Владимир Потёмкин - История димломатии, том 1

Германией не ограничивались перспективы екатерининской внешней политики. Англия стремилась использовать русские силы для войны с Америкой и даже предлагала за это уступить России остров Минорку. Однако Екатерина и тут предпочла предписывать международные законы, а не сражаться за других. В связи с англо-американской войной Россия высту­пила 28 февраля 1780 г. со знаменитой декларацией о морском вооруженном нейтралитете. Этот акт устанавливал права нейтральных судов на море защищать себя оружием. К декла­рации присоединилась большая часть государств, кроме Англии, против которой она и была направлена.

Тешенский мир и декларация о «вооруженном нейтрали­тете» наглядно показали, насколько далеко шли теперь при­тязания русской дипломатии, и какого значения достигла Россия в области международных отношений. Но они же свидетельствовали и об отходе от «северной системы» Панина.

С 1780 г. начинается сближение России с Австрией; встреча Екатерины II с императором Иосифом в Могилеве в этом году нанесла «ужасный удар влиянию прусского короля». На этом свидании установлено было «одинаковое положение» России и Австрии в отношении Турции и Польши, и путем обмена собственноручными письмами заключен оборонительный союз. В следующем году Панин был уволен в заграничный от­пуск.

Все внимание русской дипломатии, руководимой непосред­ственно самой Екатериной и всесильным Потемкиным, отныне направлено было на разрешение турецкой проблемы и осуще­ствление так называемого «греческого проекта». Дело шло уже не о территориальных приобретениях за счет Турции» а о полном изгнании турок из Европы и о восстановлении Греческой империи, корона которой предназначалась внуку императрицы Константину Павловичу; из Молдавии и Валахии предполагалось образовать буферное государство Дакию; Австрия со своей стороны должна была получить западную часть Балканского полуострова. «Царьград в качестве третьей Российской столицы, — говорит Энгельс, — наряду с Москвой и Петербургом, — это означало бы, однако, не только моральное господство над восточно-христианским миром, это было бы также решительным шагом к господству над Европой» . К этому «решительному шагу» русская дипломатия готовилась испод­воль. Приняты были меры к тому, чтобы ослабить сопроти­вление Франции. Торговый договор, заключенный с этой страной в конце 1786 г., способствовал значительному улучше­нию отношений между обеими странами и в частности отказу Франции от антирусской агитации в Константинополе. Нако­нец знаменитое путешествие Екатерины в «Тавриду» имело целью демонстрировать подготовленность России к войне за Черное море, а участие в нем австрийского императора Иосифа скрепляло антитурецкий союз с Империей.

Порта не стала ожидать нападения. Она сама объявила в 1787 г. войну России, побуждаемая к тому Англией. Согласно Могилевскому соглашению 1780 г., в союзе с Россией высту­пила Австрия. Неожиданно в войну вступила и Швеция, которая попыталась использовать удобный случай для воз­врата части потерянных при Петре прибалтийских земель, Англия и Пруссия, теперь стоявшие на враждебной к России позиции, не допустили, чтобы Дания, союзница России, вме­шалась в шведско-русскую войну. Был момент, когда, каза­лось, Петербургу грозила опасность. Однако, в конечном итоге, по миру в Вереле, 1790 г., Швеция должна была отка­заться от какого-либо изменения границ. Шведская война и заключение сепаратного мира Австрией расстроили планы Екатерины в отношении Турции; поход на Константинополь не мог состояться, и Ясский мир 1791 г. только продвинул границы России до Днестра и утвердил односторонний акт о присоединении Крыма.

В итоге — русская дипломатия эпохи Екатерины в основ­ном разрешила задачи, унаследованные ею от XVII века; закреплены были достижения Петра Великого в Прибалтике; воссоединены земли, населенные родственными русскому на­роду белоруссами и украинцами. Россия стала твердой ногой на Черном море. Наконец, Российская империя завоевала решающий голос в делах общеевропейских. Во внешней по­литике Екатерины, по выражению Энгельса, «уже отчетливо намечены все существенные черты» политики царизма в XIX веке, — устремление на Балканский полуостров, «ослаб­ление морского превосходства Англии посредством ограничительных международных правил», вмешательство в дела гер­манских государств.

Возросшее в течение XVIII века международное значение России сказалось и в том, что постепенно за ее правителями был признан присвоенный им императорский титул (Герман­ской империей — в 1744 г., Францией — в 1762 г. и Речью Посполитой — в 1764 г.). В то время как Западная Европа раздиралась внутренними противоречиями, отсталая, но «еди­ная, однородная, молодая, быстро растущая Россия, почти неуязвимая и совершенно недоступная завоеванию», сумела занять выдающееся положение среди прочих европейских держав.

Деятельность русской дипломатии второй половины XVIII века не ограничивалась внешнеполитическими успехами. Ей принадлежит видное место в разработке принципов между­народного права. Акт о вооруженном нейтралитете лег в основу общепризнанного международного морского права. Конвенция с Турцией 1783 г. устанавливала принципы консульского права, также получившие международное признание.

При Екатерине II стали применяться и некоторые новые методы дипломатической работы. Екатерина очень широко поставила дело политической пропаганды за границей. Эту цель преследовала в частности ее собственная переписка с Вольтером, Гриммом, Дидро и другими представителями «Просветительной эпохи». Вместе с тем Екатерина деятельно следила за заграничными изданиями, которые могли принести вред России или ей лично как императрице. Ей удалось оста­новить печатание книги Рюльера о перевороте 1762 г. По ее поручению в Амстердаме был напечатан «Антидот» — опро­вержение на вышедшую в Париже книгу аббата Шапп д'Отероша о России и т. д. К числу новых дипломатических приемов следует отнести и приглашение иностранных дипломатов к участию в поездках императрицы по России, — например, в 1785 г. для осмотра водного пути из Балтийского моря на Волгу и в 1787 г. — в Крым. Здесь, в непринужденной беседе с самой императрицей или с Потемкиным, затрагивались, а нередко и разрешались самые сложные дипломатические вопросы. Французский посол Сегюр в своих записках много­словно рассказывает, как им использовались эти совместные поездки для пропаганды идеи франко-русской дружбы. Так, во время поездки 1785 г. была подготовлена почва для заклю­чения франко-русского торгового договора, ратифицирован­ного в Киеве на пути в Крым. Большое значение имели и не­посредственные переговоры с иностранными государями. Ека­терина вела оживленную «партикулярную» переписку с Фрид­рихом II, стремясь этим путем воздействовать на политику союзного государства и получать необходимые сведения. Не довольствуясь перепиской, Екатерина устраивала и личные свидания. Так, она потребовала, чтобы принц Генрих, брат Фридриха II, поехавший в 1770 г. с визитом в Швецию, оттуда заехал и в Петербург. В 1780 г. состоялось свидание Иосифа II и Екатерины в Могилеве. Она добилась в 1787 г. участия его в поездке в «Тавриду», несмотря на явное желание императора уклониться от встречи, которая к очень многому обязывала. Во время этих встреч «коронованных особ» между развлечениями и обедами в шутливых разговорах разрешались важнейшие вопросы международной политики.