Роман Злотников - Генерал-адмирал

— И зачем ты показываешь его мне?

— Затем, — вздохнул я, — что ваша спокойная жизнь кончилась, уважаемый господин президент. Пока я отсутствовал, мои люди обнаружили в предгорьях золотые россыпи. Так что скоро на ваши земли хлынет поток людей, охваченных золотой лихорадкой. Именно этим и вызвана моя печаль.

Крюгер еще немного помолчал и опять спросил:

— И насколько богатые россыпи?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Геологи, вызванные моим управляющим, только обследуют местность. Но по первым прикидкам — очень богатые.

На этот раз президент Трансвааля молчал гораздо дольше. А когда он наконец задал очередной вопрос, его голос звучал глухо и напряженно:

— Они расположены на твоих землях?

— На моих они точно есть, — кивнул я, — но думаю, не только на моих. Если судить по опыту открытия золотых россыпей в нашей Сибири, а также в Австралии и Калифорнии, они тянутся далеко, на десятки, а то и сотни миль. — Я усмехнулся и решил, что о золоте пока достаточно, надо переключать разговор на другое. — Вот так. Пока я готовился к войне с Англией, здесь копали золото.

— К войне с Англией? — тут же насторожился Крюгер.

— Ну да. Я же тебе обещал вернуться летом, не позднее августа. А прибыл, как видишь, уже в следующем году. Все это время я торчал на Дальнем Востоке, поблизости от Японии и Китая, вместе с нашей Тихоокеанской эскадрой, ожидая приказа на начало военных действий против Англии. У наших держав вышел конфликт, вполне способный перерасти в войну, и разобрались с ним только к сентябрю. Мы же все это время бряцали оружием и стращали англичан.

— Двумя кораблями? — хмыкнул Крюгер.

А вот ты и попался, дедуля. Отсюда до Лоренсу-Маркиша более пятисот верст. Откуда тебе известно, что у меня два корабля? Ой, собирал сведения обо мне, собирал…

— Эти два броненосных крейсера — только мой отряд. На Тихом океане у нас еще есть эскадра. — (О том, что вся эта эскадра в прямом столкновении слабее двух моих кораблей, говорить не будем…)

Мысли Крюгера явно приняли другое направление. Золото золотом, но англичан он ненавидел. Он помнил и Великий трек, и избиение буров Дингане, [23] Дингане — зулусский вождь, чьи войска организовали избиение буров, обратившихся к нему в 1837 году с просьбой о разрешении поселиться на его землях; во время этой бойни погибло более 300 человек, среди которых были женщины и дети. и битву на реке Баффало — скорбные последствия политики англичан в захваченной ими Капской колонии. И если с золотом, как ему стало уже совершенно понятно, было ничего не поделать, найдено — значит, найдено, то вот с англичанами… Кстати, найденное золото открывало в связи с этим определенные перспективы. Надо только было постараться как можно дольше сохранять обнаруженное в тайне.

— Кто еще об этом знает?

— Да уже несколько сотен человек, — развел я руками. — Причем часть из них — местные черные. И некоторые из них сбежали.

— Повесил? — деловито поинтересовался президент Трансвааля.

— Не поймал, — виновато отозвался я. Мол, виноват, не справился.

Папаша Пауль задумался. Сообщенные мной сведения означали, что вскоре на всех попытках сокрытия информации о золоте можно будет поставить крест. Похоже, привлеченные русским на эту работу негры находились без должного контроля и отыскали крупный самородок, вот и ударились в бега. Что ж, планы меняются, и кстати, личная заинтересованность этого высокопоставленного русского, брата самого императора, да еще напрямую способного противостоять Великобритании там, где она традиционно сильна, — на море, будет весьма полезна. Стало быть, пока следует оказывать ему благоволение.

— Хорошо. — Лицо президента Трансвааля расплылось в самой сердечной улыбке, на которую он только был способен. — Благодарю тебя за эти новости, дорогой друг… Я немедленно соберу государственный совет. Могу я попросить тебя выступить на заседании с сообщением?

— Ну конечно, мой дорогой друг! Какие могут быть вопросы?

В Трансваале я находился уже несколько дней. Добравшись до Претории Филадельфии, я, не останавливаясь, проследовал к своему поместью, где дым стоял коромыслом. Кац был уже здесь и вовсю распоряжался, поэтому строительство пары городков, расположенных на разных концах моего поместья, с той стороны, с которой оно примыкало к будущим районам золотодобычи, шло полным ходом. Магазины, склады, постоялые дворы, таверны, казармы охраны, конюшни и помещения будущих банков и золотоприемных контор вырастали на глазах. Население моего поместья увеличилось в четыре раза и уже почти достигло тысячи человек. Правда, две трети его составляли местные черные, занятые на добыче золота. Ими руководили четыре десятка бывших сибирских старателей, у которых даже появились десятники из числа негров. Охрана же увеличилась почти до сотни сабель, так что все окрестности были плотно перекрыты патрулями и секретами. Канареев установил на территории поместья почти гулаговский режим. Ну да за это время уже было пресечено аж восемь попыток побега. Троих черных за это повесили, остальных просто жестоко высекли, а одного из бывших сибирских старателей, попавшегося второй раз, засекли до полусмерти и отстранили от участия в добыче. Он собирался улизнуть с дневной нормой своей команды, которая в тот день нашла несколько крупных самородков, но нарвался на патруль, а патрульным была обещана доля от задержанной добычи. Так что казаки стали в одночасье богаче почти на семьдесят рублей каждый, а несчастный беглец сейчас отлеживался на конюшне, прикованный к скобе, вбитой в стену. Как наглядный пример для остальных.

Штабс-ротмистр за время моего отсутствия прикупил шесть ферм и в настоящий момент вел переговоры о продаже еще восьми. Но, посоветовавшись с геологами, я его притормозил. Судя по анализам почв, в земле, на которой стоят эти фермы, золото есть и породы достаточно богатые. И пусть, не купив эти фермы, мы пролетим мимо какой-нибудь богатой жилы (возможно, более богатой, чем те, что, как я надеюсь, окажутся на моей земле; может быть, самой богатой на ближайшие десять — пятнадцать лет…). Но быть слишком жадным всегда чревато — это я знал из опыта ведения бизнеса в покинутом мною времени. Потому, даже если на чужих землях откроются золотые горы, я только порадуюсь. Я, конечно, здесь не обычный человек — за мной стоит авторитет одной из великих мировых держав и брата-императора, да и сам я собираюсь стать достаточно сильным, но быть самым-самым мне бы очень не хотелось. На того, кто находится на вершине, всегда направлено максимальное количество стволов. Так что пусть самым удачливым, мгновенно скакнувшим из грязи в князи заделается кто-нибудь другой, а про меня пусть говорят что-то типа: «Греб-греб под себя, а все одно его обошли», — и злорадствуют…