Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой — 2 (неокончен)

— Здравствуйте, товарищ Северова. Проходите, садитесь.

— Здравия желаю, товарищ Сталин.

С этими словами я прошла и села на указанное мне место — совсем близко к креслу товарища Сталина. Уже знаю, если товарищ Сталин предлагает сесть, значит надо сесть и не отнекиваться, мол, неудобно при стоящем вожде. Сталин походил вдоль стола, не выпуская из руки трубку, но и не закуривая. Я подумала, что ему нравится доводить собеседника «до кондиции», прохаживаясь у того за спиной. Ну ничего. С этим можно справиться. Кажется, товарищ Сталин почувствовал, что этим тестом меня не пробьешь, потому что он остановился и заговорил

— Как вы себя чувствуете после ранения, товарищ Северова?

— Спасибо, товарищ Сталин, чувствую, что скоро буду совсем здорова.

— Это хорошо.

Сталин помолчал несколько секунд, потом снова заговорил.

— В ГКО мы постоянно следим за тем, как обстоят дела на фронте, но то, что докладывают командармы и генералы — это все, если можно так сказать, взгляд сверху, который не дает полной картины. Поэтому очень важно узнать, как все оценивают рядовые бойцы и командиры младшего и среднего комначсостава. Именно для этого я пригласил вас сюда, чтобы услышать ваше мнение.

Показав на мои награды трубкой, Сталин сказал.

— С начала войны прошло немногим более месяца, а у вас, товарищ Северова, уже появилось несколько правительственных наград. Возможно, вы не знаете, что, при отступлении к наградам представляют только тех, кто действительно серьезно отличился на поле боя. Раз вас наградили, значит, вы несколько раз серьезно отличились. Я пытался выяснить у товарища Жукова, как вы воевали, но он почему-то сильно занервничал, что на него совсем не похоже, и попросил, чтобы я узнал об этом прямо у вас.

Ну, будущий маршал, погоди! Вот подставил, так подставил!

— Я, товарищ Сталин, старалась воевать как все. Просто все время помнила, что я — командир, причем по армейским меркам очень даже не маленького звания. Вот и старалась вести себя должным образом.

После этого я коротко рассказала обо всех моих приключениях, произошедших с начала боевых действий. Хотя товарищ Сталин внимательно слушал мой рассказ и даже задал несколько уточняющих вопросов, я все равно была твердо уверена, что все это он уже давно знает. Иначе он не был бы товарищем Сталиным. Когда я закончила, он заговорил.

— Вы правильно действовали, товарищ Северова. В свое время звание лейтенанта НКВД вы получили несколько авансом, но теперь я вижу, что вы полностью его оправдали. Вы абсолютно правы, говоря, что командир должен вести себя так, чтобы рядовые бойцы могли брать с него пример. К сожалению, сейчас мы видим много примеров, когда командиры даже более высокого ранга ведут себя неподобающим образом. Тут до меня дошли сведения, что вы подобных командиров своей властью разжаловали в рядовые. Но право разжаловать имеет только командующий фронтом. Как же вы могли пойти на такое самоуправство?

Знаешь ведь, что и как было на самом деле, но провоцируешь. Ладно, тут у меня «комбинация без дыр» [20] Имеется ввиду безошибочно рассчитанная шахматная комбинация. Картежник бы назвал это неловленным мизером. .

— Товарищ Сталин. Во-первых, это было не мое личное решение, а постановление трибунала, которое утвердил командарм. Во-вторых, эти командиры сами себя разжаловали, в страхе сорвав петлицы, чтобы в случае чего, выдать перед немцами себя за рядовых бойцов, то есть морально они уже были готовы к тому, что попадут в плен. А в-третьих, так все равно будут делать, когда в армии появятся штрафные роты.

— Что за штрафные роты? Раньше вы про них ничего не рассказывали.

— Ой, товарищ Сталин. Вот тут я точно виновата. При составлении предыдущих бумаг я про них просто не вспомнила. Дело в том, что во время войны, когда мы в основном только и делали что отступали, у ГКО [21] ГКО — Государственный Комитет Обороны кончилось терпение, и был издан приказ, по которому в армии ввели штрафные роты и штрафные батальоны. Я только не помню, когда вышел такой приказ. Но точно, что после битвы за Москву. Следовательно, примерно в начале 1942 года [22] Аня допускает неточность. Штрафные подразделения были созданы в Красной Армии по знаменитому приказу Наркома обороны СССР И. В. Сталина N227 от 28 июля 1942 года, то есть в середине 1942 года. .

— Спасибо, я вас понял. Думаю, товарищ Маша после окончания нашей беседы поедет в наркомат, чтобы срочно написать бумагу с подробным описанием штрафных подразделений.

— Так точно, товарищ Сталин. Поедет.

— Скажите, товарищ Северова. Почему вы не можете вспомнить все сразу, а выдаете ваши знания небольшими порциями? Может быть все-таки лучше вам пожить где-нибудь подальше от фронта, от боевых действий, чтобы в спокойной обстановке вспомнить другие полезные сведения?

— Товарищ Сталин, — не выдержав, заскулила я. — Я же не виновата, что некоторые сведения вспоминаются именно тогда, когда в них появляется нужда. Когда разбирали дела проштрафившихся командиров, вспомнила про штрафников. А вот, например, про скрепки из нержавеющей стали в документах диверсантов я вспомнила только тогда, когда сама столкнулась с этими самыми диверсантами. Без участия в ловле диверсантов могла про это вообще не вспомнить. И никто мне в этом помочь бы не смог, так как не знал, как правильно задать вопрос.

— Ну что же. В ваших словах есть определенный резон. Сейчас вы начали работать у товарища Судоплатова. Он хороший разведчик и талантливый организатор. Полагаю, что в должности инструктора ОМСБОН вы тоже сумеете вспомнить что-нибудь полезное. Постарайтесь только вспоминать почаще и побольше.

— Постараюсь, товарищ Сталин.

— Идите, товарищ Северова, желаю успеха.

Я вышла от товарища Сталина со смешанным чувством. Меня не покидало ощущение, что в этом вызове было какое-то двойное дно. Вот только какое? Единственно, чему я сразу и безоговорочно поверила, так это нежеланию Жукова рассказывать о моих приключениях. А вот все остальное. Ну не верю я, что товарищ Сталин просто захотел лично от меня услышать то, о чем ему наверняка во всех деталях доложили соответствующие товарищи. Вызывал ради напутствия для работы с Судоплатовым? Тоже не катит. Я и без такого напутствия с ним работаю, раз так распорядился товарищ Берия. Кстати еще один штрих — почему это встреча состоялась с глазу на глаз? До этого все встречи проходили в присутствии товарища Берии. И сейчас во встрече не было ничего такого, что могло бы стать секретом от Берии, тем более, что товарищ Сталин Берии полностью доверяет. Так ни до чего не додумавшись, я доехала до наркомата, доложилась Трофимову, который, кстати, сказал, что нарком уже у себя, взяла ключи от своего кабинета и пошла писать бумагу. Общую папку с грифом ОГВ пока решила не брать. Все напишу, принесу в папке товарищу Берии, он гриф проставит и спрячет у себя.