Владлен Багрянцев - Железные Люди в Стальных Кораблях

Перед ним стояла молодая и симпатичная дама в русском мундире. Нет, не совсем молодая. Выглядит на тридцать, но на самом деле ей тридцать шесть-тридцать восемь, не меньше, определил опытный глаз Хеллборна. Просто она старается следить за собой. Носик-пуговка, глазки-маслинки; ах, какие кудряшки…

" Какой же ты пошляк, Джеймс ".

— Мне сказали, что сегодня вечером вы находитесь в нашем посольстве. Я могу с вами поговорить? Простите мой английский, если вы плохо меня понимаете…

— Я могу понимать и говорить по-русски, — решил признаться коварный альбионец. — Если у вас есть трудности, не стесняйтесь использовать русские слова и фразы.

Так они и разговаривали — фраза по-русски, фраза по-английски.

— Я должна с вами поговорить, — продолжала она. — Где-нибудь в тихом месте.

— Простите, с кем имею честь? — поинтересовался Джеймс.

— Извините, — покраснела она. — Старший комиссар Надежда Стеллер. Так вы не против?

— Нет, конечно. Весь к вашим услугам.

" Стеллер, Стеллер… Знакомая фамилия. Где я мог ее слышать? И совсем недавно ?"

Она была своим человеком в посольстве и быстро отыскала пустой кабинет. Не совсем пустой, но ее заинтересовали только два кресла — для себя и для гостя. При этом старший комиссар Надежда Стеллер не произнесла ни слова. Обошлась указующими жестами.

" Хорошенькое начало. Здесь случайно не планируется допрос с пристрастием? А магнитофоны в этой комнате установлены ?"

— Простите, госпожа Стеллер, — спохватился Хеллборн, — вы случайно не еврейка?

— Почему вы об этом спрашиваете? — нахмурилась она.

— Простите еще раз, но вы не ответили на мой вопрос.

Она гневно тряхнула кудряшками:

— Революция предоставила равные права и возможности всем без исключения народам бывшей империи. Поэтому, пока вы находитесь на территории Советской России, не советую вам поднимать национальный вопрос. Даже у иностранного дипломата могут быть серьезные неприятности.

"Неужели генерал Пташек-Заполянский был прав?" — с внезапным ужасом подумал Джеймс.

— Я из петроградских немцев, а мои дальние предки приехали в Россию из Баварии. И советую вам немедленно забыть об этом.

" Точно, она что-то скрывает. Они везде !"

Но вскоре ему стало не до смеха.

Товарищ Стеллер откашлялась и достала из нагрудного кармана маленькую записную книжку. Чуть больше достопамятного блокнота старшины Коппердика, но совсем тонкая. Впрочем, на фоне такой груди…

— Вы воевали против нас на Груманте, мистер Хеллборн. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Грумант? — переспросил он.

— Грумант, Свальбард, Шпицберген, имя ему Легион, — нетерпеливо уточнила она.

— Было дело, — не стал спорить Хеллборн. Все гости могли наблюдать его битву на стаканах и тарелках.

Она снова откашлялась и принялась зачитывать из блокнота:

— " Около 16.00. 1 января 1940 года, из ранее захваченной советскими войсками гавани Митраборга, в Мурманск отправился боевой танкатер Советского Северного Флота "Корниловец", бортовой номер 1779. На его борту находились шесть человек. Старший офицер — лейтенант Красной Армии Владимир Стеллер …"

СТЕЛЛЕР!

— "… водитель-пилот — ефрейтор Василий Петляков; красноморский пехотинец Андрей Пугачев; красноморский пехотинец Степан Бондаренко; и двое военопленных — риттмейстер Ханс Браге, офицер ДНА; и лейтенант Джеймс Хеллборн, Альбионский Добровольческий Корпус ". Вы и есть тот самый лейтенант Джеймс Хеллборн, гражданин Альбиона, — уточнила собеседница.

— Не стану отрицать, — у него почему-то пересохло в горле. Знакомое ощущение — и такое предсказуемое.

— " В порт назначения корабль в расчетное время не прибыл ", — продолжала госпожа Стеллер. — " Тщательные поиски не привели к положительным результатам. Танкатер "Корниловец" был объявлен пропавшим без вести ", — она захлопнула блокнот и уставилась на альбионца. Хеллборн выдержал ее вгляд, и даже скорчил нейтральную и ни на что не намекающую гримасу.

Тогда Надежда Стеллер продолжила:

— " Седьмого января 1940 года губернатор Белголландской Исландии пригласил в свою канцелярию российского консула в Рейкъявике. Консулу сообщили, что береговая оборона Исландии обнаружила вышеописанный корабль в территориальных водах к востоку от острова. На борту никого не было. Корабль был возвращен советской стороне без каких-либо условий и дополнительных переговоров.

Следователи из Советской военной полиции в результате тщательного осмотра обнаружили на борту танкатера "Корниловец" Н-1779 — пятна крови; стрелянные гильзы 35-го калибра от карабинов СКФ образца 1933 года.

Судьба экипажа и военопленных по-прежнему остается неизвестной. Текущая война отнимает все силы и средства, поэтому принято решение временно заморозить расследование "

— она снова захлопнула блокнот.

— Вы — лейтенант Джеймс Хеллборн, — повторила товарищ старший комиссар. — Вы были на борту этого корабля. Теперь вы здесь, живой и здоровый. Расскажите мне, что там произошло.

Он мог бы послать ее ко всем чертям.

" По какому праву этот допрос?! Я ничего не обязан отвечать! Я офицер союзного флота! У меня дипломатическая неприкосновенность! У вас будут серьезные неприятности !!!"

Но не стал этого делать. Только спросил:

— Зачем вам это?

И услышал вполне предсказуемый ответ:

— Лейтенант Владимир Стеллер — мой младший брат. Поэтому я хочу знать, что там произошло. Почему вы здесь, и где все остальные люди, бывшие первого января на борту "Корниловца".

— Этот данорвежец, Браге… — Хеллборн помедлил, — он был настоящий профессионал, spetsnazovets . Ваши люди недооценили его. Решили, что хватит одной пары наручников. Браге придушил водителя цепочкой от этих наручников и завладел его револьвером. Никто даже опомниться не успел, а он уже открыл огонь. Впрочем, один из морских пехотинцев успел выстрелить и смертельно его ранить.

" Нет ли здесь противоречия, Джеймс? Не успел, но все-таки успел ?"

" Все правильно. Так и должно быть. Правдивый рассказ не должен быть идеален с литературной и стилистической точки зрения ".

— И вот, совершенно неожиданно, я остался на корабле в полном одиночестве. Что мне оставалось делать? При всем уважении, я не собирался возвращаться в советский плен. Плыть к данорвежским берегам было рискованно — русский флот уже приступил к морской блокаде. И я направился в ближайшую нейтральную страну — в Исландию. В Белголландскую Исландию, — на всякий случай уточнил альбионец. — Там я сдался в руки Береговой Обороны. Как мы теперь понимаем, уже тогда белголы готовили свою агрессию. Им ни к чему был лишний шум за несколько дней до войны. Поэтому они поспешили замять дело. Меня быстро выслали в Англию, а корабль вернули вам. Вот, собственно, и все…