Александр Абердин - Десант в прошлое

— Герр гауптман, я русский офицер польского происхождения! Россия не воюет против Германии. Я военный корреспондент и прибыл сюда, чтобы эвакуировать французов. Их танки вы можете забрать себе или в крайнем случае записать на свой счёт.

Немец, а ему было лет сорок на вид, крикнул в ответ:

— Кто же не знает вашу Варшавскую Сирену, герр ротмистр! Вы держите в руке именно то, о чём я подумал?

На это я и рассчитывал, а потому ответил:

— Это именно он, герр гауптман, но я не стану его включать по той причине, что Россия никогда и ни на кого не станет нападать!

— Хорошо, герр ротмистр, мы не будем стрелять. Можете спокойно забрать французов, но у меня к вам есть просьба. Трое моих солдат тяжело ранены. Вы сможете доставить их в госпиталь и сделать так, чтобы они попали после этого куда угодно, но только не в лапы французских мясников из контрразведки?

Так на этой войне для меня наступил момент истины и я, помахав фонариком Янека, пообещал немцу:

— Герр гауптман, я применю генератор ужаса против французов, если они посмеют забрать у меня ваших солдат. Более того, они поедут в спальном отсеке кабины, а не с танкистами. В Нанси расположен аргентинский госпиталь. Его главный врач Анхель Родригес скорее умрёт, чем позволит французам забрать ваших солдат. В самом худшем случае они останутся в госпитале Анхеля до конца войны, но если вы хотите, то через пару недель я привезу их к вам в Мец. Что вы мне на это скажете?

— Прекрасно, герр ротмистр! — Воскликнул гауптман — Тогда с вами уедут взятые в плен французские танкисты, их у нас пятеро.

После этого разговора французы быстро набились в кунг, как сельди в бочку, после чего мы подъехали к городку вплотную и забрали троих раненых немцев. Им требовалась срочная операция и я тут же попросил Анхеля приготовиться к ней. Володя влез в кунг, чтобы присмотреть за французами, так как нам не улыбалось лишиться чего-либо из нашего оборудования и мы помчались к тому месту, где заканчивался ров, на максимальной скорости. Это было за Люневиллем, но так мы давали шанс тому немцу, которому пробило кирасу кортеса осколком снаряда, выжить. Форсировав сходу две речки, менее, чем за час мы добрались до госпиталя, где нас уже ждали. Гефрайтер Дитер Фогель к тому времени уже потерял сознание, но он вовремя лёг на операционный стол и Анхель буквально вытащил его с того света за ноги. Ничего удивительного, этот парень хорошо знал своё дело.

Едва только французские контрразведчики узнали, что мы привезли трёх раненых немцев, они тут же захотели забрать их к себе, но на их защиту встал не только главный врач госпиталя, но и капитан Бертран, благо я успел с ним поговорить, который объяснил молодым, но прытким контрразведчикам, что штабс-капитан Сенкевич может запросто сделать так, что половина гарнизона Нанси тут же наделает в штаны. Ещё он сказал, что если я доставлю раненых немцев в Мец, то пятеро французов вернутся в строй. Анхель немедленно связался по радио со своим коллегой Мануэлем Диасом, тот связался с немецким командованием, рассказал немцам обо всём и вскоре доложил, что всё именно так и будет. Французы на этом тут же успокоились.

Неделю спустя мы отвезли всех троих немцев, жизни которых уже ничто, кроме этой глупой войны, не угрожало и забрали пятерых французских танкистов. За эту неделю мы ещё четыре раза ездили на Аллею Войны за ранеными и немцы, едва завидев Варшавскую Сирену, прекращали огонь точно так же, как и при виде белых "Волгарей" с красными крестами на бортах и крышах. В этом была даже не наша заслуга и не заслуга врачей из Латинской Америке. Обе стороны боялись, что диверсанты князя Горчакова однажды ночью могут заявиться куда угодно и сурово наказать военных преступников. Хотя об этом и не говорилось очень уж громко и, тем более, на радио и телевидении, некоторые газеты открыто обвиняли русского князя в том, что это его безжалостные диверсанты вырезали в одну ночь и расстреляли множество революционеров и просто бандитов. Попали в его чёрный список и некоторые поляки во главе с Юзефом Пилсудским.

Полагаю, что если так оно и было, то им всем досталось по заслугам. Не тот человек князь Горчаков, чтобы лишить кого-либо жизни без достаточных на то оснований. Говорю вам это как человек знающий его близко. Если он сказал что-либо, то этому можно верить смело и без оглядки. Так что очень многие генералы старались обдумать каждый свой приказ, а потому в той последней войне, которая продлилась не два года, как некоторые считают, а пять лет, солдаты и офицеры довольно часто проявляли, воистину, рыцарское благородство и в том не было ничего удивительного, что два года спустя многие из них вступили в полицейский корпус мира, хотя это и была негосударственная военная организация. Да, не смотря на то, что это была самая мощная армия в мире, она была по сути дела частной.

Так началась моя работа военным корреспондентом на подлой и грязной войне, которая вскоре самым коренным образом изменила свой характер. Мне пришлось объехать с моими друзьями на Варшавской Сирене чуть ли не половину мира и побывать во многих передрягах, но я всё равно счастлив от того, что рассказывал об этой войне правду своей родной Польше и всему миру.

Когда я прочитал шифровку штабс-капитана Ефремова, который сопровождал Вацлава Сенкевича и его друга Янека, а в ней он докладывал, как польский репортёр припугнул немецкого гауптмана фальшивым генератором ужаса, мне сделалось стыдно. Наши разработчики из института плазмы ещё несколько лет назад изготовили ручной генератор Теслы, а я его, не подумав, жестко раскритиковал, сказав, что от комаров можно отбиться куда более простыми и дешевыми средствами. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как отправиться в этот институт и повиниться перед учеными. Там меня выслушали, естественно, немного попинали, а потом показали с десяток фонариков ужаса размером от спичечного коробка до такого, который сможет поместиться в офицерский планшет.

Даже самый маленький фонарик мог пригодиться человеку в ситуации, когда ему угрожает какой-нибудь громила. Это был пугач, дистанция эффективного воздействия которого на человека составляла всего тридцать метров, но и с его помощью можно было как следует шугануть пять, шесть человек. Большие фонарики ужаса били уже на полкилометра и имели ширину луча сто сорок градусов. Именно их в Авиа-дель-Россо и начали изготавливать уже через несколько дней. Ими мы стали оснащать наших военврачей, санитаров и военных корреспондентов. Хотя их нельзя сравнивать со стационарными генераторами ужаса, это было очень эффективное средство и единственное средство спастись от воздействия на тебя плазмоида, издающего инфразвук, это было упасть на землю, зажать уши руками и не шевелиться.