Владлен Багрянцев - Железные Люди в Стальных Кораблях

— Достаточно, — остановил его Бриджстоун. — Я все понимаю, мистер Верхувен. Спасибо за предупреждение. Мы выполним свою часть соглашения. Что-нибудь еще?

— Меня беспокоят американцы и альбионцы… — начал было белголландец.

— Американский капитан не должен вас беспокоить, — ответил англичанин. — Как-никак, Конфедерация все еще является доминионом Британской Империи, а я — старший британский офицер в этом порту. Коммандер Спарк просто выполнит мой приказ. Вот что касается альбионцев… Хорошо, я попробую поговорить с альбионским капитаном. Надеюсь, он прислушается к голосу разума. Если нет — что ж, на войне всякое случается…

— Напомните, как его зовут? — спросил Верхувен.

— Хеллборн. Майор Джеймс Хеллборн.

— Майор? — удивился белголландец.

— Это клипер альбионской морской пехоты, — пояснил Бриджстоун. — Их офицеры носят армейские звания. Никакого уважения к морским традициям! Одно слово — варвары.

— И в самом деле варвары, — согласно кивнул люггер-капитан Верхувен.

— Пся крев, — заметил капитан Шметилло, в двадцатый или тридцатый раз щелкая тумблером прожектора. Бесполезно.

— Холера ясна, — согласился с ним поручик Гримальский.

— Говорите по-русски, поручик, — вздохнул старший по званию, — все-таки мы на службе. Да еще и на дежурстве. Вот поедем в отпуск, тогда…

— Виноват, господин капитан.

— Хорошо, попробуем все-таки решить проблему, — подытожил свои усилия Шметилло. Поднял трубку телефонного аппарата и повернул ручку.

— Дежурный телефонист, унтер-офицер фон Блюхер…

— Телефонист, соедините меня с электронщиками.

— Электронный батальон, прапорщик Трумпельдор у аппарата.

— И почему я не удивлен? — вздохнул капитан.

— Простите, не понял, господин капитан.

— Хоть один русский сегодня на посту остался? — уточнил Шметилло.

— Никак нет, господин капитан. Только шабес-гои вроде нас с вами.

— Разговорчики, прапорщик.

— Виноват.

— У нас прожектор сгорел. Пришлите кого-нибудь. Как можно скорее. Не дело это, оставлять нашу батарею без прожектора. Вряд ли что-нибудь случится, но..

— Разумеется, господин капитан. Одну минуту, я должен проверить… Да, через четверть часа техник будет у вас, — пообещал Трумпельдор.

— Спасибо, прапорщик. Спокойной ночи, — машинально добавил Шметилло и повесил трубку. — Ну-с, подождем.

— Ну и темень сегодня, хоть глаза выколи! — пожаловался рядовой Хубилаев, осторожно перегибаясь через ограждение сторожевой башни.

— Лунное затмение, однако, — согласился с ним рядовой Нутелькут.

— И чего мы здесь сторожим? — продолжал Хубилаев. — Все равно ж не видно ничего! Пусть хоть целая армия пройдет!

— Услышим, однако, — возразил Нутелькут. — Или запах почуем.

— Вот про запах — это ты зря, брат, — обиделся Хубилаев.

Нутелькут вздохнул и ничего не ответил.

— Эх, скорей бы смена, — вздохнул в свою очередь Хубилаев.

Нутелькут снова ничего не ответил.

Двое встретились на пирсе, при тусклом свете одинокого маслянистого фонаря.

— Добрый вечер, товарищ Берг.

— Добрый вечер, товарищ Офчинникофф, — акцент второго был просто ужасен, но предложения он составлял более-менее правильно. — Я все принес.

— Давайте сюда, — кивнул Овчинников и поднес стопку полученных брошюрок поближе к свету, чтобы рассмотреть надписи на обложках. — " Переписка Энгельса с Каутским "… " Конгресс и германский вопрос "… Огромное вам пролетарское спасибо, товарищ Берг! Партия вас не забудет! Но мне надо торопиться, иначе мое отсутствие будет замечено.

— Конечно, товарищ Офчинникофф, — кивнул белголландец. — Вам нельзя рисковать.

— До свидания, товарищ Берг. Рот фронт!

— Рот фронт!

Майору Хеллборну не спалось. Он стоял на палубе своего корабля и делал вид, что любуется собственным отражением в воде. Это было нелегко, пришлось даже развернуть прожектор под хитрым углом. И поэтому майор даже обрадовался, когда его отвлекли.

— Эй, на "Посейдоне"! Принимай концы!

— Капитан Бриджстоун? Какими судьбами, сэр?

— Дело крайне срочное и неотложное, мистер Хеллборн, — англичанин замялся, словно не зная с чего начать. Он и в самом деле не знал, поэтому бросился в воду с головой. — У вас осталось чуть больше часа, чтобы убраться с этой стоянки и поставить корабль по ту сторону.

— Мне потребуется разрешение портовых властей, — машинально ответил альбионец, но тут же спохватился. — Покинуть стоянку? Зачем?

— Скоро здесь станет очень жарко, — поведал Бриджстоун.

— Я плохо понимаю ваши намеки, — признался Хеллборн. — Жарко? В каком смысле?

— В смысле "опасно", — нахмурился англичанин. — Не делайте вид, будто не понимаете меня.

— ???!!! Империя решила водрузить здесь Юнион Джек?! — удивился альбионец. — Почему я не удивлен? — соврал он. — Что будет завтра? Вы и к нам собираетесь вернуться?

— Не говорите глупостей, майор, — поморщился Бриджстоун. — Лучше скажите спасибо. Я и так слишком многим ради вас рискую. Надеюсь на ваше благоразумие.

— То есть мне не стоит предупреждать русские власти о ваших планах? — уточнил коварный альбионец.

— Это не наши планы, — машинально ответил англичанин и тут же прикусил себе язык.

— Тогда кто? — искренне заинтересовался майор.

— Прощайте, мистер Хеллборн, — британец направился к своему катеру. — Желаю удачи.

— Сто тысяч треугольных китов, — пробормотал альбионец, глядя ему вслед. — Бритты в своем репертуаре. Англичанка гадит! Эй, боцман! БОЦМАН!!! Свистать всех наверх! Поднять паруса!

— У нас нет парусов, сэр, — заметил боцман.

Никакого уважения к морским традициям!

— Я и теперь продолжаю откладывать, — сказал рядовой Фишер. — Вот отслужу, загляну домой — и сразу в Киев, поступать в университет! А может быть и в Москву!

— Держи карман шире, — ухмыльнулся ефрейтор Рубинчик. — Так тебя и пустили в Москву, швицер. И не рассказывай мне про "Закон освобожденных солдат". Закон — что дышло. Забыл?

— Конечно, придется взятки раздавать, — вздохнул Фишер. — Зачем я по-твоему коплю? На учебу? Нет, на учебу придется отдельно зарабатывать…

— Ты слышал? — внезапно перебил его Рубинчик.

— Что? — привстал Фишер. — Не видно же ничего.

— Так помолчи и слушай! — зашипел Рубинчик. — Что это?

Фишер последовал совету старшего товарища. Некоторое время они молчали, вслушиваясь в темноту. Фишер уже собирался что-то сказать, но Рубинчик знаком велел ему молчать. Потом снял с крюка тяжелый фонарь, щелкнул выключателем и направил луч на восток. Точно в цель — в полосе света появилась свисающая неизвестно откуда веревка и скользящие по ней солдаты в явно нерусских мундирах.