Иван Евграшин - Стальной лев революции. Восток

В такой ситуации каждый выбирал свой путь сам. Не вызывают сомнений причины, по которым ижевцы и воткинцы сцепились с большевиками. Так же ясно, что приди Колчак со своим войском в Ижевск и Воткинск раньше красноармейцев — местные рабочие пошли бы воевать за красных. Если не сразу после разгона их Советов колчаковцами, так после подавления белогвардейцами восстания рабочих. Ориентировавшиеся на Уфимскую Директорию Советы рабочих Воткинска и Ижевского оказались в той же степени нежизнеспособны, как и любое местечковое самопровозглашенное правительство, как та же Вятская республика и любые мелкие территориальные образования. В результате люди остались без своих заводов и домов. Единственное, что уцелело в натруженных руках — ими самими сделанные винтовки. Так и попали они в те самые пресловутые жернова истории, в итоге затянувшие и воткинцев, и ижевцев аж в Китай и раскидавшие этих людей по всему Свету.

После того, как Столяров закончил свой рассказ, народ еще некоторое время обсуждал услышанное, а Селиванов раздумывал, как ему поступить с молодым ижевцем. Очень не хотелось неприятностей. Наконец, Андрон поднялся и потянул парнишку за собой. — Вот что, пойдем-ка со мной. Определю тебя с уфимскими от греха подальше.

Они перешли в соседний вагон, где Андрон сумел договориться с тамошним санитаром о переселении ижевца и обменял его на другого однорукого инвалида.

— Вот теперь и тебе спокойнее и мне сподручнее, — сказал Андрон уже в тамбуре, куда вышел покурить со Столяровым на прощание.

— Спаси вас Бог, дяденька. Век доброту вашу не забуду.

Селиванов махнул рукой. Подымили.

— Да уж, Рома, свезло вам. Всем бы так жилось, глядишь, никакой революции не надоть.

— Где уж повезло, дядя, ничего уже и не осталось, поди?

— А все равно хороший у вас был Мир. Жалко терять такой.

Ижевец, окутанный табачным дымом, грустно вздохнул. Глаза его остановились, подернувшись пеленой вернувшихся воспоминаний о потерянном прошлом, где все было отлажено и сбалансировано, знали законы жизни и веровали в Бога. Там работали и отмечали православные праздники, устраивали потешки на Пруду и гостевания у родных. Люди учились в школах, гимназиях, читали, собирали оркестры и устраивали посиделки на вечорках с душевным пением. Все было в том мире — свадьбы, рождение детей, болезни, спокойная старость и тихие смерти отработавших свое заводчан.

Андрон, не говоривший Роману ни слова поперек все прошедшее время, вдруг произнес:

— Теперь, паря, тебя с большевиками только на Божьем Суде сам Господь Бог рассудить сможет. На земле уже никто никогда и не разберет, кто у вас там прав, а кто виноват.

— Это еще почему? — Юноша удивленно уставился на рыжего солдата.

— А потому, касатик, что придешь ты в Рай и, вполне могет быть, увидишь там кого-нить из комиссаров, вами растерзанных, из тех, кто через голодранство свое, весь мир накормить мечтал. Эти-то точно в Рай пойдут. Таким там самое место. Вот ты гришь, огороды отняли? А тем, у кого огородов и не было никогда, что делать-то?

— Не знаю, дядя.

— Вот и я не знаю, паренек.

Солдаты еще некоторое время постояли в тамбуре. Их разогнала заглянувшая сестра милосердия сообщившая о начале вечернего осмотра. Попрощались, и Селиванов пошел в свой вагон. Он корил себя за то, что не сдержался и не смолчал.

«Не нажить бы себе врага», — думал солдат. Андрон достаточно хорошо видел и понимал происходящее. Именно поэтому он всей душой стремился оказаться как можно дальше от всего этого. Утешало только то, что нога уже практически зажила, а Омск — совсем рядом.

Кроме всех милостей судьбы, Селиванов еще и двумя парами валенок разжился. В одних он ходил, а вторую, ту, что побольше, оставил впрок. Ее планировалось надеть на сапоги, чтобы ноги не замерзли по дороге к родной деревне. Солдат каждый вечер молился Святым угодникам и благодарил Господа за все милости.

Газета «Правда». 14 января 1919 года.

Сейчас, когда осажденная со всех сторон врагами Республика Советов изо всех сил борется с контрреволюцией, перед нами стоит важнейшая задача вооруженного противостояния силам реакции. 28 января будет отмечаться первая годовщина создания Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В этой связи назрела необходимость подведения некоторых итогов военного строительства и этого чрезвычайно тяжелого, в том числе и военном отношении, для страны года.

Начав работу по созданию Красной армии, большевики столкнулись с невероятными трудностями. Менее года назад в марте 1918 года у нас вообще не организованной военной силы. Все, что имелось в нашем распоряжении — несколько миллионов рабочих и крестьян из состава бывшей царской армии, совершенно разложившейся в тот момент. Никто совершенно не хотел воевать. Люди так устали от империалистической войны, что прониклись решимостью разойтись по домам, оставив все и вся, убежать из этой бойни, во что бы то ни стало. В тот момент очень многие решили, что подобное явление свойственно исключительно необразованным, некультурным и дремучим русским, которых невозможно организовать из-за нетерпеливости, свойственной характеру нашего человека. Многие так говорили, но вот прошел год, и мы наблюдаем аналогичную картину и в армиях других, «культурных» стран. Нам приводили в пример германскую военщину и что теперь?

Прошло всего несколько месяцев и немецкая армия, считавшаяся много выше русской по дисциплине и уровню техники, образованности и культуре, таким же образом разлагается и оставляет позиции, а хваленые германские солдаты не желают воевать, устав от многолетней бойни. Но не только проигравшие войну немцы пасуют сейчас. Те же явления мы наблюдаем и в войсках стран-«победительниц». Английские, французские, греческие, американские и другие культурные и, несомненно, дисциплинированные солдаты не желают продолжать войну, вылившуюся сейчас, после поражения Германии, в интервенцию против Республики Советов. Армии этих стран, как и Россия в свое время, несомненно, достигли сейчас некоего предела, за которым становится невозможным вести войну в интересах капитала. Таким образом, можно сказать, что наступил период абсолютного разложения передовых империалистических армий. Однако, в это же самое время, есть страна, строящая свою армию, и это Республика Советов. Опираясь, именно, на этот факт следует подходить ко всему сделанному нами за год советского военного строительства.

За этот год Советскому правительству и партии большевиков удалось достичь коренного перелома в сознании рабочих и крестьян. Нам удалось начать строительство армии социалистической, вместо уставшей от войны, бежавшей с поля боя, полностью разложившейся империалистической царской армии. Эта вооруженная сила новой формации, бойцы которой совершенно точно знают, за что они ведут свою борьбу. Красноармейцы, отстаивая свою землю, свободу и власть трудящихся, сознательно идут на жертвы и лишения, что коренным образом отличает их от солдат многомиллионной царской армии.