Василий Кононюк - Я – меч, я – пламя!

– Я прочитал текст, который вы собираетесь поместить в газете. Считаете, что объект владеет информацией по полезным ископаемым?

– Приведенная информация по урану очень странная, товарищ Сталин. Если какая-то экспедиция наткнулась на месторождение, должно быть известно точное место. Казахская ССР слишком большая, то, что указано объектом, похоже на блеф. Либо он знает данные по ископаемым, тогда пусть делится координатами, либо пусть не морочит нам голову.

– Хорошо. Размещайте текст, посмотрим, как быстро придет ответ.

– Чтобы продемонстрировать объекту, что мы заинтересованы в сотрудничестве, неплохо было бы дополнить текст короткой информацией о работе с его предложениями.

– Что ж, в этом есть смысл. Можете написать, что по всем предложениям ведется работа. У Логинова забрали разработку сорокапятимиллиметрового противотанкового орудия, передали Грабину, его ориентировали на разработку тридцатисемимиллиметрового зенитного орудия в максимально сжатые сроки. Гартц обещал до конца тридцать шестого года дать опытные образцы снарядов на основании переданных ему сведений. Прошло совещание по связи, вам, кстати, товарищ Ворошилов уже передал задание по технологии изготовления кварцевого резонатора?

– Да, я уже передал задание товарищам в САСШ. Думаю, там получить необходимые данные по технологическому процессу будет проще всего.

– Значит, вы все знаете. Разработчикам 14,5 мм патрона я лично звонил. Сказал, что если к концу тридцать шестого года не сделают патрон с перцем, я им лично перца под хвост насыплю. Обещали не подвести.

– Тогда я сегодня доработаю текст, привезу вам на согласование и завтра утром передам в редакцию.

– Отправляйте сразу в редакцию, все основные вопросы мы обсудили. Не забудьте отметить, что рекомендацию Ольги вернуть Артузова к старой жене мы тоже учли.

Криво улыбнувшись ехидной шутке вождя, Артур Артузов вышел из кабинета. Он не хотел говорить Сталину, но его мысли в последнее время занимало несоответствие формы и способа отправки посланий их содержанию. То, что объект использует для внешних контактов одну и ту же особу, листки из ученической тетради, текст, написанный левой рукой,– все это было гротескно, примитивно и находилось в разительном контрасте с содержанием текста. Для чего это делалось и что хотел подчеркнуть объект подобными поступками, оставалось совершенно непонятно, а потому раздражало своей вопиющей бессмысленностью. Артузов был уверен – смысл в этом есть, просто никак не удается его уловить. И это раздражало вдвойне. Но он был опытным работником и знал: нужно терпеть, терпеть и думать. Рано или поздно объект засветится, круг лиц, имеющих доступ к информации такого рода, будет сужаться, и станет ясно, кто этот доброхот и чего он хочет на самом деле.

На следующей неделе после выпускного вечера в очередном номере «Вечерней Москвы» Оля нашла заметку следующего содержания:

Ольга, где ты, отзовись.

Получил второе письмо. Твои замечания учтены, находятся на контроле. Ар вернулся, Лог и Граб получили новые задания. Кулинары готовят блюда по твоим рецептам.

Очень понравились пельмени с красным перцем. То, что ты пишешь про планету Уран, очень интересно. Если можешь, уточни координаты. Что тебе известно о координатах других планет? Знаешь ли, когда над Германией пролетит комета?

Почему Ар и 37? Стах. никто не знает. Напиши мне. К.

«Где же я вам этих планет и координат наберу, мне к экзаменам готовиться нужно!» – с неудовольствием вздохнула Оля, снимая с полки «Большой географический атлас» и книги по экономической географии.

«Толик опять приставать начнет, зачем мне это надо? – подумала она. – Поскорее бы его в казармы в училище закрыли». Толик собирался поступать в артиллерийское училище. После седьмого класса его не приняли, плохо знал математику, а теперь, имея среднее образование, парень надеялся поступить. Они в понедельник записались в стрелковый кружок при Осоавиахиме и уже успели за эту неделю два раза пострелять. В кино не пошли, оба раза Оля выбила намного больше очков, чем Толик. Инструктор по стрельбе пригласил ее серьезно заняться стрелковым спортом, но Ольга сказала, что сначала сдаст вступительные экзамены.

Толик теперь каждый день приходил в библиотеку и даже пытался сесть с ней за один стол, но Оля, решительно заявив, что ей одной стола мало, усадила его за соседний, откуда парень иногда, оторвавшись от книг, с тоской смотрел на нее. Замечая такое безобразие, Оля показывала ему кулак, и приятель, вздохнув, снова принимался за учебу.

Читая книги о полезных ископаемых, Стрельцова старалась вспомнить, знает ли она что-нибудь конкретное из этой области и что именно. Затем начинала рассматривать географический атлас, пыталась найти или увидеть знакомое название. Просидев над книгами целый день и выписав кое-что, она решила прекратить бесполезные поиски. Другие вопросы требовали не меньшего внимания.

Чмокнув Толика на прощание после того, как он проводил ее домой, Оля заявила, что завтра будет занята по хозяйству и в библиотеку не придет. Она знала в Москве еще несколько библиотек, о которых Толик не догадывался, и не хотела, чтобы кто-то из знакомых видел, как она пишет левой рукой. Нужно было поторопиться с ответом. Ольга знала, К. долго ждать не любит.

Расстроенный Толик пошел домой, а девушка задумалась. То, что она в ответе за тех, кого приручила, это понятно, но когда и как она приручила Толика, осталось для нее самой загадкой. «Надо поменьше целоваться с малознакомыми парнями, – подсказывала ей какая-то часть ее сознания, – тогда и загадок меньше будет». – «А без загадок жизнь скучная!» – отвечала другая ее часть. Оля часто в последнее время разговаривала сама с собой. Ей нравилось: какой-никакой, а отдых. При таком разговоре не нужно было врать и притворяться.

Отложив послание Ольги в сторону, Сталин вызвал к себе начальника отдела по работе с письмами.

– Ваши сотрудники читали это письмо?

– Нет, товарищ Сталин. Ни второе, ни третье письмо никто не читал. После того как мы получили распоряжение все письма Ольги приносить вам на стол, я запретил сотрудникам прикасаться к ним. Раз послание идет к вам в приемную, какой смысл анализировать текст. У нас много работы с корреспонденцией, требующей наших решений.

– Спасибо, я вас больше не задерживаю.

Возвращаясь к себе, начальник отдела облегченно вздохнул: «Все-таки опыт не пропьешь!» – и попытался не думать, что бы было, прочитай кто-то это письмо. Но не думать не получалось.

– Соедините меня с Артузовым, – тут же потребовал Иосиф Виссарионович. – Товарищ Артузов, когда вы сможете ко мне приехать? Хорошо, я вас жду.