Филипп Станиславский - Шёл четвёртый день войны

После недели ожесточенных боев линия фронта на некоторое время стабилизировалась. Наступления пехоты и танков не было, но продолжались ожесточенные артиллерийские дуэли и воздушные бои. И хотя авиация россиян, особенно ударная - бомбардировщики и штурмовики, значительно превышала по численности украинский ВВС, зенитные ракеты и пушки не давали ей использовать свое преимущество. Но и украинский не могли завоевать господство в воздухе. И только со следующего, сорок третьего года весы победы стали склоняться в сторону украинской стороны.

И дальняя, стратегическая авиация приобретала в этой войне особое значение.

А потом были три - осенний и два зимних - наступи советских войск. Как говорили шутники - "три сокрушительные сталинские удары". Сокрушительные для советских же войск. В не прикрытых оборонительными рубежами коридорах в районе Чернигова, Сум, Купянска и Старобельска россияне трижды начинали наступление. Но каждый раз ударные группировки, после короткого продвижения вглубь украинской территории, отсекались фланговыми ударами и, после недолго сопротивления, окруженные советские армии рассыпались, словно карточные домики. Сначала свои войска бросали генералы, а за ними и другие командиры. А набранные для войны крестьяне не желали умирать за людоедское коммунистическую власть. И уже к весне следующего, тысяча девятьсот сорок третьего года, в Украинском плену оказалось около двух миллионов советских солдат и офицеров ...

... Военный летчик должен не просто пилотировать самолет - не просто управлять, уметь крутить виражи и боевые развороты, взлетать и садиться на равных площадках; пилотировать боевую машину - значит чувствовать себя повелителем, владеть ею, как своими пальцами, своими мышцами и нервами. Военный летчик - не просто пилот, это виртуоз, который в совершенстве владеет высшей техникой пилотирования и оружием своей машины; это мастер высокого класса, способный в небе на такие головокружительные трюки, от которых и на земле голова идет кругом, он умеет в любой ситуации владеть собой, мгновенно принимать правильные решения, идти на необходимый риск, стрелять из снайперской точностью, до конца быть уверенным в себе, выполнять задуманное, несмотря на противодействие врага. Без этого не будет военного летчика, не будет победы ...

Военный летчик - не только профессия, военный летчик - это призвание. Правда, Николай никогда не думал стать военным пилотом, ему больше нравилось перелетать от одного порта к другому, сначала, как он считал, на Средиземном и Черном морях, а потом, даст Бог, и в океаны получится. Но судьба посадила его за штурвал бомбардировщика и он почувствовал, что это то, к чему всегда бессознательно стремился.

В комнату заползали первые лучи солнца. Николай встал и запахнул шторы - жена еще спала. На часах стрелки вытянулись в одну вертикальную линию - через полтора часа вылет. Все было приготовлено еще с вечера и Петровский колебался, будить Оксану сейчас, пусть поспит еще немного. Но женщина - от его пристального взгляда, наверное, - проснулась. И когда через полчаса водители очередного автобуса стукнул в дверь домика Петровских, капитан уже заканчивал допивать кофе.

Командир был первым в салоне автобуса. Впрочем, недолго. За две-три минуты экипаж был в сборе.

Они подъехали к "пчелки" - легкого двухмоторного и двухкилевым моноплана, который выполнял работу воздушного извозчика, когда нужно было командиру полка или кому другому немедленно отбыть в срочных делах, связного и почтовой самолетика штабной звена - отличные аэродинамические качества позволяли ему садиться и слетать на маленьких площадках, - уже готового к взлету и поднялись в маленький, но уютный и комфортабельный салон с двумя рядами кресел. Всего восемь, именно на один экипаж.

Засвистел стартер правого двигателя. Лопасти его описывали дымчатое круг, поднятый ветер тянул по бетонке шлейф песка, пыли, стегал по фюзеляжу и килю спрессованными струями воздуха, создавая впечатление разбега. Запел и второй двигатель, "пчелка" мягко, будто боясь, тронулась с места. А высоту самолетик набирал энергично, куда там истребителям! Капитан вытянулся в кресле, пытаясь задремать - полет он признавал лишь, когда сам был за штурвалом, а летать пассажиром он не любил.

Дорога в Симферополь показалась ему долгой и скучной, даже утомительной. Напала апатия и он желал только одного, чтобы полет скорее закончился. Приземлились на заводском аэродроме.

Авиазавод принадлежал авиационному концерна Сикорского - здесь выпускали его знаменитые межконтинентальные лайнеры и летающие лодки "Клипер". А с началом советско-украинской войны здесь начали производство, вернее, перенесли из Харькова - миллионный город был слишком близко к линии фронта - тяжелых дальних бомбардировщиков К-36 Константина Алексеевича Калинина, одного из талантливейших авиационных конструкторов Украине. Он никогда не шел проторенными дорогами - из его КБ выходили машины преимущественно необычные, содержали в себе оригинальные решения, а отработка новых схем включало перспективные конструкторские и научные приемы, которые стали широко использоваться другими конструкторами только много лет спустя. Впрочем, для выпуска этих воздушных кораблей под Львовом построили новый государственный завод, но пока окончательно доказывали бомбардировщики до ума здесь, в Симферополе.

Еще при заходе на посадку Петровский заметил линейку из семи машин. Для непривычного глаза, казалось, ничем не отличались от того, на котором он вчера выполнял боевое задание, но у капитана глаза помнили каждый шов на плоскости или корпусе и различия просто кричали о себе. Экипаж также увидел новые машины и сразу, еще колеса не чиркнулы по бетону посадочной полосы, началось обсуждение видимых качеств новых воздушных кораблей.

- Ты видел? Крылове установки другие. - Стрелец и командир огневых установок обсуждали новые пушки. - Ага, вместо двустволок поставили револьверные. Здорово придумали!

- А кабина новая. - Второй пилот показал на стеклянные панели пилотской кабины. - Теперь можно со своего кресла хвост увидеть. И обзор вниз с пилотского места, по всему, значительно лучше ...

Штурманы отметили отсутствие антенн. Скрытые в фюзеляже, сделали единодушный вывод. И живо обсуждали новую навигационную и прицельную аппаратуру, которая непременно должна быть на новой машине - не зря же появился этот обтекатель под носовым кабиной ...

Они уже подходили к башне заводоуправления, из которой видно летное поле заводского аэродрома, когда над полосой прошел К-36. Самолет развернулся и исчез, чтобы через несколько минут появиться снова. Проход на высоте ста метров осуществлялся четко посередине между ВПП {18} и рулежные дорожки. Разворот, проход на максимальной скорости на той же высоте, резкий набор высоты горкой, почти как истребитель, и снова разворот с креном градусов восемьдесят. Петровский вместе со своим экипажем наблюдал за этой "презентацией" нового самолета, прикрыв козырьком глаза от ярких лучей восходящего солнца. Посадка была произведена с блеском, и вот уже самолет заруливает на стоянку.