Андрей Онищенко - Миссия Звезда Хазарии или Око Кагана

Аджи хан принял кубок, но пить не стал. Он напряженно выжидающе взглянул на Абаасы, затем произнес:

– Я вижу, ты не торопишься выполнять свою половину нашего уговора и хочешь уклониться от принятых на себя обязательств? Не стоит со мной так поступать. Я ведь не какой-то простой пастух, – многозначительно произнес он.

– Будь спокоен, мой друг, в скором времени я выполню все твои условия. На большом ханском совете все будут голосовать за тебя. Ата хан сражен горем и поэтому я легко размажу этого щенка, Кара-Кумуча, после чего ты одержишь славную победу и станешь Великим ханом куманов, так, что твои переживания напрасны.

– Это только первая часть договора, а я хотел бы услышать от тебя и другую половину?

– О чем ты, дорогой друг, что-то я тебя не пойму?

– Короткая же у тебя память, Абаасы. Ты забыл о старом предсказании Берке по поводу моего рода! – напряженно, произнес Аджи хан.

Черный кам громко рассмеялся.

– Такому храброму воину как ты, излишне даже думать о таких пустяках. Предсказанию моего приемного отца о том, что ты будешь сражен в схватке с урусом, который придет в наши края и останется у нас, не суждено сбыться, я позабочусь об этом, тем более, что я лично обещал ему, что он не переживет смены двух лун. Завтра, к исходу дня, его душа покинет тело и отлетит к его богам. Это я могу тебе обещать, – с уверенностью произнес Абаасы, гордо вскинув голову.

Его собеседник, удовлетворенный ответом, заметно расслабился, поднял серебряный кубок и выпил до дна.

– Ну, что же, я рад нашему взаимовыгодному сотрудничеству и верю тебе на слово! Скоро рассвет и нам пора в путь. Может, стоит накормить твою гордую красавицу? Дорога не близкая и я не предполагаю остановок до самого конца.

Черный кам иронично ухмыльнулся.

– В словах Аджи хана есть доля истины, – подумал он, – она нужна мне живой и здоровой.

Абаасы позвал пленницу и пригласил к ковру.

– Благодарю вас! Находиться в яме с двумя гремучими змеями было бы для меня намного приятней, чем в обществе таких негодяев! – гордо вскинув голову, ответила она с ненавистью.

– Будь, по-твоему, племянница! Вайлагур, – громко крикнул Аджи хан, – седлай лошадей и забери девушку, мы берем ее с собой!

Табун тарпанов, в несколько сот голов, пытался оторваться от преследователей. Впереди бежал могучий вожак с толстой горбоносой головой, остроконечными ушами и густой, черно-бурой, почти курчавой короткой волнистой шерстью. Жеребец истошно заржал и остановил свой бег, пропуская вперед кобылиц с жеребятами. Дикий вожак был на много крупнее своих сородичей, скорее всего потому, что в его жилах текла благородная кровь домашней кобылицы. Перебирая на месте крепкими копытами, не нуждающимися в подковах, он тяжело дышал, вертя своей горбоносой головой. Его длинная грязно-желтая грива, мотаясь в разные стороны, больно била жеребца по спине. Табун быстро уходил на восток. Преследовавшие его вооруженные всадники, рассыпались по степи, пытаясь окружить диких лошадей. Не имея возможности остановить природную необузданную силу, люди взялись за луки и пустили первые стрелы. Охотники целились в центр табуна, туда, где бежали молодые кобылы с жеребятами. С первого же залпа, больше десятка голов упали на землю. Вожак вновь истошно заржал. К его зову присоединились еще несколько десятков взрослых жеребцов. Они повернули назад, сплотились вокруг своего предводителя и пошли на прорыв.

Илья сразу разгадал тактический ход вожака. Он давно приметил его и закинул лук за плечо. Буйный охотничий азарт разгорелся в нем. Желание заарканить предводителя было настолько велико, что он, не раздумывая, стремительно пустился за ним во весь опор. Тарпаны, по своей природе были крайне дикими, осторожными и пугливыми животными. Людям они наносили сильный вред. Их жеребцы уводили домашних кобыл и дрались со скакунами, уничтожали возделываемые посевы и поедали запасы сена в степи. За табунами тарпанов по этой причине, а так же по причине вкусного мяса, постоянно шла охота.

Тарпаны плохо переживали неволю, обуздать и приручить их редко кому удавалось, но если такое случалось, то обладатель такого дикого, необузданного коня мог считать себя счастливчиком. Тарпан на языке тюркских народов означало "нестись вскачь во весь опор, лететь вперед быстрее ветра" и это название оправдывало себя.

Илья долго гнался за вожаком. Три попытки заарканить его на скаку, не увенчались успехом. Дикий жеребец все дальше уходил на север. В конце концов, скакун Ильи начал сдавать. Тарпан все дальше и дальше отрывался от него. Илья хотел уже остановить преследование, но степь постепенно начала переходить в заболоченную низину и дикий жеребец потерял свою резвость. Тарпаны плохо переносили болотистую низменность. Строение их копыт не позволяло им быстро передвигаться по заиленной почве. Видя это, Илья вновь подстегнул своего скакуна, и тот, из последних сил сделал стремительный рывок.

Через некоторое время заиленная почва перешла в настоящее топкое болото. Конь Ильи устал так, что не мог больше идти. Выдохся и тарпан. Илья оставил своего коня и бросился в преследование сам. Идти было тяжело, вода доходила ему до груди, но он все ближе и ближе подбирался к загнанному животному. Когда разделяющее расстояние достигло броска, Илья взобрался на ондатровую кучу и, прицелившись, метнул аркан. Бросок оказался удачным. Петля аркана прочно обхватила шею и затянулась. Почувствовав неволю, тарпан из последних сил дернулся и потащил по воде Илью за собой, увлекая его в глубину болота. Человек, метр за метром подтягивал веревку, все ближе подбираясь к жеребцу, но тот не хотел сдаваться и из последних сил шел вперед. Наконец, его копыта ощутили твердый грунт. Он выбрался на берег и рухнул обессиленный в низкую осоку, тяжело дыша и дико вращая глазами. В этом поединке победил человек. Дикий жеребец, в жилах которого играла кровь домашней лошади, признал свое поражение и смирился перед человеческим упорством и ловкостью. Илья стреножил его и, переводя дух, присел рядом на землю. Что-то тревожное витало вокруг, Илья почувствовал это сразу. В суматохе бешеной погони он оставил свое оружие там, где бросил коня, и теперь, кроме длинного ножа у него ничего не было.

Грозный волчий вой разрезал мирное болотное царство. Илье показалось, что на какое-то время, вой заглушил щебет болотных птиц и кваканье лягушек. Тарпан дернулся, но путы на ногах не позволили ему встать. Илья поднялся с земли. Четыре матерых страшных волка, способные шутя разорвать огромного буйвола, рычащими молниями метнулись в его сторону. Он увидел их неожиданно близко от себя и невольно отпрянул. Илья увидел их желтые глаза, наполненные лютой ненавистью, обнаженные влажные клыки, сморщенные черные губы вокруг страшных, исходящих слюной пастей и вздыбленную шерсть на загривках. Илья обернулся и инстинктивно выставил вперед руку с длинным ножом. Его лицо по-прежнему казалось спокойным, но он просто еще не успел всерьез испугаться. А огромные волки, стремительные и мощные, отлично натасканные на зверя и человека, волки убийцы уже летели, отрывая в прыжке лапы от земли.