Александр Маркьянов - Сожженные мосты

— Двигатели на взлетный режим, с. а!

— Не розумию, пан! — крикнул поляк.

— Все ты разумеешь! Двигатели на взлет, убью!

В салоне тарахтел пулемет, стегая свинцовыми плетями залегших, перебегающих, пытающихся вести огонь жолнеров. Еще один пулемет один из казаков лихорадочно отсоединял от турели, чтобы бить в ту же сторону через сдвинутую в сторону дверь десантного отсека.

Большой несущий винт крутился все быстрее…

Автомашина остановилась в нескольких шагах от вертолета…

— Сотник! Там Велехов! — крикнул кто-то.

— Помогите ему!

Сотник, теряя сознание, не вышел, а вывалился из машины…

— Пошел, бастард! Пошел!

Один из казаков бежал навстречу машине, в руках у него был богемский автомат.

— Я Комаровский! — крикнул граф Ежи, опасаясь, что в горячке влепят по нему…

— А это кто? — заорал подбежавший казак.

— Это генерал Змиевский! Его надо доставить в штаб!

Из кузова машины ударила автоматическая винтовка — раз, затем еще раз. И казак, и граф Ежи упали, высвободившись, Змиевский бросился прочь, навстречу наступающей жолнерской цепи.

— Стреляйте по ним!!!

Из десантного отсека вертолета басовито, солидно ударил второй пулемет — один из казаков, который еще оставался жив, подтащил его, и большой короб на двести пятьдесят патронов и открыл огонь с рук. Свинцовая плеть жиганула по ногам Змиевского и он упал, не пробежав и двадцати метров, ударила по машине, выбивая искры из кузова. Потом пулемет перенес огонь на цепь жолнеров, заставляя ее залечь.

Граф Комаровский попытался ползти — но не к вертолету, а туда, где в поле лежал его враг. Рядом лежал автомат, он подцепил его за ремень, и поволок за собой…

— Андрюху ранили! — заорал кто-то рядом.

Он продолжал ползти, не чувствуя ног. Для себя он решил — если и придется умереть, то он умрет, забрав с собой на тот свет убийцу отца. Потому что не должна такая мразь жить на свете. Несправедливо это будет.

Кто-то подбежал и не нему.

— Забираем!

Его потащили назад к вертолету…

— Беглеца… Беглеца… заберите.

Его не слышали…

В вертолете весь пол был залит кровью — его положили рядом с люком, и он увидел, как кто-то тащит Змиевского…

— Взлетаем! Взлетаем, браты!

Генерала Змиевского положили рядом с ним, он смотрел прямо на него, и в глазах его горел огонь.

— Це… Польска… не сгинела… — выдавил из себя он.

Вертолет оторвался от земли, покачиваясь, нехотя стал подниматься все выше и выше…

— Топлива на двадцать минут! — заорал казак, дежуривший у кабины — не долетим!

— Плевать! Сядем, помощь вызовем!

По вертолету барабанили пули, из пулемета и автоматов вниз били казаки. Кто-то вскрикнул раненый.

— Радио [602] рация (польск) …

Один из казаков повернулся.

— Тебе чего, пан?

— Радио… дай… — повторил граф Ежи.

Хорошо, что руки пока работают. И голова. Неужели — инвалидность?

Но и это — лучше чем бесчестие…

Граф с помощью казака включил рацию — она была выключена, чтобы не выдать себя обменом. По ней можно было говорить не используя рук…

— Нажми… три… три… нажми…

Хуже не будет…

— Вызываю Берзалой! — сказал граф, когда по сигналу в наушнике понял, что связь подключена, и особо не надеясь на успех — вызываю Берзалой…

— Кто вызывает Берзалой? — почти сразу отозвалась рация. Голос был гортанным, по-русски он говорил, съедая часть букв, как будто говорящий держал во рту горячий чай.

— Это Стрелец. Это Стрелец!

— Кто? Ты где взял позывной?

Граф Ежи не знал, что делать, он запаниковал, и начал шпарить открытым текстом. Удивительно — но чеченец, подполковник Мадаев поверил ему, несущему подозрительный бред.

— Я поляк! Был у вас в штабе перед заброской. Аслан! Меня должен знать Аслан!

— Помню тебя, абрек. Говори, чего хочешь?

— Это ты хочешь! Польского генерала пленить хочешь?

— Спрашиваешь, абрек. Дело…

— Ставлю рацию на прием! Прилетай и забирай!

— Ты где, абрек? Что с тобой…

— За линией… фронта… Нет времени… Прилетай — и забирай, дополковник.

Ничего больше не слушая, граф Ежи переключил рацию на сигнал, на передачу постоянного сигнала на одной частоте. Если он немного разбирался в людях — кавказский дополковник, у которого под рукой вертолеты, ничего не будет ждать и проверять — соберет команду и вылетит. На это — полчаса. Если они успешно сядут — то можно сказать спасены…

Тот же казак, который стрелял из пулемета, и который сейчас стоял у десантного люка закончил перезаряжать пулемет. Граф Ежи потом узнал, что его фамилия была Огнев.

— Прощайте, браты казаки! — выкрикнул он и бросился вниз. Высота была — не меньше пятидесяти метров.

— Стой!!! — заорал кто-то.

— Братуха!!!

— Назад!

Предатель… Сам решивший свою судьбу…

— Пустите!

— Осторожнее!

Сотник Велехов несмотря на тяжелое ранение и кое-как остановленное кровотечение — подобрался к блистеру, взглянул вниз. От машин, от стоящих цепочкой на дороге машин, не обращая внимания на жолнеров, на пули, к распластавшейся крестом на пшеничном поле фигурке бежал человек. Женщина.

Эмилия Кристич.

Сотник устало сполз на пол. Сил не было совсем.

— Что же ты наделал… братуха…

Примерно через две недели русские войска вышли на границы с Австро-Венгрией и Священной Римской Империей. Рокош второго года завершился. На польский трон, оставшийся вакантным, вступил Николай Третий.

Воистину, дурак хуже предателя.

Потому что ни один предатель не додумается, ему просто в голову не придет натворить такое, что может натворить самый обыкновенный дурак.

Когда я учился в училище, в числе прочего нам преподавали тактику. Поскольку училище было морское, Нахимовское — нам преподавали морскую тактику. Компьютеров и симуляторов виртуальной реальности, позволяющих учить капитанов в пределах учебного класса [603] Сейчас они есть и в нашей реальности. Производит фирма Транзас, Санкт-Петербург и они — лучшие в мире — тогда еще не было, разыгрывали по картам и схемам. А потом еще и дед, когда у него было время — проверял мои домашние задания. И тогда-то он нередко безжалостно перечеркивал своим капитанским красным карандашом результаты моих экзерциций и говорил: проще надо. Проще! Не выдумывай! Чем проще план, тем меньше вероятности, что что-то пойдет не так. План должен быть неожиданным для противника — и в то же время простым. Не пытайся разыгрывать большие многоходовки и подражать великим флотоводцам прошлого — то, что у них получилось, могло получиться лишь по случайности. Один дурак на мостике, один неправильно понятый приказ — и все пойдет кувырком. Защищайся от дурака, отдавай такие приказы, которые невозможно понять неправильно.