Валерий Елманов - Третьего не дано?

Нет, точно утверждать не берусь, поскольку тараторили они по-польски, но, судя по тому, как после бесед со своими буйными подчиненными нервно покусывал пышный ус гетман Адам Дворжицкий, как белели костяшки пальцев, сжимавшие рукоять сабли, у Неборского, как багровело от злости лицо Станислава Гоголинского, возможно, туда их тоже посылали.

И, как знать, не исключено, что не только туда.

Все-таки польский язык относится к славянским, а мы, в отличие от англичан, французов и прочих, на словцо народец бойкий и весьма изобретательный.

Пока ситуацию спасали ксендзы, которых поляки при всем своем буйстве все же слушались, но долго ли авторитет священнослужителей мог приходить на выручку царевичу — вопрос.

И я уверен, что и сам Дмитрий неоднократно задавал его себе.

Кстати, всякий раз, когда возникал гвалт насчет денег, царевич с такой тоской поглядывал по сторонам, что я был уверен — мысль о побеге уже приходила ему в голову, пускай и на короткий срок.

А улетучивалась она именно по той простой причине, что царевич не знал ответов на главные вопросы — куда бежать и на что потом жить.

Ах да, чуть не забыл третий, который тоже немаловажен: « Как бежать?»

С этим ведь тоже проблема, и весьма серьезная. Дело в том, что поляки приставили к нему крепкую охрану не только для сбережения от возможных покушений, но и для того, чтобы он не удрал самовольно. Они даже место жительства ему определили такое, которое весьма напоминает узилище.

А как иначе назвать комнату, расположенную в верхнем ярусе главной башни собора?

Даже при выезде на охоту его сопровождало не меньше полусотни ляхов, а то и целая сотня.

Мне эта охота, честно говоря, не по душе, но, чтобы присмотреть удобное местечко для предстоящей засады моих ребят и для путей побега, приходилось не раз выезжать на нее, так что количество охраны я знал.

Потому я и предполагал, что стоит мне выйти на него со своим заманчивым предложением, которое разом решало все три вопроса, как он пускай не сразу, но согласится.

Могут спросить: зачем такие сложности, если имелся вариант погрубее, но и попроще — взять да убить?

Если кратко — я не киллер.

Да и зачем, когда все преспокойно решаемо и без столь кардинальных мер, причем к всеобщему удовольствию. Семья Годуновых оставляет за собой трон, а авантюрист получает вольготную жизнь в Европе.

Кроме того, самим фактом своего существования на белом свете Лжедмитрий сдержит поток самозванцев, которые объявились на Руси в потрясающем воображение количестве именно после его смерти.

Зато при моем раскладе все хорошо и все довольны…

А тут и приспело время для включения моего варианта, ибо ушлые людишки в окружении царевича все-таки засекли отсутствие одного из моих слуг.

Случилось это, когда дотошный князь и боярин Рубец-Мосальский, относясь ко мне по-прежнему с ревностью, изрядно увеличившейся после крещения, уточнил в Кромах о Васюке, а узнав, что тот куда-то исчез, немедленно пошел стучать на меня Дмитрию.

Я не боялся каверзных вопросов царевича. Да и чего страшиться, раз мой гонец, судя по времени, не только давно прибыл в Москву, но и должен собираться в обратную дорогу.

Наоборот, я был всецело готов к разговору, и едва Дмитрий осведомился про Васюка, как я совершенно открыто заявил, что отправил его в Москву с коротким письмецом, предназначенным царевичу Федору.

— Кому?! — обалдел он от моей наглости.

— Царевичу Федору, — отчетливо повторил я и торопливо продолжил: — Вижу, что тут творится, а потому решил посодействовать тебе чем могу. — После чего выложил свой план.

Нет, не бегства. Об этом рано. Ведь неизвестно, как отреагирует Годунов на мою просьбу о людях и золоте. К тому же в любом случае мне вначале надо попасть в Москву, чтобы вернуться оттуда «в панике».

Да и нельзя сразу бить в лоб. Дмитрий — человек импульсивный и горячий, может отреагировать неадекватно, во всяком случае, не так, как мне того хотелось бы. То есть и тут чревато нежелательными последствиями.

Словом, нужна была тактика похитрее. И первый этап я запланировал нечто вроде промежуточного, то есть предложить не столь постыдную вещь, как банальное бегство, а весьма более заманчивое.

Например, ведая, что Годунов стал не в меру подозрителен, внести раскол даже в его семью, отправив «прелестное письмо» его сыну, в котором пообещать много-много всяческих льгот и милостей, если только царевич Федор осмелится сдать Москву и покориться, то есть лично вручить шапку Мономаха Дмитрию.

Разумеется, не задаром.

Взамен новый государь наградит своего верного слугу, осознавшего, что его отец занимал трон не по праву, не только огромным количеством земель, но и самыми важными чинами, в число которых обязательно должен войти новый титул брата государева.

А практическим подтверждением оного будет то, что Дмитрий назначит Федора престолоблюстителем и наследником своего царства, что он тоже укажет в письме.

Разумеется, с оговоркой, что оный титул будет принадлежать ему ровно до того времени, пока у самого царя Димитрия I не родится законный наследник.

— И ты мыслишь, что он может согласиться? — недоверчиво осведомился царевич.

— А почему нет? Пока я его учил, успел присмотреться. Мальчик он хороший, вежливый, добрый, в науках смышленый, то есть во многом похож на тебя, государь, — приступил я к обработке Дмитрия, лицо которого от перечня достоинств Федора с каждым мгновением кривилось все сильнее.

Ничего страшного. Пусть кривится. Главное, вдолбить ему в голову, что этот конкурент совершенно неопасен. Именно потому я и назвал его мальчиком — какие могут быть угрозы от ребенка?

— Однако по натуре своей он боязлив, робок, на любое дело глядит глазами своего отца, горячности и пылкости в нем в отличие от тебя ни на грош, а уж о самостоятельности и речи быть не может, — продолжал я, удовлетворенно наблюдая, как от столь выгодного сравнения лицо Дмитрия начинает приобретать прежний вид.

— Тогда и без ответа понятно, что он откажется, — тем не менее проворчал он.

Ну что ж, аргумент серьезный. Но и ответ у меня готов.

— А вдруг царю в ближайшее время всерьез занеможется? — предположил я. — И как тогда? Федор же непременно растеряется, уж больно велик груз. Шапка Мономаха не только красива, но и тяжела, да и не каждому по голове. К тому же ты ничем не рискуешь. Сам подумай: что может случиться плохого от такого предложения? Откажется Федор? Ну так что ж, ты ведь от его отказа ничего не теряешь. Зато я уж постараюсь сделать так, чтоб письмо попало в руки царя, который после этого станет подозревать наследника во всех немыслимых грехах. А если царевич согласится…