Юрий Гулин - Сослагательное наклонение

… - Да, пакостная история! — задумчивый взгляд Максима был устремлен в столешницу. — Но почему, всё-таки, Каменев не дал ход рапорту Светланы?

— Игорь объяснил, что Гладышев является лучшим другом не только начальника областного управления, генерала Власова, но и другом губернатора края. А тот, как известно, в хороших отношениях с руководством страны. Поэтому Каменев счел за благо замять эту историю!

— Понятно… Рассказывай дальше!..

… А дальше… Дальше последствия не заставили себя ждать. Вскоре после отъезда Гладышева, Каменев был вызван в краевое управление, и там, по слухам, вокруг него разгорелась нешуточная борьба. Власов и Гладышев при поддержке губернатора пытались добиться отстранения полковника от должности как несправившегося со служебными обязанностями. Еще один зам Власова, полковник Збруев, и Москва возражали против такого решения. В это самое время в Москве произошла смена руководства: пост руководителя спецслужб занял генерал Ерёменко Петр Петрович, который не благоволил ни губернатору края, ни его ставленниками Власову и Гладышеву. И вопрос решился бы в пользу Каменева, если бы у того, от всего пережитого, не случился инсульт. В результате, хоть и почетная, но все-таки отставка, и на место Каменева присылают — нет, слава Богу, не Гладышева — полковника Смирнова. Это назначение было своего рода компромиссом, поскольку устраивало обе стороны. Смирнов честный служака, но из штабных. Оперативной работой никогда не занимался, и с начальством предпочитал не ссориться. Вскоре стало ясно, что новый начальник за своей спиной никого прятать не станет. Спасибо хоть, что попусту не сдаст! Правда, на первых порах, на работе управления это серьезно не отразилось. Других кадровых перестановок не последовало, все ключевые сотрудники занимали свои места еще со времен Каменева, а, значит, дело свое знали, и лямку тянули исправно…

… А вскоре, Лена осталась одна. Света совершенно неожиданно вышла замуж за иностранца и уехала жить за границу. История её скоропалительного замужества напоминала эпизод добротного женского романа. Филиппе Родригес Фернандес — высокопоставленный правительственный чиновник одной из латиноамериканских стран — прибыл в Россию во главе официальной делегации. В программе визита было запланировано посещение того прекрасного приморского города, где служили Родине очаровательные Елена и Светлана. Понятно, что обе чаровницы были определены в штат принимающей стороны. Уже во время церемонии встречи делегации в аэропорту случилось непредвиденное. Господин Фернандес, хмурый неулыбчивый мужчина, лишь на секунду задержал взгляд на Лене, но замер, как громом пораженный, при виде Светланы. Возникло легкое замешательство, конец которому положил сам виновник переполоха. Глава делегации взял себя в руки и, в дальнейшем, уже ни на шаг не отступал от протокола. На Светлану он в этот день так больше и не взглянул, но на следующее утро обратился с просьбой к принимающей стороне прикрепить к нему в качестве официального переводчика именно её. Объяснялась эта просьба тем, что его собственный переводчик внезапно заболел и нуждается в постельном режиме. Просьбу, естественно, удовлетворили, тем более что испанским Светлана владела в совершенстве. Удовлетворили, и тут же кинулись искать разгадку столь странного поведения главы иностранной делегации. Долго копать не пришлось. Очень быстро выяснилось, что два года назад господин Фернандес похоронил жену, которую буквально боготворил, и с тех пор вел почти монашеский образ жизни. Когда же на стол одного из руководителей спецслужб легла фотография покойной супруги господина Фернандеса, всё окончательно встало на свои места. Светлана Мамаева и женщина на фотографии были похожи как сестры, только Светлана была значительно моложе… А тем временем в курортном городе на глазах не столь изумленной, сколь умиленной публики, в лице представителей обеих делегаций, стремительно набирал силу удивительно красивый роман, который закончился вполне закономерным исходом. Накануне отъезда Филиппе сделал Светлане предложение стать госпожой Фернандес, коее и было ей принято без излишнего жеманства…

Почему так поступила Светлана понять можно: лучше быть женой красивого и богатого Филиппе — и разница в двадцать лет вряд ли в этом случае может считаться серьезной помехой, — чем ждать, когда до тебя доберется мстительный полковник Гладышев. А вот почему «контора» так легко рассталась со своей сотрудницей? Вы скажете: а чего тут гадать, и так все ясно! Не та стала «контора», и лучшее времена её давно позади! Я не буду с вами спорить — считайте так, если вам это удобно… Только сдается мне, что дело не в этом, вернее, не только в этом… Люди в «конторе» стали другими: более умными, более гибкими, более здравомыслящими. Чего её держать, девчонку-то? Знает она с гулькин нос, так что секретов особых не выдаст. Ну и пусть строит своё маленькое счастье, если сумеет… А «контора»… она ведь знает что выход из неё, в конечном итоге, только один, и люди, которые в ней служат, тоже это знают, в том числе и Светлана…

… Так Лена лишилась близкой подруги… Но на этом череда расставаний не закончилась. Вскоре Игорь получил майора и был переведен в краевое управление. И осталась Лена совсем одна… Но настоящая беда подстерегала её впереди. На место Игоря из края прислали капитана Власова, родного сына начальника краевого управления. Новое начальство сразу решило приударить за симпатичной сотрудницей. Ухажер оказался настырным, простых слов понимать не хотел, и пришлось Лене дать ему настоящий отпор. Никита — так звали капитана — удивился, но отстал. Надо сказать, что парень он был смазливый и при деньгах, так что девиц ему и без Лены хватало. Прошло немного времени, и Лена стала замечать, что поручения, которые ей дает новоиспеченный начальник, начинают приобретать однобокий характер. Ей все чаще стали поручать сопровождать приезжих гостей, которые при этом ни в психологической разгрузке, ни, тем более, в защите явно не нуждались. Это были совсем другие люди, в корне отличные от тех, с кем она привыкла иметь дело. Грубость и откровенное хамство её новых подопечных, как и постоянные попытки, с их стороны, склонить ее к сожительству, привели Елену на грань нервного срыва. Она становилась все угрюмее, а подушка на кровати в ее комнате по утрам все чаще была мокра от слез. Такая перемена в поведении веселушки Лены, не могла быть не замечена Аревик, и однажды вечером, вернувшись с работы, Лена обнаружила в своей комнате гостью…

… После того как она оказалась в теплых дружеских объятиях Наташи Смолиной, Лену словно прорвало: в течение двух часов словесный поток сменялся потоком слез и наоборот. Наташа слушала подругу, не перебивая, и только когда оба потока иссякли, произнесла: