Александр Маркьянов - Сожженные мосты

Над мостом через Шатт-аль-Араб завис вертолет, вниз по тросам скользили десантники. Сверху сказали «фас» и началась охота. Охота на человека. Заговор верхов, офицерский заговор — самый страшный, потому как эти люди могут привлекать к делу нижних чинов просто отдавая приказы и ничего не объясняя.

Князь пользовался старым кодом, простым, как и все гениальное. На данный момент в русском языке было тридцать пять букв, то есть простая таблица шесть на шесть без одной. Каждая буква обозначается двузначной цифрой, показывающей ее положение в таблице по вертикали и по горизонтали. Только бы он прочел это… иначе он попадет в ту же ловушку.

Над идущим по набережной потоком машин завис еще один вертолет, громыхнул громкоговоритель — что-то вроде «остановиться… стреляем на поражение…». Водители, не желающие никаким образом участвовать в антитеррористической операции, жались к обочинам, выбегали из машин.

Всё! Только это, больше ничего не успеть!

Князь огляделся — и увидел впереди перемигивающуюся синими всполохами мигалок стальную стену, перекрывшую набережную.

Еще не все! Он сам — носитель информации. То, что он уничтожил носители, еще ничего не значит. Остался самый главный носитель…

Снайпер спецотряда по борьбе с терроризмом, залегший на крыше одной из машин, блокировавших набережную, уже приготовился стрелять по колесам, чтобы остановить приближающийся внедорожник — как вдруг изнутри брызнуло чем-то темным на стекла, слева, со стороны водителя. Внедорожник начал терять скорость, катясь уже с заглохшим двигателем, потом он ткнулся колесом в бордюр в нескольких десятках метров от перекрывавших движение машин и окончательно остановился.

— Господин майор — не соблюдая дисциплину связи, доложил снайпер — машина остановилась. Водитель, по-видимому, мертв.

— Первый всем! Приближаться к машине запрещаю! Перекрыть набережную с обеих сторон, удаление от цели пятьдесят метров, никого не подпускать! Выставить оцепление. Третий, снимайте все прочие посты!

Специалисты из Багдада, которые подошли к машине, прибыли только к вечеру. Потом, за отличное проведение операции, командовавшему ей майору была вручена медаль «За усердие». Счастье, что он так и не узнал, кто в действительности был ее целью — ведь он не имел злого умысла, он просто исполнял свой долг…

Сообщение, конечно, установили — благо вся сотовая связь находилась под плотным контролем в связи с повышенной террористической активностью. Остановить его передачу не смогли — но установить установили.

Отправив восвояси полициянтов и военных контрразведчиков, сдав машину со всем (или почти всем) захомутанным добром представителям Круга, казаки снова принялись за старое. Засады, разъезды, блок-посты на дорогах, прочесывание в лесах. Совершенно случайно наткнулся на нычку в лесу Королев со свое группой — один из казаков чуть не провалился в выкопанный блиндаж. Три тонны спирта, как с куста. Еще нашли прямо в лесу на вырубках что-то, напоминающее взлетные полосы для дельтапланов. От греха — перекопали.

Что же касается Велехова и его пластунской группы — то с ним случилось самое страшное, что могло случиться. Распоряжением из Варшавы его буквально привязали к психованной польке. Майору Эмили Кристич из Таможенного корпуса. И через несколько дней такой вот житухи, сотник готов был на стену лезть…

В этой даме неприятно было все. Ее визгливый голос, ее постоянная готовность к обороне, ее безумная любовь к Польше, которая выражалась в охаивании всего русского. Наконец ее преотвратные духи, резкие и настойчивые, которые она лила на себя чуть ли не флаконами…

За все время, пока они мотались с этой дамочкой по городам и весям, сотник полностью истрепал свои нервы, сжег немало бензина, потратил впустую немало времени и изъял чуть больше двух тонн спирта в трех нычках. Еще в одном месте спирта не было, зато были деньги. Много денег — под полмиллиона злотых.

Результат был более чем скромный, сотник считал и не без оснований, что самая эффективная тактика в данном районе, которая только может быть — скрытно выдвинуться к какому-либо населенному пункту, ночью войти в него и проверить, кому где не спится. Не спится — значит, переваливают контрабанду, известное дело. Первый же его разведвыход, тщательно спланированный, принес уловом восемь тонн спирта. По мнению Велехова подобный же улов или даже больший будет почти в каждой деревне, нужно только сменить оборонительную тактику на наступательную. Вместо этого он, и вся его группа, по распоряжению сверху мотались туда-сюда с этой проклятущей бабой, причем все вчетвером. Он даже попытался добиться того, чтобы с бабой мотался он один, а остальные трое работали — но ему отказали по непонятным причинам.

Неэффективно использовали и выделенную технику. На бронетранспортерах, оснащенных новейшими тепловизорами тупо патрулировали местность. Это, конечно, тоже было дело — но намного эффективнее было бы их скрытое ночное передвижение и использование в засадных действиях. Пулемет КПВТ в засаде — страшная штука.

— Господин сотник!

Сотник дернулся, отвлекаясь от своих невеселых мыслей. Про волка речь, как говорится…

— Я закончила здесь. Можно выдвигаться.

Откуда слов то таких набралась — выдвигаться? Не иначе, фильмов насмотрелась.

— Куда прикажете, мадам?

Майор Кристич по-хозяйски устроилась на заднем сидении где уже клевали носом Петров и Певцов. Рядом с сотником, на переднем пассажирском тоже самое проделывал и Чебак — за руль они садились по очереди, а эта мадам — как будто и спать не хотела совсем.

— В расположение. На сегодня все.

— Слушаю и повинуюсь… — сотник завел мотор.

Снова дорога. Проклятая, пыльная дорога с полями и перелесками. Сотник специально выбирал такие дороги, чтобы запомнить их и осмотреться на местности, может чего интересное удастся увидеть. Чертова дорога, чертовы поляки. Еще немного так — и он будет писать наказному атаману о том что здесь творится. Видано ли дело — четверым казакам с бабой возиться…

Зараза!

Колесо попало в промоину, всех неслабо тряхануло…

— Кого везешь, дрова аль казаков!?

— А тихо всем!

— Башкой зараз стукнулся… шишка мабуть взыграет, а то и сотрясение мозга.

— Сотрясение чего???

— Мания величия…

— Цыц! Взгакались как бабы!

Тряская дорога надоела и самому сотнику, а посему он вывернул руль и направил внедорожник к наезженной дороге, прямо через поле.

— Вы топчете хлеб, посаженный крестьянами… — как бы невзначай заметила Кристич.

— Нехай не обеднеют! — сотника раздражало все и вся, злоба копилась в душе как мутный, сивушный осадок на дне четвертушки самогона. Хотелось набить кому-нибудь морду. После того ночной боя, после похорон у сербов, на которых присутствовали все свободные от дежурств казаки — он так и не оправился…