— Затабанили! — резко выдохнул Хью, — Сейчас таранят, и на абордаж! Видите, "ворона" поднимают?!

Пираты сгрудились за перекидным мостиком и подтягивали его на блоке к мачте. Стрелять стало не в кого, все укрылись.

Резко вспенили воду весла одного борта галеры, выравнивая ее, затем с двух сторон поднялись в воздух. Прозвучала протяжная команда, лопасти глубоко зарылись в волны, и галера рванулась к генуэзцу. Гонг учащал ритм.

С кормы парусника заорал шкипер. Матросы вскочили из-под борта и выбрали слабину шкотов.

— Синьор рыцарь! — нервно обратился капитан к саксу. — У них окованный таран! Постарайтесь сбить рулевых, не то, боюсь, некуда будет грузить обещанную добычу. Не дайте им нас ударить, во имя мадонны!

Галера стремительно приближалась. Острый изогнутый клюв "ворона" четко рисовался в вечернем небе. Сакс тщательно выбрал стрелу с плоским, как ивовый лист, наконечником, натянул лук и ждал, выбирая момент. Наконец, дождавшись, когда оба судна поднялись на волне, отпустил тетиву.

Стрела перерезала петлю шкерта, крепившего к мачте блок подъемного устройства, и мостик обрушился, клюв лязгнул по оковке собственного тарана, застрял, перекосившись, и абордажная команда открылась как на ладони в каких-то пятидесяти ярдах от генуэзца. Засыпанные тотчас стрелами, пираты несколько секунд пытались выстоять на носу, но, потеряв двоих-троих, побежали к корме вдоль мостика. Галера чуть накренилась, рыскнула, на мгновение показав уголок юта, и этого хватило саксу, чтобы послать стрелу в грудь рулевому. Таран медленно покатился в сторону от цели, пираты бросились к осиротевшему румпелю, но опоздали.

Шкипер купца рявкнул команду и навалился на руль, матросы натянули шкоты и фалы, брасопя рей. Неф резко отвернул, парус его оглушительно хлопнул и обстенился, скорость упала, и таран прошел не далее ярда от носа, не задев обшивки. "Ворон" с грохотом зацепился за борт генуэзца и разлетелся, как лучинки обломились несколько передних весел пирата. Галера в несколько секунд проскочила рядом с парусником. Корму ее снова обстреляли.

Из чрева пиратской посудины неслись вопли искалеченных вальками гребцов, часть весел неповрежденного борта втянулась в клюзы, с поврежденного в море полетели обломки, наконец, высунулись лопасти, зазвенел гонг, и, повернув против ветра, галера поползла в черную тень мыса.

Шкипер крикнул, что не может идти таким галсом, такое возможно, дескать, исключительно для гребного судна, и от преследования с сожалением пришлось отказаться.

— Эх, синьор тедеско! Где же ваша обещанная добыча? Только краску ободрали с борта. Не везет бедному моряку, порка мадонна! Однако, лихо мы их, жаль, добить не вышло! — у шкипера, кажется, было неплохое настроение, несмотря на отсутствие барыша.

— Синьор капитан! Давайте подойдем к этим несчастным, там, конечно, нужна помощь, — показал рукой на жертву пиратов Алан. Затем, повернувшись к Эдварду, произнес:

— Я не успел сказать, Эд! Ты мне, конечно, не поверишь, и, может быть, даже будешь смеяться, но, по-моему, это наша нава, ну, Иегуды! Сакс, побледнев, метнулся к борту. В вечернем свете беспомощно дрейфовавшее судно вырисовывалось совершенно отчетливо в двух кабельтовых. Эдвард прибавил увеличение в глазу — на палубе навы кто-то двигался. У юноши немного отлегло от сердца: авось, непоправимого не произошло, пиратов спугнули вовремя, и обошлось без потерь.

Хью проворчал:

— А ну как там призовая команда?

— Вряд ли! — не поддержал шкипер. — Галера попыталась бы их снять… А впрочем, Бог их знает, разбойников, или черт, какая у них совесть? Могли и бросить своих… Ладно, сейчас подойдем, посмотрим. Король Танкред щедро платит за головы пиратов, глядишь, удача и улыбнется бедному итальянцу.

— Не в этот раз! — сказал Алан. — Пусть сегодня не скалится твоя удача!

Через четверть часа генуэзец в последних лучах заката пришвартовался к поврежденному судну. Гэл не ошибся — это действительно была нава покойного Иегуды. На палубе копошились двое моряков- левантинцев, один из них — старый знакомый, шкипер, с замотанной красной от крови тряпкой головой.

Друзья спрыгнули на палубу навы. Старик не поверил своим глазам, увидев их, отмахнулся рукой, как от призраков:

— Сэр Эдвард?! Это вы? Ну, что бы вам хоть на десять минут пораньше явиться?! Ну, хоть на пять! Госпожу схватили… — моряк болезненно сморщился, держась за разбитую голову. — Когда пираты напали, с самого начала стало ясно, что долго нам не продержаться, она и полезла в драку. А что наших десять человек экипажа, да она с Шимоном против их сотни? Сказала, что лучше погибнет, да вон как повернулось! Навалились гурьбой, шлем сбили, увидели длинные волосы. Главный их заорал, чтобы бабу взяли живьем… Эх, сэр, что ж теперь поделаешь?!

— Шимон жив?

— На корме, на мате, ляжку ему прокололи мечом, стоять не может. Я его перевязал, лежит, плачет… Трое убиты, еще один утонул, остальные ранены кто куда, из них двое не жильцы… Паруса поднять, и то некому.