Андрей Архипов - Поветлужье

Еще с малых лет Вовка поговорку запомнил и теперь пытался крепиться в соответствии с нею, не выдавая конечной цели Тимкиного путешествия. Собственно, Вовка и приехал к отцу на летние каникулы из города, где жил теперь с матерью и отчимом, ради таких вот походов. Они были огромной отдушиной в его обыденной и пыльной городской жизни, тем более что в этих местах он родился и жил до девяти лет, так что уже не представлял себе отдыха без леса и рыбалки. И вот на тебе, такое из себя начало лета! Причем он собирался идти с Тимкой вместе, но отец перед этим как раз попросил его помочь по хозяйству, так что Вовке пришлось остаться, смолчав о своем желании. Если бы взрослые узнали, что они собрались на поляну... О-о-о, тут был бы весьма вероятен исход с многочисленными телесными повреждениями где-то в районе чуть пониже спины.

Проблема была в том, что стояли великаны в глубине таежного леса — взрослые, кстати, и называли его тайгой, хотя в разговоре иногда путались. Мол, "не в тайге живем, а в людях, а настоящая-то где-то в Сибири находится". Однако местный лес ничем от нее не отличался, и что ни лето — в близлежащих селах снаряжались экспедиции за плутающими приезжими грибниками. Да что там говорить про городских, если местные тоже терялись и не всегда такие поиски заканчивались успехом. Даже здешний егерь Иван Михалыч, исходивший все тропки в окрестностях села и не так уж далеко располагающегося от этих мест заповедника признавался, что иногда застывает в ступоре, потому как ему кажется, что попал в совершенно незнакомую местность.

При пасмурной погоде и в густой чащобе, где мох на деревьях растет чуть ли не со всех сторон, а компаса при себе нет, — поди определись, куда идти. А пару дней погуляешь, переночуешь на холодной земле в лесу, закусив сырыми грибами, — и все, сломается иной человек: кажется ему, что ни сам не выйдет, ни его не найдут. Поэтому парни всегда помнили строгий наказ — в тайгу без взрослых ни шагу! Помнить-то помнили, но искус брал свое и по краешку таежной чащи к дубам смельчаки все-таки заглядывали.

"Вот и дозаглядывались", — подумал Вовка к одиннадцати часам вечера, вздрогнув от скрипа вылезшей из гнезда старых ходиков кукушки. И отправился сечь повинную голову — к отцу, который в свою очередь повез его к дому Тимки, без слов усадив на старенький мотоцикл "Урал". Однако дом друга оказался пустым, даже щеколда на входе была откинута и дверная створка сиротливо хлопала о порог, влекомая ночным сквозняком. Видимо, Николай Степанович укатил в соседнюю деревеньку из пяти неказистых изб, мирно заканчивающую бренное существование на этом свете без связи и электричества, — для того чтобы проверить наличие своего оторвы у своей же тещи. Поэтому Вовка был препровожден обратно домой и силой уложен спать, а всю информацию (и пару подзатыльников) о поисках получил уже рано утром от хмурого отца, который забежал позавтракать. Ближний лесной массив они со Степанычем прочесали ночью, глуша двигатель на лесных дорогах и вслушиваясь в свои одинокие замирающие крики посреди темного леса. Но дальше в тайгу не сунулись, да и добром бы это не кончилось. С утра же на ноги были подняты остальные соседи, и те из них, кто смог отложить свои дела, ринулись в лес, поделив районы поиска на квадраты между собой. Вовкин же батя сказал, что вернется часам к одиннадцати за обедом для всех принимающих участие в поисках. Правда, оговорил, что может и задержаться на часок. Вовку он оставил кашеварить, отдав наказ ждать его у моста через речку. Вот Вовка и ждал. Уже часа два.

Хорошо еще, что соседка осталась командовать небольшим отцовым фермерским хозяйством. Она-то уж знает, что и где лежит, а также к кому обращаться, если со скотиной случится беда. Хотя, собственно, к кому еще обращаться, кроме отца? Он единственный ветеринар в округе. Был. До распада колхоза. Дальше, как рассказывала та же соседка, все, что могли, поделили — благо, народу было немного, — а остальное хозяйство оказалось заброшенным и заросло травой. "Ладно, прорвемся , — продолжал рассуждать Вовка, откинувшись обратно на спину. — Главное сейчас — чтобы санкции за Тимкино "гулянье" не испортили весь летний отдых. Вообще-то вряд ли что-то серьезное могло случиться — все-таки пацаны со взрослыми иногда туда ходили, так что дорога хоть и глухая, но чуток известная..."

С другой стороны, лежит она далеко от дома, да и пробираться сквозь бурелом всегда очень муторно. И все же... Опасных зверей в округе раньше почти не попадалось, хотя иногда мишки и забредали. Но те с человеком предпочитали не связываться, так же как и порядком выбитые волки, сытые в последние дни расплодившимися мышами. Так что, скорее всего, Тимка мог просто ногу подвернуть, а еще вероятнее — решил пострелять уток из одолженного позавчера у Вовки самострела да и задержался до темноты. В любом случае он не дурак. Если уж поймет, что заблудился, то биться в истерике и бежать непонятно куда не станет. Сядет — и будет ждать криков или выстрелов. Если что — на дерево залезет, посмотрит, в какую сторону надо идти.

— А кстати, самострел — зверь... — Мечтательная улыбка расплылась на Вовкином лице. — Хотя сам-то я его и попробовать толком не успел. Все откладывал до приезда сюда, а Тимка как увидел его, так и прицепился — дай пострелять, дай пострелять!..

И не удивительно: выглядит самострел действительно классно. Стальная пластина, выточенная из рессоры (по крайней мере, так ее рекламировали во дворе, в один прекрасный момент сошедшем с ума на изготовлении стреляющих изделий), деревянный приклад, спусковой механизм и капроновый шнур. Вот за него как раз и боязно — вдруг лопнет, да по глазам... Хотя нет, не достанет, приклад вроде длинный получился. Со спусковым механизмом только пришлось повозиться. Так называемый орех, удерживающий тетиву в заряженном состоянии, был выточен из твердого дерева и посажен на шпиндель. А сам спуск сначала получался неудобный, потому что хотелось сделать настоящий средневековый, с предохранителем, а там мороки по соединению всех деталей... В итоге получился пистолетный спуск в виде угольника под девяносто градусов, упирающийся с одной стороны прямо в зарубку на орехе, а с другой — сидящий на жесткой утопленной пружине. Кроме того, поверх этого спускового крючка поставлена предохранительная скоба. А вот рычаг типа "козьей ножки" не получилось приспособить: времени не хватило до каникул, — но ничего, в следующем экземпляре будет. Только заряжать теперь приходится с помощью ног — нагибаешься, берешься за тетиву, ногами в плечи лука, рывок — и... оказываешься на земле, а может, и в луже. Ну да, первый раз так и было: тетива лопнула. Потом нормальный шнур нашел и приноровился. Но тяжело идет, зараза такая... А в тот раз пришел домой с грязной мокрой спиной и получил втык и нотацию, что подрастающее поколение совсем не бережет своих родителей. Промолчал, конечно, но никто же не виноват, что тетива порвалась!

Читать дальше