Роберт Ферриньо - Молитва по ассасину

Ракким еще раз показал удостоверение.

— Проверьте. Произведите сканирование радужной оболочки. Я получил разрешение. Его подписал сам Рыжебородый.

Агент с огненной шевелюрой покачал головой:

— Я его отменил.

Его бритоголовый напарник занял идеальную боевую позицию — отошел назад на несколько шагов, положил руку на пистолет.

— Стивенс, можешь проходить, — произнес рыжий. — Мистер Эппс, вам придется подождать моего начальника.

Рябой щеголь решил не сдаваться.

— Вас двоих здесь не должно быть. Охрана внутренних помещений концертного зала обеспечивается службой государственной безопасности. Вы — вне юрисдикции.

— Мы не обязаны ничего объяснять, — пожал плечами рыжий.

— Ребята, — подал голос бритоголовый, — президент распорядился обеспечить как минимум шесть маршрутов отхода. И мы должны охранять каждый из них.

На экранах прямой трансляции толпа фундаменталистов остановилась всего в трех футах от полицейского кордона. Мелькали цепи, фанатики с искаженными лицами призывали стражей порядка вступать в их ряды.

— Дай свой сотовый, — сказал Ракким. — Сам поговоришь с Рыжебородым.

— Да пошел твой Рыжебородый, — ответил рыжий.

— Перестань, Маркс. — Бритоголовый не спускал глаз с бывшего фидаина. — Почему бы не поговорить?

— Бесон, этот Рыжебородый — долбаный президент? Конечно нет. А мы работаем на долбаного президента? Конечно да. — Рыжий посмотрел на Стивенса. — Уходишь или остаешься?

— Иди, — вздохнул Ракким. — Я тебя догоню, когда объявится их начальник. — Он поправил пиджак рябого щеголя, незаметно передав ему чип с записью.

— Шеф, ты уверен, что привлек достаточно людей? — произнес Рыжебородый в телефон лимузина. — Я знаю, что ты мне говорил, а еще я собственными глазами вижу, что происходит. И мне кажется, что людей недостаточно.

Сара, сидевшая рядом с ним, напряженно разглядывала толпу перед входом в зал. «С тем же успехом можно заявить, что гостей слишком много», — подумала она.

— Озаботиться этим следовало заранее. Ты еще вчера получил мое сообщение о том, что ибн-Азиз намерен устроить беспорядки. — Глава службы безопасности бросил трубку и повернулся к Коларузо. — Твой босс — полный осел.

— Все боссы этим отличаются, — пожал плечами детектив, устроившийся на откидном сиденье.

— Чем-нибудь помочь? — спросил по внутренней связи Энтони-младший. Он вел машину.

— Не рыпайся! — одновременно прирыкнули на него отец и Рыжебородый.

Коларузо вздохнул.

— Парень хочет быть в первых рядах в любой заварухе.

— Предпочитает упреждающие действия… похвально, — хмыкнул глава службы безопасности. — Далеко пойдет, если обучить надлежащим образом. — Он посмотрел на улицу сквозь затемненное стекло. — Жаль, что такой талантливый молодой человек выбрал карьеру фидаина.

— Может, обсудим, когда покончим с этим делом? — поднял бровь Коларузо.

Рыжебородый промолчал. Они стояли в длинной очереди на подъезде к концертному залу. Лимузины, подобные их автомобилю, обычно резервировались для второстепенных знаменитостей и промышленников среднего уровня. Машины звезд ждали пассажиров в подземном гараже. Не самое подходящее место на случай экстренного отбытия. Рыжебородый задействовал пару двойников. Один на данный момент сидел в ложе почетных гостей. Второй находился в персональном автомобиле главы службы государственной безопасности с его личным водителем.

Он снова набрал номер защищенной линии. Контакт сработал после первого же гудка. Из динамиков явственно пробивался шум толпы.

— Начинаем. — Рыжебородый откинулся на мягкую спинку.

— Обойду район, — произнес Коларузо. — Мой знакомый отвечает за регулировку уличного движения в этом секторе. Отнесу ему кофейку.

— Было приятно еще раз встретиться с вами.

Выбравшись из машины, детектив сунул голову в приоткрытую дверцу.

— Мой сын — хороший водитель, вам не о чем беспокоиться.

— Иншалла.

— Да, как скажете.

Дверца захлопнулась с глухим стуком.

Серый лимузин внешне ничем не отличался от стоявших в очереди. Но только внешне. Его стальной корпус с пуленепробиваемыми стеклами мог выдержать довольно мощный взрыв. Замкнутая циркуляция воздуха сводила на нет все попытки выкурить пассажиров слезоточивым газом или травануть чем похуже. Однако анонимность защищает лучше самой крепкой брони. У хамелеона больше шансов выжить, нежели у черепахи, ибо что толку в металле и технике, если враг узнал, где ты находишься? Как бы то ни было, пребывая в относительной безопасности под прикрытием бронированного корпуса автомобиля, Рыжебородый очень радовался отсутствию Кэтрин. Он едва уговорил ее остаться на вилле. Ведь должен же кто-нибудь сохранить копию записи на случай выхода ситуации из-под контроля. По крайней мере, этот довод на нее подействовал. Саре глава СГБ повторил то же самое, велев, если что, спрятаться и не высовываться до тех пор, пока все не придет более-менее в норму. Племянница поцеловала его в щеку, рассказала, как любит, а затем напомнила, что она — взрослая женщина, которой в течение двух месяцев удавалось прятаться от такого грозного противника, как ассасин, и уж церемонию вручения «Оскара» она как-нибудь переживет.

Стивенс быстро шагал по коридору. На одном из мониторов, встроенных в стену, тощенькая молодая актриса пронзительным и немного шепелявым голосом делилась радостью от первой своей награды за исполнение роли второго плана. Он перешел на рысь. Новые туфли немного жали, однако пара мозолей не казалась ему чрезмерной платой за настоящую французскую обувь. Стивенс свернул направо, еще глубже забираясь в лабиринт. Не следовало оставлять там Раккима. Пальцы коснулись чипа в кармане. Агент понятия не имел о хранившейся на нем информации, но знал, как следует поступить. Рыжебородый предупредил, что в случае обнаружения записи их ждет смертная казнь, а затем предложил отказаться от участия в операции. Агент пригладил тонкие усики. Да попроси шеф прыгнуть в доменную печь, Стивенс шагнул бы туда не задумываясь. Хотя нет. Сперва бы попросил попить чего-нибудь холодненького. Им с Раккимом полагалось занять главную аппаратную, блокировать вход в нее и сразу вставить чип в гнездо предварительного просмотра. Рыжебородый заставил его и фидаина несколько раз отрепетировать все действия на голографическом муляже. Как только пойдет демонстрация ретроспективы, один из них должен переключиться с ее показа на прокрутку записи из чипа. Все достаточно просто. Справился бы даже дрессированный шимпанзе. Но почему у него так колотится сердце?

Ракким сейчас, скорее всего, чувствует себя страшно уязвленным. Этих фидаинов всегда считали едва ли не полубогами. А тут его задерживают два каких-то щенка из президентской охраны. Стивенса, когда ему исполнилось восемнадцать, несмотря на рост, приняли в фидаины… но отчислили через неделю из-за сломанной лодыжки. Вылечив ногу, он получил второй шанс, однако во время зимних маневров потерял сознание от переохлаждения. На том все и кончилось. Ему всегда не везло. Только с женщинами он не знал неудач. Стивенс потрогал нос. Отлично сросся, как раз с нужной кривизной. Он сам так пожелал, несмотря на уговоры пластического хирурга. Женщинам нравятся мужчины со сломанными носами. Жаль, что Раккима нет рядом. Нет, агент вовсе не нуждался в его помощи. Просто он хотел показать, как умеет работать.