Юрий Гулин - Сослагательное наклонение

— Нет!

— Тогда я вас больше не задерживаю!

… - Вот что, Николай, вези-ка ты меня в Щукино! — произнеся эту фразу Максим Мороз откинулся на спинку сидения.

Ни водитель, ни сидящий рядом с ним на переднем сидении Василий, никак внешне не отреагировали на причуду начальника — в Щукино, так в Щукино! Им этот маршрут был уже давно знаком. Они знали куда, и знали к кому. Чай не в первый и, очевидно, не в последний раз… Насчет того, что не в первый, Максим бы с ними спорить не стал — куда уж против фактов! А вот по поводу того что не в последний…

… Однокомнатную квартиру по улице Берзарина Максим снял для Снежки сразу после того, как она переехала в Москву. На собственное жилье она рассчитывать пока не могла, а разрешить ей поселиться в общежитии Мороз посчитал ниже своего достоинства. И началась в личной жизни Максима «странная», как он сам ее называл, пора. С одной стороны, он ни минуты не жалел о том, что сделал для Снежки. С другой стороны, он никак не мог понять, что теперь со всем этим делать? Другой бы на его месте не заморочивал себе голову такими пустяками: живешь с женщиной и живи! Тем более, что она молода, красива и не набивается тебе в жены. Хотя, насчет последнего, Максим, как раз, и не был уверен… Нет, Лена-Снежка никогда разговор о замужестве не заводила, это верно. Но, так же было верно и то, что она все время ждала, что такой разговор, рано или поздно, заведет сам Максим. Он это чувствовал, и это чувство его тяготило. Он не мог решить, как донести до сознания этой чудесной молодой женщины, которую он обожал и считал своим другом, что, несмотря на все те чувства, которые он к ней испытывает, он никогда не сделает ей предложения стать его женой! Почему? Да не почему! Не сделает — и всё!..

Самым скверным в этой ситуации было то, что и Снежка, как ни старалась, не могла понять мотивы столь странного поведения Мороза. С одной стороны, он снял для нее квартиру, был предупредителен, не стеснялся выходить с ней на люди, дарил подарки. И делал все это не только ради того, чтобы она делила с ним постель — ее женское чутье подсказывало ей, что это не так. Но, почему он тогда никогда не заводит разговор о браке, пусть даже гражданском? Так продолжалось довольно долго, пока однажды Снежка не решилась сама сделать первый ход. Она задала Морозу вопрос, который, как ей казалось, может перевести беседу в нужное русло:

— Максим, почему ты никогда не приглашаешь меня к себе домой?

Мороз ничего не ответил, просто молча посмотрел в ее глаза. Он видел как взгляд Лены, сначала такой яркий и ищущий, начал блекнуть, стал сначала растерянным, потом потерянным и совсем «утух». Она отвела глаза и пробормотала извиняющимся голосом:

— Прости, я такая дура!

— Нет, ты совсем не дура, — голос Максима приобрел соответствующий моменту печальный оттенок, — ты просто нормальная женщина!..

А потом, как-то само собой получилось, что Максим и Снежка стали видеться реже. Сначала её отправили почти на месяц в командировку, потом уехал Максим. А когда вернулся и повел Снежку в ресторан, то заметил, сидя напротив нее за столиком, какую-то перемену в ее настроении, но не стал в этом тогда разбираться по одной простой причине: его снова ждал срочный вояж. Но, как Максим не спешил тогда, он все же заметил, что огорчение Лены по поводу его срочного отъезда выглядело как-то неестественно. В командировке ему было не до этого, а вот по прибытии в Москву он сразу решил прояснить обстановку, благо, что привез с собой огромный букет свежих цветов, что давало повод для несколько позднего визита…

… Максим был настолько поглощен мыслями о предстоящей встрече со Снежкой, что, довольно рассеяно попрощался со своими спутниками и быстрым шагом устремился в подъезд.

… - Ну, что, везти тебя домой? — Обратился Николай к Василию.

— Нет, погодим маленько! — неожиданно серьезным тоном произнес майор. — Тебе вон та машина ничего не напоминает?

Николай взглянул в указанном направлении и от удивления присвистнул:

— Ну, дела! И что теперь делать?

— Да ничего! Просто постоим…

— А ты не боишься что они там…

— Не боюсь! — перебил Василий шофера — И тебе не советую!

В салоне автомобиля установилось напряженное молчание…

… Максим отпер дверь квартиры своими ключами, вошел в прихожую и, почти сразу, все понял. Сначала он уловил аромат мужского парфюма, потом заметил чужую обувь. И хотя он сам желал, чтобы рано или поздно произошло именно это, на душе сделалось почему-то гадко. «И что теперь? Развернуться и уйти? Да нет, глупо… Лучше уж сразу расставить все точки на «и»!». Максим снял обувь, прошел на кухню, достал вазу, налил в нее воды и опустил цветы в воду. Потом уселся за стол, спиной к двери, и стал ждать. Вскоре за спиной послышались легкие шаги, мимо промелькнул халат Снежки, и вот уже она сама сидит напротив него, положив обе руки на стол.

— Максик…

Максим ласково накрыл ее руку своей.

— Не надо, Снежка, тебе не в чем передо мной оправдываться!

На глазах Лены проступили слезы.

— Ты ведь на мне все равно бы никогда не женился… — прозвучала эта фраза так, что в ней, одновременно были и вопрос, и ответ на него, и какая-то затаенная боль.

Максим печально усмехнулся.

— Потому и говорю: не будет ни сцен ревности, ни упреков! Не буду врать: мне сейчас немножко больно, но это пройдет… А тебе я скажу одно: ты всегда будешь дорогим для меня человеком, и в обиду тебя я никому не дам!

Из груди Лены вырвался всхлип.

— Вот только давай без этого!

Лена на мгновение замерла, борясь с собой, потом произнесла:

— Все, все, больше не буду!

— Вот и умница! А теперь знаешь что? Собери, по скорому, на стол и иди спасть! А своего кавалера попроси прийти сюда…

… Максим достал из дипломата бутылку коньяка, Лена быстро накрыла на стол, потом, молча, поцеловала Максима в щеку, и ушла с кухни. А вскоре за спиной Мороза раздались тяжелые мужские шаги. Максим встал со своего места и повернулся навстречу вошедшему.

— Здравствуй, Петр Петрович!

— Здравствуй, Максим Всеволодович!

… - Вот так и получилось Максим, что потерял я голову, совсем потерял! Я ведь после смерти жены два года ни на кого из женщин смотреть не мог, а тут взглянул и пропал!

— И что ж ты теперь, душа твоя пропащая, со всем этим делать собираешься?

— Как это что? Ты меня за кого принимаешь? Завтра же сделаю ей предложение!

— А ты все про нее знаешь? Не боишься, что кто-нибудь скажет про нее что-нибудь не то?

— Все знаю, и ничего не боюсь! Пусть только попробуют!

— Ну, тогда я за Лену спокоен… Петр Петрович, где твоя машина?

Еременко подошел к окну.