Конторович Сергеевич - Черный снег-2. Ответный выстрел

– Крамник, распорядитесь расчехлить пулемет на грузовике. И… пушки – тоже.

– Слушаюсь, товарищ старший лейтенант!

Шедший позади пехоты танк, подчиняясь приказу, свернул с дороги и задним ходом заполз в большую яму, образованную упавшим деревом. Шевельнулась его башня и тонкий орудийный ствол уставился туда, откуда только что пришла колонна. Чуть поодаль, заехав под деревья, развернули свои машины и конные упряжки артиллеристы.

Радиопереговры.

– Герцог – Шальке!

– На связи, Шальке!

– Подлетное время до цели – пять минут. Повторяю – пять минут!

– Шальке – Герцогу! Цель – колонна пехоты на дороге. Направление движения – ориентир три. Боевой ордер – 'карусель'.

– Шальке принял! Танцуем карусель!

– Лесник – Инженеру!

– На связи Инженер!

– Ждём дождя! Ориентировочно – через пять минут. Как поняли?

– Понял вас, Лесник! Готовы к выдвижению!

– Инженер, запуск моторов после начала дождя! До этого времени сидеть тихо. Вопросы есть?

– Нет. Разрешите приступить?

– Начинайте!

Скрипнув тормозами, мотоцикл остановился около орудий.

– Осоргин! – окликнул старшего лейтенанта майор Осадчий. – У вас тут что, привал?

– Никак нет, товарищ майор! Тыловое охранение.

– С танком и орудиями? А как же посты наши, они что, уже снялись?

– Должны подойти уже сейчас. Пока ничего от них не было.

– Так в чём же дело? Комбат в курсе ваших действий?

– Это его приказание, товарищ майор!

Осадчий вылез из коляски и подошел к старшему лейтенанту. Отвёл его в сторону.

– В чём дело, Осоргин?

– Видите ли, товарищ майор… Мы час назад прошли сгоревшую сторожку, видели?

– Видел. И что же?

– Там у немцев был пост. Не то, чтобы они там постоянно сидели – этого, конечно не было. Но вот днём там, как правило, кто-то был. Мы с ними пару раз в перестрелки вступали. Держали они этот перекресток крепко!

– Ну?

– А сегодня их не оказалось! И вчера, когда дозоры наши шли – тоже!

– И что же из этого следует?

– Не знаю, товарищ майор! Но фрицы – далеко не первоклашки и просто так с важной позиции не ушли бы. Не нравится мне это… не понимаю я их, оттого и настороже. А тут еще и по открытому месту всем сразу идти…

– Ладно… – майор отпустил рукав гимнастерки Осоргина. – Возможно, что вы и правы. Мне самому как-то… зябко, что ли? Когда будете сворачиваться?

– Если капитан Кондратьев не пришлет посыльного – дорога для машин проходима. Тогда, сразу как колонна войдёт в лес, мы следуем за ними. Танк-то в любом случае пройдёт, а вот грузовики нагружены сильно, не везде проедут. Придется часть припасов бросать…

– Не хотелось бы…

– Мне тоже, товарищ майор.

– Хорошо. Выполняйте приказание.

Майор подошел к мотоциклу и окликнул стоящего неподалеку лейтенанта-особиста.

– Лузгин!

– Я, товарищ майор!

– Задачу помнишь?

– Так точно, помню.

– Приступай.

– Но…

– Пора, лейтенант. Чует мое сердце – не выпустят нас так уж легко…

Лейтенант вытащил из багажника коляски два вещмешка и жестом подозвал к себе группу солдат, стоявших чуть в стороне и ожидавших окончания его разговора с Осадчим.

Радиопереговоры.

– Герцог – Шальке! Мы над целью!

– Шальке – Герцогу. Атака!

И из-за облаков вывалились звенья пикировщиков…

– Воздух!

Команда резко встряхнула всех, шедших в колонне, бойцов.

– Рассыпаться! Залечь – и огонь по самолетам!- бежал вдоль колонны комбат. – Бегом, вашу мать!

Поздно…

Вскинулись над поляной черные столбы разрывов, разбрасывая в стороны не успевших отбежать от дороги людей.

Отдельные выстрелы винтовок и пулеметов потонули в грохоте взрывов и вое падающих бомб.

Расталкивая и подминая кусты, как кабан из тростников, из рощи высунулся грузовик. Из его кузова бешено замолотил счетверённый 'Максим'. Дымные трассы пуль потянулись к самолетам.

– Шальке – два! Здесь Шальке – один! На опушке леса – ПВО! Уничтожить!

Тройка пикировщиков заложила вираж, выходя на цель.

Грузовик дернулся с места, уходя в сторону от самолётов. Покачнулся в кузове пулеметчик, трассы выписали зигзаг по небу. Первые бомбы легли с перелетом.

– Лесник – Инженеру!

– На связи Инженер!

– Начали! Дождь пошёл!

– Встречайте нас!

Взревели моторы у замаскированных ещё два дня назад танков, посыпались с брони увядающие ветки. Поднялась из кустов пехота.

Проезжающий мимо танк задел гусеницей за полу шинели лежащего вниз лицом бойца, потащил его за собой. Лопнули под гусеницами консервные банки, высыпавшиеся из разорванного вещмешка. Чавкнуло… траки окрасились в красный цвет…

Навалившись грудью на крышу кабины, боец стукнул по ней кулаком.

– Да не несись ты так! Стреляем-стреляем – а всё мимо!

– Зато целы пока! – водитель очередной раз крутанул баранку, отчего его собеседник чуть не вылетел за борт. – Держись лучше!

Перед машиной взлетела земля – выходя из пике, самолет обстрелял её из пулеметов.

Грузовик резко тормознул и пулеметная установка, словно дожидаясь этого момента, выпустила рой пуль вслед уходящему пикировщику.

– Шальке – один! Здесь Шальке – два! Гофман подбит! Уходит со снижением в сторону аэродрома!

– Шальке – два! Здесь Шальке – один! Вы что, совсем разучились стрелять?

Взревев моторами, пикировщики разошлись и, перевернувшись в воздухе, зашли на цель с разных сторон. После недолгих колебаний пулемет грузовика развернулся в сторону левого самолета. Трассирующие пули вспороли небо, и заставили 'лаптежника' отвернуть в сторону. Самолет рыскнул вбок, и пули прошли мимо. Но и сброшенные им бомбы впустую рванули землю в стороне от грузовика.

Снова вывернул баранку водитель и машина, спасаясь от атаки второго самолёта, резко заложила вираж по полю.

Брызнул щепками разбитый борт, и пулемётчик бессильно обвис на установке. Оттолкнув его в сторону, за рукоятки ухватился второй номер. Трассы вновь потянулись в сторону самолёта, но пулемет внезапно замолк.

– Патроны! Ленты давай! – обернулся второй номер назад. Но подносчик патронов, зажимая ладонями простреленный живот, лишь бессильно дернулся. Встать он уже не мог, жизнь стремительно утекала из него вместе с кровью.

Выматерившись в голос, последний из пулеметчиков кинулся к борту и выхватил из зажимов коробки с лентами.

Коробку из гнезда долой… ставим новую. Открыть, ленту достать, язычок в лентоприёмник… продернуть, рычаг взвода, ещё разок – всё! И так ещё три раза…

Прыгающий на кочках грузовик несся вперед, туда, где заходили на штурмовку пехоты остальные пикировщики. Они уже истратили все свои бомбы, и теперь над полем разносился неумолчный треск авиапулеметов. Ответный огонь был редким и неэффективным.