Роман Злотников - Генерал-адмирал

Пироцкий и Тесла прожили в снятом для меня нашим послом особняке почти неделю, прежде чем я смог уделить обоим внимание. Впрочем, я попытался сразу расположить молодого серба к себе, вручив ему сто пятьдесят рублей «в компенсацию беспокойства». Дело в том, что у меня уже в первые дни пребывания в этом мире возникла мысль перетянуть в Россию — работать на меня — кое-каких известных ученых и изобретателей. Но когда Канареев и Курилицин по моей просьбе начали прорабатывать этот вопрос, выяснилось, что с теми, кто уже был достаточно известен (например, Сименс, Эдисон, Пастер), номер пройдет вряд ли — у них уже есть дело, деньги, имя, что дает им полную независимость. Те, кто теоретически мог согласиться, потребовали бы за это о-о-очень большие деньги (ведь ехать надо будет в дикую Азию), отбыли бы здесь год-два, а потом вернулись к себе, и все последующие открытия наших ученых объяснялись бы тем, что у этих русских ажно год или полтора проживал сам Имярек, вот, мол, и смог их, азиатов, кое-чему научить. С теми же, кто еще известен не был, не стоило и заморачиваться. Талант-то у них, конечно, есть, но без определенного опыта, полученного этими людьми в процессе их жизни, не факт, что он раскроется. Нет, конечно, в жизни каждого человека есть некий период, так сказать «разрез», когда он уже кое-что знает и умеет, но еще стоит не слишком дорого и готов стронуться с места, если чувствует большие перспективы. А у некоторых таких периодов несколько. И вот в эти периоды их и нужно брать. Но отслеживать жизнь десятков людей и ловить момент… мне никаких кадров не хватит. Так что пусть все идет своим чередом. Нет, сеть агентов в европейских странах я давно начал формировать. И в пяти из них такие сети уже были — в Англии, Франции, Германии, Голландии и Бельгии (в двух последних они работали вполне легально). И задача следить за даровитой молодежью им была поставлена в числе прочих. Но во-первых, они отслеживали таланты во всех областях — не только в науке, технике, медицине, но и в журналистике, и в юридическом деле. Согласитесь, в случае какой-либо конфронтации ловкие манипуляторы общественным мнением и юристы, способные ввергнуть газеты, выражающие невыгодную тебе точку зрения, в кошмарные судебные разбирательства, могут прийтись очень кстати. А во-вторых, в приоритете у этих агентов был промышленный шпионаж. Тем более что в это время заниматься им было одно удовольствие. Ну не принято здесь было хранить секреты — наоборот, едва кто-то разрабатывал какую-нибудь новинку, тут же бежал представлять ее на региональной, общенациональной или очередной всемирной выставке, где с удовольствием заключал контракты на поставку своей технологии в любую страну. Открытость существовала и в частной жизни. Скажем, инженер из компании Круппа вполне себе спокойно мог поделиться тонкостями свежеразработанной технологии со своим приятелем за чашечкой кофе.

И вот этим-то необходимо было пользоваться в первую голову. Так что я решил не заморачиваться этим вопросом специально, а пустить его на самотек. Перетащим кого — хорошо, нет — своих вырастим. И вот с Теслой мне повезло. Причем не только с тем, что он попался мне под руку, но и, похоже, с тем, что он сейчас находился как раз в таком вот «разрезе»…

Обстоятельный разговор с Теслой у меня состоялся перед самым отъездом в Россию и завершился к обоюдному удовольствию. Тесла согласился работать на меня. Я же пообещал поставить ему и Пироцкому конкретную задачу по пути в Санкт-Петербург, а пока попросил изложить его соображения по развитию электрической техники в письменном виде. Что он и сделал, предоставив мне довольно объемистый труд на английском языке перед самым отплытием из английской столицы.

В Лондон за мной был прислан крейсер «Дмитрий Донской», который уже никоим образом нельзя было называть однотипным с «Владимиром Мономахом» — слишком много у них появилось отличий. К тому же «Донской» был заметно комфортабельнее «Мономаха» за счет более развитой надстройки.

Сразу после отхода я заперся у себя в каюте и принялся читать труд Теслы. А потом и черкать его. Однако, закончив, я решил никаких уточнений не высказывать. Похоже, слухи о гениальности Теслы вовсе не были результатом рекламы, как я опасался (например, тот же Кольт был отнюдь не изобретателем револьвера, как считают многие, а просто конструктором-оружейником, пусть и одаренным, но не самым-самым, всего лишь одним из многих, действительные же его таланты лежали в области бизнеса и маркетинга). Уже на следующее утро после выхода из Лондона я пригласил господ Пироцкого и Теслу на завтрак вместе с офицерами корабля и составом моей делегации, которая уменьшилась на нескольких человек.

Мне очень не понравилось, что и я, и государь в процессе только что закончившегося конфликта имели слишком мало сведений о ситуации в Англии. К тому же я вдруг вспомнил, что второй съезд РСДРП, с которого КПСС и вела отсчет своего существования, состоялся именно в Лондоне. (Спросите, откуда я это знаю? Ну так в мое время страшно научная дисциплина под названием «Научный коммунизм» входила в перечень обязательных для изучения во всех высших учебных заведениях от политехнического института до военного училища. Равно как марксистско-ленинская философия, политэкономия и история КПСС.) Да и вообще, сей английский городок был землей обетованной для всякого рода шушеры, сдернувшей из родных пенат по криминальным, политическим или иным непотребным поводам. Потому я решил организовать здесь не одну, а несколько не связанных друг с другом разведывательных сетей, имеющих пусть и в чем-то пересекающиеся, но по большей части отличные задачи. А в этом случае задействовать для организации новых сетей уже имеющуюся было невозможно. Так что парочка членов моей делегации, вернее, моих личных помощников из числа подчиненных бывшему штабс-ротмистру Канарееву, которых я прихватил с собой из Санкт-Петербурга в качестве свиты, подзадержалась в Лондоне с целью создания условий для развертывания еще двух разведывательных сетей. Одна должна была заняться сбором сведений в высших сферах британской политики и экономики, а также прикармливанием журналистов и газетчиков, вторая — присматривать за уже существующими и будущими эмигрантами и борцами с «кровавым царским режимом». Ни один из двух агентов на роль резидента предназначен не был — они уже засветились рядом со мной, — но кое-что для облегчения начального этапа деятельности резидентов оба сделать могли. Впрочем, та сеть, которая уже действовала в Лондоне, им сейчас все равно не помогла бы, потому что они вплотную занимались одним делом. И имя ему было — Хайрем Стивенс Максим, эмигрант из САСШ…