Александр Маркьянов - Сожженые мосты ч.6 (СИ,с иллюстрациями)

— Что с армией? Где советники, что с аппаратом военного советника?

— Не могу знать, господин контр-адмирал.

Об этом — узнали потом. Главный военный советник погиб, исполняющий обязанности дежурный офицер не нашел ничего более умного, как вызвать в Тегеран весь советнический аппарат для получения указаний, как действовать в новой обстановке! То есть он, своим волевым решением оголил воинские части, оставил их без советнического пригляда и помощи! Это в ситуации, когда местный комсостав кто тайно власть ненавидит, кто доносы друг на друга строчит! Удивительное по глупости решение! Потом, когда все собрались в Тегеране — стало понятно, что ситуация уже идет вразнос. Несколько советников попытались выехать в расположенные у Тегерана части, прежде всего, гвардейские части — и пропали с концами. Потом выяснилось, что их растерзала разъяренная солдатня — агитаторы Махди уже там побывали. Дежурный в критической ситуации полностью потерял контроль над обстановкой, не смог поставить боевые задачи подчиненным ему частям — а у него были под рукой три усиленные дивизии! Эти дивизии так и не смогли выдвинуться к Тегерану для наведения порядка — хорошо что хоть сумели занять оборону, а один из командиров дивизий по собственной инициативе выдвинул усиленную полковую группу и без потерь занял базу «Тегеран-Мехрабад», тем самым обеспечив нам плацдарм чрезвычайной важности и прекрасную эвакуационную площадку. Когда же из Санкт Петербурга в ответ на панический запрос пришел приказ вскрыть конверт N… (он лежал в сейфе, и никто не запрещал вскрыть его и без запроса в Санкт Петербург) и действовать в соответствии с планом развертывания при чрезвычайной ситуации — время было уже потеряно. Это тоже особенность Востока — здесь всегда присоединяются к сильному, кем бы он ни был. Если бы дежурный немедленно вскрыл пакет, приказал бы одной из дивизий сделать то, что она сделала — обеспечивая безопасность расположения, выдвинуться и захватить базу «Тегеран-Мехрабад» для обеспечения переброски в страну дополнительных сил, остальным двум — оставив в расположении по полку, двумя оставшимися, на бронетехнике, броском выдвинуться к Тегерану, занять и обезопасить ключевые точки города… все могло бы быть по-другому. Увидев силу и решительность русских, многие офицеры присоединились бы к ним, присоединились бы части, прибывшие в город на парад. Но дежурный не нашел ничего лучше как отдать инициативу противнику, запросить Санкт Петербург и потерять на этом время, а потом — вместе со своим аппаратом уносить ноги в Мехрабад, поближе к площадке для эвакуации. Воистину, ни один предатель не сотворит такое, что может сотворить трус и дурак.

Тем временем, взбунтовались собранные для парада части — а это была немалая сила. После убийства шахиншаха на глазах у всех, после гибели командного состава армии, жандармерии — не нашлось никого толкового, кто бы смог принять командование, и при этом был бы авторитетом для нижних чинов. Их никто никуда не отвел — они так и сгрудились на площади, где должен был проходить парад. Потом появились агитаторы Махди, пошли слухи, что русские убили шахиншаха Мохаммеда, потом похитили принца Хусейна и тоже его убили, расстреляли в посольстве (о гибели Хусейна уже знали!!!). Взволновались нижние чины, тут же пошли разговоры про Коран, про грехи, про второе пришествие Махди, про его карающий меч. Потом, очень своевременно появилась пленка , записанная очень хитро. Махдистов стало все больше и больше, люди концентрировались у площади, кое-кто призывал перебить всех солдат, потому что народ немало натерпелся от армии — но махдисты громогласно выступили на защиту солдат, сказав, что они не виноваты в преступлениях режима, и убийство солдат будет противно Аллаху. К утру на площади все нижние чины перешли на сторону мятежа, часть офицеров была перебита ночью, оставшиеся так же перешли на сторону мятежа. Ни в одной боевой машине не было боеприпасов — но тут кто-то очень умный и прозорливый организовал их подвоз из разграбленного ночью городского арсенала. В итоге — к двенадцати часам дня в городе у махдистов была хорошо вооруженная, усиленная артиллерией и танками дивизия…

— Хорошо, господин майор. Обеспечивайте эвакуацию.

— Есть! Разрешите идти?!

— Идите…

Варфоломей Петрович неодобрительно посмотрел морпеху вслед, но так ничего и не сказал. В дверях стоял уже другой посетитель. Даже двое — командир охраны и фельдфебель.

— Павел Васильевич скоро придет, вам надо лежать. Не стоит принимать посетителей.

— Отлежимся… — попытался пошутить я, — на том свете. Иди сюда, добрый молодец. Докладывай.

— Фельдфебель Горбец, Ваше Высокопревосходительство.

— Какой полк?

— Павловский, Ваше Высокопревосходительство.

— Из гренадеров значит.

— Так точно, Ваше Высокопревосходительство.

— Без превосходительств. Ты стрелял по шоферу?

Добрый молодец опустил глаза в пол.

— Так точно, ваше…

— Не бойся. Ты правильно поступил, он расстрелял бы нас всех, и тебя в том числе.

— Так точно…

— Рассказывай, как было.

— Ну… так, вы подъехали на машине, капитан приказал мне и фельдфебелю Иващенко вас встретить, проводить до здания. Вы вышли, сказали, что помочь надо. Иващенко побежал дверь открывать, она тяжелая зараза. Вы из машины этого… раненого вытащили, которого похоронили потом. Я за машиной не следил, там же только шофер был, ваш шофер, я точно видел.

— Это он и был. Дальше.

— Потом… стрельба, вы упали, я развернулся и по машине… очередью. Потом Иващенко к вам подбежал, вы на ступенях лежали рядом с этим… Потом носилки… в посольство вас потащили. Мы думали….

— Шофер мой… Ты его насмерть?

— Так точно.

— Сразу насмерть? Говори честно.

— Ну… не сразу. Почти сразу умер, Ваше Высокопревосходительство.

— Ты что-то слышал? Ты был рядом, когда он умер?

— Так точно. Я в машину сунулся, чтобы пистолет у него забрать… змея, еще бы раз выстрелить мог. Или гранату взорвать.

— Он что-то говорил?

— … Так точно… одно и то же повторял.

— Что? Вспоминай.

— Он одно и то же твердил. Аллах акбар, Махди рахбар. А потом умер. Сразу…

За мной пришли через два часа, все эти два часа были наполнены опасным качанием люстры на потолке моего служебного кабинета да воем турбин вертолетов. Судя по всему — нам, как суверену этой страны пришлось взять на себя эвакуацию не только собственных граждан — но и граждан третьих стран, пожелавших эвакуироваться. Как я потом узнал — эвакуацию на этом этапе обеспечивали двенадцать вертолетов Сикорского, все тяжелые авианосной авиации. Из них восемь работали «на коротком плече», вывозя людей из Тегерана в аэропорт Мехрабад, чтобы там пересадить их на самолеты военно-транспортной авиации, еще два — курсировали между Тегераном и авианосной группировкой, состоящей из атомного авианосца «Николай Первый», большого десантного корабля «Сибирь» [7] То что у нас называется большим десантным кораблем — в этом мире средний, а большой в этом мире — размером с танкер. , среднего десантного корабля «Капитан Николай Щербаков», ракетного крейсера «Лютый» и четырех эсминцев. Последний рейс все вертолеты должны были сделать длинным, все десять, на десантное соединение, вывозя нас и морских пехотинцев, обеспечивающих эвакуацию.