Александр Абердин - Десант в прошлое

Если об отправке монгольской экспедиции никто не знал, то о её возвращении кричали буквально на каждом углу и особенно о том, что сам Богде-гэгэн Восьмой возвращает России её утраченное достояние, которое было погружено на целых три эшелона. На разъездах в то время, когда эти эшелоны, под охраной казаков, двигались на Запад, стояли эшелоны, которые шли на Восток. Каждому из участников экспедиции досталось по золотому сувениру из рук графа Бутурлина в качестве награды. Эти вещицы были не какими-то колечками или серёжками, а кинжалами и саблями, усыпанными драгоценностями. В том числе и поэтому часть казаков осталась в Урге с радость. Всё равно их вскоре должны были сменить части регулярной армии с пулемётами и артиллерией. В Монголии уже начали строить в Сайншанде большую военную базу. Во всяком случае монголы уже были задействованы на земляных и прочих работах.

Николай Второй и Халха-Джебцзундамба быстро поладили друг с другом и Монголия мало того, что заявила о своём вхождении в состав Российской империи, так Богде-гэгэн Восьмой ещё и начал жаловаться, что Внутреннюю Монголию надобно забрать у китайцев и вернуть ему, так как на планете не должно быть разделённых народов. В том, что такие мысли ему внушил Женя, сомнений не было, как и в том, что Пётр Аркадьевич живейшим образом поддержит эту идею, так как России нужно было укреплять свои позиции на Востоке. Честно говоря, иначе, как наглой, циничной и бесцеремонной внешнюю политику России начиная с осени девятьсот пятого года я бы не назвал, но это была политика направленная на прогресс и процветание всех народов, входящих в Российскую империю, а потому никому из нас особенно стыдиться не приходилось.

Государь император выслушал жалобы Богде-гэгэна Восьмого с сочувствием и немедленно приказал своему премьер-министру обеспечить все условия для того, чтобы монгольский народ смог мирно воссоединиться. Эти условия заключались в том, что, во-первых, в Монголию были отправлены шестнадцать дивизий, а, во-вторых, на подъём экономики нового российского приобретения было направлено пятьсот миллионов золотых рублей. Англия негодовала, зато немецкие предприниматели потирали руки, ведь половина этих денег была направлена на то, чтобы осуществить массированные закупки сельскохозяйственной и прочей техники в Германии. В то время, как наши друзья работали на Востоке, я со своими спутниками уже более трёх месяцев находился в кайзеровской Германии хотя и как частное лицо, но всё же был воспринят всеми, как весьма весомая фигура. Обо мне уже было написано достаточно многое, а потому никто не удивлялся, что как только мы прибыли в Берлин в начале июля, так сразу же оплатили огромные поставки продовольствия и десятки пароходов немедленно вышли из портов Германии и Франции.

Надо сказать, что все эти корабли шли полным ходом и на их мачтах развевался перевернутый флаг России, как знак бедствия, так что пароходы никто, даже Турция, не посмел остановить на срок больший, чем это требовалось для обычной проверки. Они входили в российские порты на Балтике и Чёрном море, чтобы немедленно разгрузиться и отправиться за новой партией продовольствия. Мы успели упредить события и продовольствие было завезено вовремя, а потому в это лето голодающих не было. Под эскортом казаков эшелоны и обозы с продовольствием доставлялись именно туда, где в нём нуждались больше всего и оно распределялось по числу едоков на семью бесплатно. Вместе с тем крестьянам выдавались разовые денежные пособия, а также распределялась среди них новая одежда, обувь и даже предметы быта. На каждом пакете из прочной бумаги или картонной коробке было размещено цветное изображение царя с семьёй и пожелание пережить трудные времена без потерь.

Русские люди и не они одни, голодающих и обездоленных никто не делил по национальному и сословному признаку, относились к этим изображениям бережно. Они вырезали их и потом хранили долгие годы. Ещё бы, царь снизошел к их бедам даже раньше, чем они постигли их и сделались невыносимыми. Почти в то же время все офицеры также получили единовременное денежное пособие в сумме пятисот рублей независимо от возраста, воинского звания и срока службы. В каждом конверте они находили именное дружеское послание с факсимиле государя императора. И это тоже было воспринято с благодарностью, так как уже было объявлено, что начиная с первого ноября офицерское жалование будет увеличено вдвое, а солдаты станут получать втрое больше. При этом всем офицерам было рекомендовано освободить солдат от физических наказаний и тем паче от устных либо любых иных оскорблений. К солдатам было велено обращаться отныне на вы, называя их — господин солдат.

Это было пока что высочайшее пожелание, но к нему отнеслись с куда большим рвением, нежели к приказу и армия, мягко говоря, ошалела от такой новости. Государь император не приказывал, а именно просил господ офицеров относиться к солдатам с отеческой любовью, но быть при этом строгими и нетерпимыми к нарушителям дисциплины, но ни в коем случае не жестокими. А ещё он высказывал мечту о том, что ратное дело должно стать для самых грамотных, ловких и смелых молодых солдат профессией и рекомендовал отобрать добровольцев, готовых нести службу в особых пехотных ротах, кавалерийских эскадронах и флотских экипажах, которые обретут свою законную форму начиная с первого января. Жалование таких солдат будет таким же, как и у младших офицеров, жить они будут в солдатских общежитиях и получат право обзаводиться семьёй. Государство также брало на себя обязательство оплачивать жильё офицеров и профессиональных солдат. Разработка положения о профессиональной службе шла полным ходом.

Целый ряд газет меду тем ещё в августе месяце напечатал сообщения о том, что начиная с первого ноября в России вводится обязательный восьмичасовой рабочий день и минимальная почасовая ставка оплаты труда. В этих статьях приводились также экономические расчёты, показывающие, что заработная плата повсеместно будет увеличена вдвое, а на горных шахтах и тяжелых производствах втрое. Вместе с этим вводилось государственное бесплатное лицензирование промышленных и торговых предприятий с выдачей на руки императорской лицензии. Те промышленники, которые попытаются зажать зарплату рабочим и заставить их трудиться свыше установленных восьми часов, не получат государственных субсидий и кредитов, а также будут лишены лицензий и, соответственно, им будет запрещено заниматься предпринимательской деятельностью. Вот тут уже весь народ буквально ошалел от радости, но что самое главное, во всех церквях стали служить молебны за здравие государя императора, радеющего о своём народе, словно родной отец.