Филипп Станиславский - Шёл четвёртый день войны

В тылу хлопнули отрывочные выстрелы минометов и первые разрывы мин разбросали мотоциклистов, заставили их шарахнутися в стороны друг от друга. Но это было только начало боя. Опять плеснуло из танковых пушек короткими огненным вспышками. Склон высотки будто закипел и задымился. Грохот этого кипения, пыль, вонь сожженной взрывчатки, томительное напряжение и инстинктивный страх - все это казалось невыносимым.

Танки приблизились, стали заметны длинные стволы пушек, а частокол между машинами превратился в живую цепь. Хохлы шли в полный рост, не наклоняясь, будто совсем не знали страха. Теперь грохотало далеко позади, справа. Затем слева, ближе к морю, где белели стены полуразрушенной школы на окраине поселка, захваченного десантом - и там, и там, значит, тоже закрепился десантники, националисты столкнулись с ним, сейчас нащупывали границы плацдарма, выискивали слабые места в обороне. Высотка же эта была ключевой: она могла контролировать, - в зависимости от того, кто владел высотой, - или подходы к плацдарму, или же тылы советской дивизии, которая высадилась на побережье Керченского пролива.

- Танки! Два ... четыре ... пять штук! Ну, если Тамань огоньку не подкинет, то ... - Услышал Архип голос лейтенанта. Вскочил, побежал вдоль окопчик с криком. - Приготовить гранаты!

Мешков выглянул из окопчика только тогда, когда услышал, как поднялась без всякой команды беспорядочная ружейно-пулеметная стрельба, и в этом своем нестройный густоте она показалась даже достаточно убедительной. Бронетранспортеры с пехотой, разделившись на группы, поднимались по склону вверх. А танки вместе с пехотой будто заводили огромный невод. Крайние машины поползли одна справа, вторая слева, края невода стали заметно загибаться, будто втягивали в себя высотку, создавая некую большую подвижную загородку для скота ... Бронетранспортеры остановились, из них посыпались на землю солдаты, разбегаясь в стороны. Некоторые, вроде споткнувшись, падали и больше не поднимались. Окопчики огрызнулись дружным залпом, короткими очередями из "акаесив [64]. Архип также стрелял. Склон высотки сотрясала винтовочная и автоматная стрельба, взрывы гранат, трескотня пальбы периодически перекрывалась истошным, бесчеловечным воем и матерной бранью.

Бронетранспортеры, высадив десант, держались позади, поддерживая пехотинцев огнем крупнокалиберных пулеметов в конических башнях и станковые пулеметы на бортовых шкворневого установках. Под прикрытием их огня пехотинцы на бегу выстраивались в цепь. И эта цепь националистов был довольно густым, солдаты ударили по окопчиках из автоматов такой ливнем пуль, что стрельба из окопов сразу же улеглась. И в это время громко раздался голос лейтенанта:

- Гранаты к бою! Приготовьтесь к контратаки! - Команда взмахнула оторопь, охватившая Архипа под градом хищных светлячков над своей головой - трассирующих пуль. Грянули взрывы первую гранату, они были брошены преждевременно и поэтому к атакующим националистов не долетели.

Цепь распался, но танки продолжали совать вперед и хохлы не залегли - они сбились группками и бежали за бронированными спинами машин, мелькали по бокам, поливали из автоматов и снова прятались за броню. А танки уже подбирались к окопчик, пушки их молчали, только по скошенной лобовой броне барабанили зря пули десантников. Опасными были те, что пошли в обход, один лез по склону, поблескивая траками, и к окопчик ему оставалось совсем немного. Кто в черном бушлате, выскочил из окопчика, на который надвигался танк, побежал назад и упал-переломился в бурьяне от короткой очереди из танкового пулемета. Перестал биться в руках АКС, щелкнул и умолк. Архип отверг автомат и теперь смотрел, как наползает на окоп танк. Он не стрелял и за ним тоже не стреляя, шли националисты. Никто не стрелял по ним, высотка будто вымерла. "Сейчас они будут здесь ... Куда же наши подевались? .. "

Будто чувствуя, что в десантников не осталось гранат, танки двигались неторопливо и обстоятельно, от одного окопчика к другому, крутились над каждым. Из-под самых гусениц танка выскочил упитанный мужчина, помчался перед ревущей машиной. Опять коротко рыкнул пулемет, фигура солдата задергалась, заметалась, повалилась на колени, сбросив руки вверх, танк обрушился - и в пустое, безгласен небо рванулся долгое нечеловеческий крик.

Архип не испытывал страха - на эмоции не оставалось ни времени, ни сил. В уши ломился рев танковых дизелей, скрежет и звон траков. Вокруг все было голым и плоским, на дальнем фланге неторопливо крутился над окопчик танк и автоматчики прочесывали высотку, почти не опасаясь. Боеприпасов к АКС уже не оставалось, но еще была одна "ефка" - успею пришить хоть одного, решил Архип, доставая гранату из сумки. Наряду с бруствером грянул взрыв танкового снаряда, в глаза бросились каменным крошевом. На какое-то время он потерял сознание. Когда очнулся, не мог вспомнить, где же он находится. В уши ломился рев танковых двигателей. Легкие были забиты тротиловым смрадом, откашлявшись, Архип протер глаза, пыльные взрывом танкового снаряда и увидел прямо перед собой скошенный лобовой лист танка. Командирский люк был открыт и из-за него выглядывал танкист в черном ребристом шлеме. Взгляд его был удивлен - прямо перед танком появился неизвестно откуда "красный". Архип выдернул чеку и бросил туда, в пыльную пылью броню, граната и последнее, что запомнил, сползая на дно окопчика, был запах раскаленного стали, перемешанный с гарью несгораемой солярки. А потом его сдавило отовсюду ...

Еще при разработке операции приметил ее Глазков, эту небольшую высотку сто десять и девять. Она вполне могла стать ключевой в обороне плацдарма. Вот если бы ее захватить. рассчитывать на такой успех операции в первые часы высадки было практически невозможно, высотка в тылу националистов, почти за семь километров от побережья. И тем не менее, Глазков о ней помнил и отыскав в суматохе на пирсе перед самой посадкой на суда командира приданного дивизии батальона морской пехоты майора Демидова, не приказал, попросил: "Первым идешь, Савелий Иванович ... надеюсь на тебя ... Есть одна сверхзадача. Помнишь, я говорил о высотке в глубине побережья? Не по зубам она нам пока что ... Но если сможешь пробиться к ней ... "Демидов пробился. К Герою мужика представить нужно! И стоял до последнего ... Все они там костьми легли, кто от батальона после высадки остался. Националисты заняли высоту, когда никого в живых там уже не осталось. И кого обвинить в том, что не помогли Демидову? Переполовиненные при переправе батальоны полков Бодрова и Зубарева? Они захватили поселок, школу, больницу. От полков осталось по неполном батальона, бойцы Зубарева захватили пушечный капонир на правом фланге, отбили за день шесть атак! Без артиллерии, с одними гранатами против танков и мотопехоты.