Сергей Анпилогов - КАРИБСКИЙ ШИЗИС

Этот снаряд – взорвался. Не очень близко – где-то на окраине деревни. Но, тем не менее, грохот от взрыва был такой, что у сидящих в пулемётном гнезде возле причала заложило уши. Следующий – тоже рванул. В воде, подняв высокий, чёрный в темноте, столб. Айронпост высунулся из-за мешков с песком – посмотреть, а не задело ли его драгоценный катер, и вдруг – разразился такими морскими загибами, что вся ругань, слышанная до этого Киборгом – и рядом не пробегала…

— Вот эта чёртова канонерка, сэр, — наконец-то отматерившись, сказал Лэм. — Как раз в просвете между двумя островами! Стреляет, сволочь, и ничем нам её не достать! А сама-то – как на ладони! Тварь поганая!

Четвёртый из укрывшихся здесь от обстрела – сержант МакКоун, артиллерист ещё из «старой гвардии» Дугласа – всё это время спокойно дымил своей трубочкой. Сказал он всего пять слов, в самом начале – «Пять и восемь дюймов, сэр», определив, таким образом, калибр пушек противника и замолчал, явно посчитав свою задачу на данный момент выполненной. Теперь – снова заговорил:

— Почему – ничем? Сейчас мы её достанем… — с этими словами он перемахнул через мешки и исчез в темноте. Все остальные удивлённо переглянулись, не понимая, чем же именно Эндрю МакКоун собрался «её достать»…

Непонимание продлилось недолго. Уже через несколько минут откуда-то справа, со стороны пляжа, звонко, наперебой, ударили два «гочкиса». Паладин резко встал и посмотрел в сторону океана, где вспышки озаряли неясный силуэт, чёрт его знает, чьей принадлежности, боевого корабля, которому с чего-то захотелось вывалить несколько сотен снарядов на Санта Педро дел Хуале и её окрестности. Затем перевёл взгляд на «береговую батарею» – пару трофейных скорострелок малого калибра, привезённых только сегодня к вечеру и в открытую стоящих на песке…

— На такой дистанции это – пальба по рыбам… — задумчиво протянул Айронпост, но взрывы и глухие удары неразорвавшихся снарядов на берегу вдруг прекратились, хотя орудия корабля продолжали вести огонь. — Интересно, а он действительно достал её или у этого корыта вдруг сменились планы?

— А чёрт его знает, как оно там на самом деле, — ответил Киборг, — но офицерские погоны МакКоун себе сейчас точно заработал…

— Вряд ли, сэр, он именно из-за этого побежал к пушкам, — опасность отступила, и Лэм вспомнил о субординации. Хотя и не до конца…

— Неважно, из-за чего он побежал, — Паладин наконец-то смог выпустить из рук и повесить на плечо пулемёт. — Главное, что побежал. Этого вполне достаточно. Погоны у нас раздаю не я, но Эндрю – их получит. Даю слово!

Киборг послал Айронпоста проверять «Беду» (а попробуй не послать – тот бы сам побежал, понятия о субординации у бывшего морского пехотинца были, но уж очень специфические, может, именно поэтому он в своё время и не поднялся по службе выше рядового). Проверить, есть ли серьёзные разрушения в посёлке, он отправил командира местных «зуавов», сержанта Рамиреса, появившегося вскоре после окончания обстрела. И теперь, вместе с Боцманом (поручать которому какие-либо самостоятельные задания сейчас не имело смысла – парень первый в раз жизни побывал под огнём), не торопясь, приближался к «героям ночи» – артиллеристам и их орудиям. Торопиться было некуда. Судя по всему, неизвестному кораблю стрельба надоела, и он умотал куда-то по своим делам (мало ли какие дела могут быть у военного корабля, может, ещё где-то надо было пострелять по берегу – кто его знает)…

Голос сержанта МакКоуна был слышен издалека. Он явно «продирал с песочком» своих подчинённых за какие-то упущения, замеченные им при сегодняшней стрельбе, и Паладин решил не мешать воспитательному процессу. Просто остановился недалеко – послушать… а там было, что послушать. «Выкормыши краснозадой обезьяны, не отличающие ствол от казенника», по сравнению с другими высказываниями Эндрю, звучали как простая констатация факта. Двенадцать человек, расчёты обеих орудий, стояли перед ним навытяжку, опасаясь лишний раз вздохнуть. Когда же все новые словосочетания у сержанта закончились и он начал повторяться, Киборг, со вздохом, решил, наконец, прервать экзекуцию…

— Подойдите сюда, пожалуйста, мистер МакКоун…

— Слушаюсь, сэр, сию минуту, — ответил тот и, раздавая подчиненным, напоследок ценные указания, — «…чтобы к моему возвращению всё блестело как столовое серебро на приёме у лорда!», — направился к Паладину с Тигрой.

— А, вот вы где, сэр, — выбрал как раз этот момент для своего появления Лэм. — На скорлупке всё в порядке, даже палубу не замочило…

— Сеньор Киборг, в деревне… — ненамного отстал от него Рамирес, — …разрушено две хижины и убита свинья! Рыбаки удрали в лес и ещё не вернулись…

— Сэр! Батарея выпустила по восемь снарядов на орудие, сэр! Попаданий в цель не отмечено, сэр! — Эндрю чётко доложил и добавил, уже тише. — Но я очень надеюсь, что хотя бы парочкой гранат, но мы её достали, сэр…

Больше всего сейчас Паладину хотелось сесть где-нибудь в уголочке, чтобы ему никто не мешал и, по выражению Капитана, «заняться углублённым полнопрофильным самоокапыванием», но… он оказался, здесь и сейчас, старшим командиром – надо было соответствовать… или, по крайней мере, делать вид…

— Значит, потерь у нас нет… Свинья не в счёт! А теперь вы, мистер Айронпост, и вы, мистер МакКоун – морской пехотинец и артиллерист – выскажете нам свои догадки о том, что это был за корабль, чей и, главное… Какого чёрта ему здесь надо было! Для охоты на свиней обычно не используются восьмидюймовки…

Два сержанта (одному звание присвоили только вчера, другой – на днях должен был получить лейтенантские погоны) переглянулись. Судя по всему, никаких догадок на этот счёт ни у одного из них просто не было…

Таможенное судно Соединенных Штатов «Ниагара» беспомощно дрейфовало по течению. Снаряд с крейсера, который все на её борту считали испанским, попал прямо в паровую машину. Теперь корабль тащило к неизвестному берегу – далеко от точки высадки. Утешало только то, что по берегу крейсер тоже стрелял, а значит, там могли быть свои. Но там могли быть и испанцы! Как сказал «полковник» повстанцев Манчес Санчес Доминго Плалио – «Добивают тех, кто уцелел после огня крейсера!». Теперь его люди, вооружившись винтовками Ремингтона, которые, вместе с двумя пушками Гочкиса, динамитом, патронами и перевозила «Ниагара», напряженно всматривались в ночную тьму. Так как на борту добровольцев было почти двести человек – было кому всматриваться. Тем не менее, первый лейтенант Лав Мозес Смит, капитан «Ниагары», глядел в сторону берега не менее напряжено…