Конторович Сергеевич - Черный снег-2. Ответный выстрел

Один из немцев призывно махнул рукой.

– Комм!

'Что он хочет? Идти к ним? А как же пост… скоро наши подойдут…'

Справа обозначилось движение, и боец увидел еще нескольких немцев торопливо забегающих ему во фланг.

'Не уйти… Стоит сделать хотя бы шаг – срежут из винтовок, даже и не вскрикну. Шумнуть? Немцы смотрят внимательно, настороже. Не дадут и рта раскрыть – завалят.'

Махавший рукою немец нахмурился и ещё раз повторил свой жест, для острастки пошлёпав рукою по стволу автомата.

'Вон ещё бегут. Сколько же их тут? Нас ждали… Опять предал кто-то?'

– Комм, Иван!

Отяжелевшая враз винтовка пудовой гирей потянула руки вниз. Ноги совершенно автоматически сделали шаг вперёд.

'А в стволе патрона нет… И перезарядить не успеть, стоит только рукою шевельнуть – и всё…'

Ещё шаг… ноги оскальзываются на склоне, и боец, потеряв равновесие, садится на землю, съезжая вниз по скользкому склону. Винтовка нелепо задирается в небо, словно угрожая штыком нависшим облакам. Это его движение вызвало улыбки у немцев. До них всего пара шагов.

– Ваффен хинлеген! Оружие бросать!

Боец уже внизу и немцы окружают его полукольцом. Они уже не так насторожены – жертва никуда отсюда не убежит. Склон крутой и скользкий – вверх не выскочить. А вперед идти некуда, кругом стоят немецкие солдаты.

Опираясь на приклад, боец пытается встать. Снова поскальзывается, взмахивает левой рукой, пытаясь удержаться на ногах. Это удаётся плохо и он снова оступается, чуть сместившись вбок. Солдатам уже откровенно смешно, они еле сдерживают улыбки.

Боец, пытаясь устоять, ещё раз взмахивает руками, на этот раз уже обеими… и выброшенный вперед в резком выпаде штык пробивает плечо стоящего напротив немца…

– Ва… – пытается крикнуть красноармеец.

Негромко хлопает пистолет в руке у офицера. Он стоит чуть сбоку и контролирует каждое движение пленного.

Пах!

Пах!

Калибр у оружия небольшой и выстрелы звучат совсем негромко. Сырой лес вокруг быстро гасит все звуки.

Опрокинутое ударами пуль тело красноармейца сползает вниз, к ногам окруживших его фрицев. Двое из них поддерживают раненного ефрейтора, он едва стоит на ногах.

– Бреннеке! Вайс! – командует вполголоса офицер. – Убрать второго! Розенбах! Перевязать ефрейтора!

– Яволь, герр лейтенант!

И пара солдат скользнула в кусты.

'И где только этого непоседливого черти носят?'

С этими мыслями второй часовой лениво приподнялся и ещё раз посмотрел в ту сторону, куда скрылся его напарник.

'Нету… и что только ему в голову опять толкнуло? Сидел бы тихо… Целее бы был. Да и всем нам сидеть бы тут и не отсвечивать. А лучше всего – по домам. Вон, фронта совсем и не слыхать – куда идти-то собрались? Может, и нет уже там никого? И войны никакой нет… А мы всё тут…'

Что-то зашумело в кустах.

'Никак крикнул кто?'

Часовой приподнял голову.

'Нет. Кусты и не шевелятся. Может, ногу подвернул? Ничего, впредь умнее будет, не станет куда ни попадя, лазить. А вдруг, и впрямь – ногу подвернул? Ну и не будет лазить, куда не просят. Опять же – на машине повезут, или вон – на телеге. А тут ходи ножками… тьфу! Везет же дуракам!'

Солдат достал из вещмешка кусок хлеба и начал, не торопясь, есть, запивая хлеб водой.

'Сала бы кусочек… да где ж его тут отыщешь? Не идет, однако Мишка-то. А ну как сбёг?!'

От волнения и внезапно возникшей мысли, он едва ли не поперхнулся.

'Точно – сбёг! Ах, ты, черт! А я теперь как? Что ж он не сказал-то мне? Вместе и ушли бы… Что ни говори – вместе удобнее. И что теперь? Скоро уже и колонна придёт, что делать-то? Ведь не найдут его, тогда и мне не сдобровать… бечь надобно! И скорее!'

Воровато осмотревшись по сторонам, часовой подтянул к себе вещмешок ушедшего товарища.

'Что там у него? О, глянь – ещё хлебушек! Да консервов банка…А ещё что? Фигня какая-то, ничего стоящего. Ну да и хрен с тобой, чай это тоже все к месту будет. Винтовку брать с собою… а нафиг она мне? Не дай бог – заметит кто, сообщат куда надо. Оправдывайся потом…'

Чуть поодаль треснул сучок, и часовой снова выглянул из-за дерева.

'Немец! Всамделишный! Ну, на ловца и зверь бежит! Сейчас-то я всё о себе и поведаю… должны они меня понять, чай, культурная нация, еще на политзанятиях нам это говорили…'

Подхватив за лямки мешок, он вскакивает.

– Х-ха!

Тяжелый ножевой штык с хрустом входит ему в спину…

Унтер-офицер Вайс вытер штык о шинель убитого.

– Вилли! Ступай, скажи лейтенанту – путь свободен!

Головной дозор колонны остановился на выходе из рощи. Командовавший им сержант осмотрел поляну в бинокль.

– Что-то дозорных не видать… Должны были нас встретить.

– Так нас и самих не видно, что ж им из лесу-то вылезать? – возразил ему пожилой боец.

– А и верно! Харченко! Выдь-ка из рощи, да рукой помаши! – не отрываясь от бинокля сказал сержант.

Рыжеволосый боец вышел на поляну и, отойдя от кустов метров на двадцать, остановился. Снял пилотку и помахал ею в воздухе.

– Вон он…- удовлетворённо произнес сержант. – Ишь заховался-то как! Я и не приметил его сразу… Что, значит, старая школа-то!

Фигурка в шинели вышла из кустов на той стороне поляны и призывно махнула рукой, два раза подняв вверх винтовку штыком вверх.

– Давай, Михалыч, топай до колонны, скажи лейтенанту, что всё в порядке.

Радиопереговоры.

– Шальке – Герцогу!

– Шальке на связи.

– Вам – взлёт! Как поняли меня?

– Герцог, вас понял. Группе – взлёт!

Посыльный быстрым шагом припустил вдоль колонны. Вот и командир батальона.

– Товарищ капитан! Разрешите доложить!

– Докладывайте.

– Передовой дозор докладывает – вышли к месту встречи с охранением. Всё в порядке. Дальнейшая дорога свободна. Можно следовать дальше.

Кондратьев повернулся к стоящему рядом старшему лейтенанту.

– Ну вот, Осоргин, а ты всё сомневался… вышли же!

– Не совсем еще, товарищ капитан. До того леса дойти ещё нужно. А у нас впереди два километра почти открытого пространства.

– Экий ты… зато, позади дорога узкая, меж холмов зажатая. Не ты ли всю дорогу там подвоха ежесекундно ожидал? А ведь тихо прошли, дозоры ничего и не заметили. И сейчас молчат. Нету немцев-то!

– Что ж они разом все ослепли, что ли? То вокруг нас как мухи вокруг меда вертелись, то вдруг разом окривели? Не могли их дозоры такое количество людей разом зевнуть!

– Пессимист ты, братец, вот что я тебе скажу!

– Разрешите пока, хотя бы технику не выводить из леса?

– Да черт с тобой! – махнул рукою капитан. – В арьергарде пойдёшь! Опять же – дороги мы не знаем, а ну, как не пройдут там грузовики? А нам ещё пушки тащить к фронту, да снаряжение…

После этих слов он быстрым шагом направился в голову колонны. Проводив капитана взглядом, старший лейтенант вздохнул и повернулся к стоящему позади старшине.