Юрий Гулин - Сослагательное наклонение

… - Настала пора перейти к рассказу о том, почему так хорошо составленный план все-таки потерпел крах. Где и когда в нем произошли незапланированные заговорщиками изменения… Первый прокол случился тогда, когда террористы «зевнули» выход на тропу Мороза. Помните, я просил вас отметить момент когда «оборотень» с «поста

« и задерживаются нашими людьми. Сомов уже успел сообщить об участии в нападении людей в милицейской форме. По рации прошла команда: всем постам оставаться на местах, где их потом и блокировал спецназ. Это потом уже «белых» отделяли от «черных»… У меня все!

— Спасибо, Михаил Иванович. У кого есть вопросы? — хозяин кабинета оглядел собравшихся.

— Позвольте мне. — Один из присутствующих повернулся к Сологубу. — Вы действительно верите, что обычный человек мог проделать такое? Я имею в виду Мороза.

— Если вы под словом обычный подразумеваете штатский, то я не могу с вами полностью согласиться. Для того чтобы понять мотивы, побудившие Мороза поступить так, как он поступил, придется более детально рассмотреть его биографию. То, что он после школы поступил в военное училище, свидетельствует о том, что свое будущее Мороз связывал со службой в вооруженных силах. И когда — далеко не по своей вине — он был вынужден покинуть училище, то ушел добровольцем на фронт. Как ни пафосно это звучит, но это так! За то время, что Мороз провел в зоне боевых действий, он успел заметно продвинуться по службе. Начал он с командира отделения, будучи сержантом, а закончил исполняющим обязанности командира взвода уже в звании старшины. На него даже было сделано представление о возведении его в офицерский чин!

— И что же на этот раз помешало продолжению столь блестящей карьеры?

— А вы напрасно иронизируете! Карьеру свою он осуществлял под пулями! И помешала ему именно пуля, которая, ранив его, в то же время, скорее всего, спасла ему жизнь. Мороз был отправлен в госпиталь в Союз. Кстати за этот бой на него было сделано еще одно представление — на этот раз Мороз был представлен к ордену. Вскоре, после того как Мороз покинул свою часть, она была полностью уничтожена в ходе кровопролитного боя под Кандагаром. Бумаги с представлениями на офицерское звание и орден благополучно затерялись среди сотен им подобных… Поэтому после выписки из госпиталя — а срок его службы к этому времени уже истек — Мороз был демобилизован и вернулся к мирной жизни. И, тем не менее, офицером он все-таки стал. Через год после демобилизации он был призван на сборы, по окончании которых ему было присвоено звание «младший лейтенант». С тех пор он еще несколько раз участвовал в подобных мероприятиях. Последний раз, два года назад. Так что старший лейтенант запаса Мороз в достаточной степени владеет современным оружием и обучен тактике современного боя! Помимо этого Мороз обладает тем набором положительных качеств, которые в данной ситуации сыграли нам на руку. Он крепок духом и телом. Хорошо соображает и быстро принимает решение. И главное — не боится брать на себя ответственность!

— И как он с таким богатством остался заурядным служащим?

— А это уже из-за отрицательных качеств. Хотя, это кому как… Дисциплинирован, но не боится иметь свое мнение. Хотя и честолюбив, но карьеру делать не стремится — видать в молодости всю охотку отбили! Способности хоть и выше среднего, но и не более того… Ну и как, можно с таким набором сделать карьеру?

— Да — убедительно! И все-таки меня мучают смутные сомнения: а не подстава ли это?..

Все присутствующие на совещании повернули головы к говорящему.

… - Нет, я, конечно, не имею в виду, что подставу организовали те, кто руководил заговором. Но ведь могут существовать иные силы, которые были в курсе заговора, но воплощения его в жизнь не желали. Вот они и подставили Мороза, этакого «героя из народа», для срыва заговора.

— А цель?

— Проникновение в «ближний круг».

За столом установилась напряженная тишина. Первым не выдержал Сологуб:

— Да нет, бред, слишком сложно! Да и результаты расследования не подтверждают эту версию.

— Да я вовсе и не утверждаю, что это так. Но если есть хоть малейшее сомнение…

— И что вы предлагаете?

— Пусть с Морозом поработают наши психологи. Да и проверка на полиграфе не помешает.

— Может ему еще и сыворотку правды вколоть?

— Не помешало бы. Но на этом я настаивать не буду.

— И на этом спасибо!

— Обращайтесь!

— Хватит! — хозяин кабинета легонько хлопнул ладонью по столу. — Будем подводить итоги. Психологи да, полиграф по желанию, и, конечно, никаких сывороток. Если все пройдет гладко, докладываем «наверх», что следствие закончено и герой готов к почестям. Ответственный — генерал Сологуб!

— Слушаюсь!

— Возражения есть? Нет возражений… Совещание закончено!

… Прошло несколько дней. Максим и Игорь, так звали «сиделку», прогуливались в небольшом садике на территории клиники и вполне дружелюбно беседовали. За эти дни Максим заметно окреп, чувствовал себя намного лучше, отчего пребывал в хорошем расположении духа. Он успел позвонить домой, по любезно предоставленному Игорем сотовому телефону, поговорил с дочерью, сказал, что у него все в порядке, что он вовсю отдыхает, выслушал новости из дома и передал все положенные в таком случае приветы. Игорь больше не напоминал биоробота. Видимо теперь ему полагалось быть человеком. Было, правда, одно неудобство: радио в палате не было, а телевизор был подключен к кабельному телевидению, в структуру которого не входил ни один новостной канал. Газет тоже не было, правда, книг принесли целую кучу. Персонал клиники, с которым Максиму доводилось общаться, был крайне немногочисленным и столь же немногословным. Все это объяснялось заботой о здоровье Максима, которому «на данном этапе лечения нужен покой, покой и еще раз покой!». Поэтому единственным его собеседником был Игорь, который был с Максимом предупредительно вежлив, не докучал особо расспросами и вообще говорить предпочитал на нейтральные темы. Он ловко уходил от попыток Максима узнать что-то о тех событиях, в которые он оказался вовлечен. За этим чувствовалась выучка, присущая сотрудникам известных служб. Впрочем, в том, что Игорь имеет к ним прямое отношение, Максим не сомневался с первого дня их знакомства. Что до изоляции от внешнего мира, — а это была именно изоляция — Максим относился к ней без особого раздражения и тем более тревоги. Во-первых, он только-только начал приходить в себя после болезни. Во-вторых, если его и держали в клетке, то в клетке золотой. Помещен он был в особую клинику, или «спецклинику», как назвал ее Игорь. Поэтому и лечение, и обслуживание, и питание здесь тоже были «спец», притом по высшему разряду. Хотя, может, Максиму так только казалось, поскольку в подобное заведение он попал впервые в жизни. Он резонно рассудил, что при таком раскладе торопить события не следует. Наверняка в ближайшее время все разрешится само собой!..