Олег Таругин - Спецназ времени

— Да, сэр, — решился ближайший, отмахнув своим товарищам.

Рогов же коротким кивком позвал Вадима и первым миновал дверной проем, невежливо отпихнув в сторону какого-то замешкавшегося хипповатого вида парнишку с бейджем официально аккредитованного при ЦЕРНе журналиста.

В самом операционном зале особой паники пока не наблюдалось, хотя персонал уже не сидел по своим местам, меланхолично пялясь в мониторы и на настенные панели. Собственно, смотреть уже было некуда и не на что: часть мониторов вовсе потухла, а часть, в том числе и те самые панели, что недавно показывали всякие графики и цветные изображения детектора в разных разрезах и ракурсах, ныне были испещрены совершенно непонятными знаками, перемежающимися отдельными текстовыми фрагментами. Совершеннейшей белибердой, одним словом. О том, что это не совсем белиберда, в этом мире и этом времени знали лишь двое. Боевой оператор первого ранга Виталий Рогов и бывший старший научный сотрудник спецлаборатории ЦУОСа Леон Рой, некогда столь любезно предоставивший свой разум для размещения там разума Чужого. Отчего написавшие программу ребята не смогли обойтись без интерлингвы, Рогов не имел ни малейшего понятия. Видимо, так им было проще, а он, неосознанно набивая программный код, зашифровал текст набором стандартных знаков, символов и тэгов.

И сейчас Чужак все понял.

Понял, кто его противник, понял, что он уже здесь, и понял, что его план провалился. Бороться с посылкой из будущего средствами прошлого невозможно.

Отвернувшись от монитора, он резко обернулся, чуть прищуренными глазами оглядывая зал. Операнг не успел среагировать, слишком поздно оторвавшись от чтения выводимого на экран текста, и встретился с ним взглядом. Прятать глаза было уже бессмысленно, да, наверное, и глупо, и Виталий спокойно взглянул в колючие и равнодушные зрачки врага. Лицо противника исказила злобная усмешка, и в следующее мгновение заполнявший контрол-рум гул голосов пронзил истошный женский крик.

И сразу настала гулкая, страшная тишина.

С каким-то вялым равнодушием Рогов отметил, что заложницу — совсем еще юную девчушку с длинными светлыми волосами, собранными в хвостик, — Рой держит вполне профессионально, локтевым зажимом, укрывая за ней не только тело, но и голову. А она вряд ли вспомнит сейчас всякие дамские приемчики типа удара каблуком по ноге или затылком — в лицо. Да даже если и вспомнит, это ей уже не поможет — в руке захватчика невесть откуда появился небольшой пистолет, упершийся стволом ей в висок Блин, да что у них тут, металлодетекторов на входе нет, что ли?! Хотя наверняка сотрудник такого уровня вполне сможет пронести оружие, хоть в «дипломате» с некими секретными документами, досматривать которые охране просто не по рангу…

Так, а где наш капитан? Он, между прочим, в отличие от бывшего флотского диверсанта Рогова, как раз самый настоящий контртеррорист и есть. Осторожно, чтобы не дать противнику ни малейшего шанса понять, на кого он смотрит, Виталий скосил взгляд. Ох, нехорошо Никонов стоит, совсем неудачно! Чуть слева и сзади от операнга, да еще и цель от него закрывает застывший в шоке высокий парень и две девушки-лаборантки. Ему даже винтовки не поднять, оружие просто зацепится стволом за их одежду, и все. И отступить ему некуда, сзади тоже кто-то стоит. Ладно, не вариант. Думай, «опер», думай, ведь цепляет какая-то мыслишка; что-то такое, совсем недавно мельком отмеченное самым краешком сознания. Ага, ну, конечно!!! Значит, автовзвод, говоришь?

— Бросай оружие и вместе со всеми выходи из помещения, — негромко скомандовал Чужак. — Стрелять не стану, ты мне не нужен. А ты — в сторону, чтобы я его видел, — последнее относилось к немолодому ученому, закрывавшему Рогова от взгляда противника. Тот испуганно шарахнулся вбок, часто-часто закивав.

— Хорошо, — спокойно согласился Виталий, снимая с плеча SIG и на вытянутой руке кладя на ближайший стол. Чуть подтолкнул, чтобы оружие не свалилось на пол. Раскрытый приклад перевернул чашку с кофе, безжалостно заливая чью-то клавиатуру. Отступил чуть назад и в сторону, оказываясь совсем близко к капитану. Ну, не подведи, Вадюха, и так с левой стрелять придется.

— Эй, ты тоже. — Смотри-ка, и капитанскую винтовку углядел. Выгодно стоит, падла, да и рост хороший. Ну да ничего, ненадолго это…

— Уже бросаю. — Никонов повторил манипуляции операнга, правда, винтовку на стол класть не стал — держа за цевье, наклонился, на миг оказавшись совсем близко от Виталия, и аккуратно положил на пол.

— Теперь все прочь! Не спеша и не толкаясь. А с вами я…

Перехватывать в правую руку пистолет, который Рогов вытащил из кармана капитанского комбеза, когда тот нагибался с винтовкой, времени уже не было.

БАХ!

И спустя долю секунды — еще раз: БАХ! Хоть и видел уже, что попал, но не успел палец остановить. Да и не захотел, если честно. Десант пленных не берет, ага.

Позади Роя-Вощеникина рассыпался один из мониторов, разбитый не то первой, не то второй пулей, запоздала заверещала освобожденная заложница, обильно орошенная алым.

И в этот миг в очередной раз погас свет вместе со всеми настольными и настенными панелями.

— Стоять! — по-английски заорал Рогов, прекрасно понимая, чем закончится спонтанно возникшая паника и толчея. — Фонарь возьмите, и вперед. Бегом до самого периметра. Ясно? Вот и хорошо. Капитан, — это уже по-русски, — дай им один фонарь.

— Даю, — узкий луч разрезал темноту. Нащупав в кармане разгрузки свой светодиодник, Рогов добавил света, дожидаясь, пока все люди покинут помещение. Пребывающую в прострации девушку он поручил двум лаборантам, припугнув, что обязательно проверит, вывели ли они ее.

И только затем подошел к поверженному врагу. Никаких эмоций он не испытывал, только привычную после работы усталость. Чужак лежал, широко раскинув руки и глядя в потолок единственным уцелевшим глазом — другого, куда ударила пуля, не было. В метре валялся изуродованный пистолет, в который Рогов направил первый выстрел. Подошедший капитан положил руку на плечо, легонько сжал:

— Ну, ты могешь, старшой! «Глок» же тяжелый, и спуск туговат. Впервые с него стрелял?

— Ага, — Виталий все-таки присел на корточки, проверяя труп. Да нет, готов, конечно. Хотя, кто их, Чужих, разберет: отступив на шаг, он сделал еще четыре выстрела. Подумав, тут же бросил и пистолет, таскать еще одну железяку было неохота.

— Слушай, а чего свет не восстанавливается? — голос Никонова едва заметно дрогнул. — И гул какой-то…

— Мне откуда… какой еще гул? — впрочем, операнг уже и сам — нет, именно что не слышал, а скорее ощущал — какой-то низкий, вне пределов возможности человеческого уха, исходящий из-под земли гул.