Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой — 2 (неокончен)

— Ну ты наговорила. Вообще-то со всеми подобными учебными заморочками надо не ко мне, а к Зое. Поэтому сделаем так. Сейчас все это докладываешь товарищу Рыбкиной. Потом идешь в свой кабинет работать. Но учти, что к семнадцати часам ты должна быть в наркомате. Тебя вызывает товарищ Берия. Вопросы? Нет вопросов. Свободна.

Ничего себе, свободна! С Зоей-то просто. Все ей объясню и договорюсь. И планы продолжу обдумывать. Но с чего это вдруг я понадобилась товарищу Берия? И Судоплатов тоже хорош! Мог бы промолчать, а сообщить об этом, скажем, четверть пятого. Тогда я спокойно отработала бы положенное время. А теперь постоянно буду думать, зачем меня затребовал нарком. Тут я вдобавок сообразила, что Берия вызывает меня одну, без Судоплатова. Значит, вопросы будут опять о будущем. Час от часу не легче. Ведь все вроде из меня вытрясли. Или не все? А то еще, не приведи бог, заставит бедную Машу писать очередной документ. Ладно, хватит об этом, а то неизвестно еще до каких кошмаров додумаюсь.

Все подобные «размышлизмы» не помешали мне добраться до своего кабинета и позвонить оттуда Зое. Когда она подошла, мы обсудили наброски программы «моего» курса. Я получила полное одобрение, но при этом у меня закралась мысль, которую я тут же высказала.

— Знаешь, Зоя. Мне почему-то кажется, что ни ты, ни старший майор Судоплатов не имеете четких представлений о том, чему и как следует учить в массовом порядке будущих диверсантов. Насколько я поняла, у вас только один предмет не вызывал никаких трудностей при составлении программы — это ведение разведки, т. е. организация разведсети и сбор и анализ данных.

Ой, что тут стало! В глазах Зои мелькнула такая молния, которую я ни разу не видела даже у товарища Жукова. Но это длилось только мгновение, а потом Зоя строго отчеканила.

— Знаете, товарищ лейтенант госбезопасности. Я сейчас первый раз в жизни столкнулась со случаем, когда в очень умной голове оказалось очень мало ума. Вам понятно!

— Так точно, товарищ майор, — я вскочила со своего места и вытянулась в струнку. — Понятно.

— Ладно, садись, — устало махнула рукой Зоя. — Проехали. Я так понимаю, что ты сама додумалась до этого, хотя могла узнать у товарища Берия, раз уж ты его порученец. Только не надо обо всех своих догадках так громко объявлять. Дело в том, что именно из-за того, что диверсии не являются нашей основной специализацией, товарищ Берия и не возражал, чтобы на определенный срок ты поработала в нашей с Пашей команде. Мы действительно спецы по разведке, а диверсионными группами до сих пор занимался только Разведупр РККА. Но теперь уже всем стало понятно, что у них одних это не очень удачно получается. А вот смешанные группы из разведчиков и сотрудников НКВД показали себя очень даже хорошо. Один пример тебе известен.

Я кивнула. Понятно, что речь идет об Ипполитове и Северове.

— И вот теперь мы должны в кратчайшие сроки создать центр для подготовки таких групп. Ты, кстати, своим замечанием по поводу немецких уставов добавила еще один серьезный аргумент «За» в решение вопроса о совместных действиях армии и НКВД.

Ну, положим, о совместных действиях я писала еще до войны, но Зоя этого не знает.

— А руководить всем этим процессом поставили товарища Судоплатова, поскольку он не только прекрасный разведчик, но еще и отличный организатор. Короче, давай работай. Даю тебе два дня на программу. А немецким станешь заниматься в группе «А1». Я тебя туда впишу. Они будут заниматься языком каждый вечер с восемнадцати до двадцати одного. Начало как раз завтра. Вопросы есть?

— Есть один. Нет ли тут комнатки с диваном? Тогда я смогла бы больше времени работать, поскольку долго сидеть за столом еще трудновато.

Зоя на это усмехнулась, но сказала, где находится комната отдыха, и пообещала зарезервировать ее за мной на одну неделю. После этого майор Рыбкина ушла, а я осталась один на один со своими учебными проектами. Пока крутила и вертела свои наметки время незаметно подбежало к шестнадцати часам. Тут я начала быстро закругляться, все попрятала в сейф, сдала ключи и отправилась в главное здание к наркому.

Когда я при всех своих орденах и медалях входила в наркомат, то показалось, что дежурный на входе с уважением посмотрел на меня. Я еще больше вытянулась и почти строевым шагом дошла до нужного кабинета, где меня встретил традиционный майор Трофимов. Вот человек, который как бы законсервировал свой вид. Есть война, нет войны — он все время подтянут, исключительно чисто выбрит и невозмутим. Интересно, он женат или нет? В этом времени, когда обручальные кольца, как мне в свое время объяснил Вася, считаются мещанством, так сразу женатика от холостяка не отличишь.

— Здравствуйте, Анна Петровна. Рад видеть вас уже поправившейся. Только наркома сейчас на месте нет.

— Как нет? — растерялась я. Товарищ Судоплатов сказал, что товарищ Берия ждет меня здесь к семнадцати часам.

— Товарищ Судоплатов сказал вам то, что я передал ему согласно приказу наркома. На самом деле вас ждет совсем другой человек, о чем товарищу Судоплатову знать необязательно. Вы понимаете, о ком я говорю?

Вот тут до меня, наконец, дошло.

— Так точно, товарищ майор, понимаю.

— Вот и отлично. Идите в машину, вас отвезут.

Я прошла знакомым коридором и спустилась во внутренний двор. Там меня ждал автомобиль, между прочим, самого товарища Берии. Интересно, а на каком же автомобиле поехал нарком? И где сейчас товарищ Берия? Мне до этого как-то не приходилось общаться с товарищем Сталиным один на один. Собственно на этом мои мысли и кончились, потому что езды из нашего главного здания до Кремля всего ничего. По традиции оставляю оружие шоферу и иду теперь уже в одиночестве до приемной. Товарищ Поскребышев, увидев меня, кивнул и предложил присесть. Но только я села, как дверь в кабинет открылась, и оттуда вышло сразу несколько человек. Пришлось вскочить, так как нехорошо лейтенанту сидеть в присутствии генералов и маршалов, среди которых я узнала только Мехлиса, Шапошникова и Тимошенко. Остальных я не знала. Но лица всех вышедших были сумрачны и озадачены. Наверное, на фронте у нас опять ухудшилось положение. Невозмутимый Поскребышев кинул взгляд внутрь, после чего повернулся ко мне и показал, что можно заходить.

В кабинете кроме товарища Сталина никого не было. Ой-ой. Раньше всегда можно было надеяться на поддержку товарища Берия (конечно, в разумных пределах), а тут я оказалась один на один с вождем. Не слабое испытание для человека, который еще не до конца оправился от ранения. Впрочем, ранение, в случае чего, может послужить неплохой отмазкой. Хотя будем надеяться, что подобные трюки не потребуются. Но все равно ощущение в чем-то сродни тому, которое было в тот момент, когда я с ротой шла на прорыв. Тут, конечно, меня никто не убьет, но выпороть товарищ Сталин может очень даже качественно, чего не хотелось бы. Тем более, что пока вроде бы не за что.