Андрей Онищенко - МиссияКрест Иоанна Грозного

– Бред какой-то, сквозь смех произнес Алексей.

– Согласен, что бред, но люди верят и ждут пришествия нового Самозванца. Оказывается, что царя-самозванца иметь в наличии совсем не обязательно, главное, уверенно о нем говорить.

– Да, Илья, умом Россию не понять! Из всего, что ты мне сказал, выходит одно: Дмитрий жил, Дмитрий жив, Дмитрий будет жить! Это все напоминает мне сказку про вождя мирового пролетариата из нашего времени, – вытирая слезы, выступившие от смеха, произнес Алексей.

– Ладно, чего это мы все о грустном, давай лучше потолкуем о родном, о наболевшем. Как дела у нашего нового друга?

Выражение лица Алексея в миг приобрело серьезный оттенок.

– Он в коме. Приступ закончился, но он так и не приходит в себя.

– Опять ты Леха за свой медицинский язык принялся, я же просил говорить со мной попроще.

– Хорошо, я забыл, что имею дело с заурядным солдафоном, – сострил Алексей, – пойдем к нему, я должен напоить его отваром.

Друзья встали из-за стола и направились в каморку больного.

– Он находится вроде как в летаргическом сне, – шепотом начал Алексей.

– Он слышит нас?

– Не знаю. В наше с тобой время медицина так и не дала определенного ответа по этому поводу. Думаю вряд ли.

– Хорошо. Что дальше делать то будем, Леха?

– Я думаю нужно возвращаться в академию втроем и с синхронизатором времени. Пусть они там думают, что предпринять дальше, мы свою задачу выполнили.

Илья молча опустил взор в пол. По его выражению лица, Алексей прочитал, что что-то не так.

– Что с тобой Илья? Ты вроде как не рад?

– А чему мне радоваться? Кому мы там нужны в Академии?

– Эх, куда тебя понесло, а зачем ты тогда дал согласие стать патрульным?

– А у нас был выбор? Давай, Леха, останемся здесь и доведем свою миссию до конца.

– Вряд ли это у нас получится.

– Почему? – удивленно задал вопрос Илья.

– Хотя бы, потому что если мы не поможем ему, – Алексей указал рукой на больного, – он просто умрет.

– Я не понимаю тебя Леха, от чего ты так носишься с ним. Посмотри, сколько вокруг гибнет людей, мы не в силах им всем помочь, а ты печешься об одном, совершенно чужом тебе человеке.

– Как ты можешь такое говорить, он же тоже патрульный. Ты Илья не хочешь понять одного, в этом времени мы гости, поэтому не можем ни повлиять на события, и ни чего изменить.

– А в Академии, в далеком будущем ты станешь своим? Что ты там говоришь, кому ты там нужен?

– Ты вроде как забыл, мы ведь патрульные и они приняли нас в свои ряды.

– Мы им нужны только для того, чтобы разгрести их промахи здесь, и не более того.

– Илья, мы обязаны ему помочь, без нас он пропадет, – Алексей вновь указал на Лограна.

– Ты опять говоришь мне о долге, законе, совести и милосердии. Я не хочу, Леха, возвращаться в Академию. Есть вещи превыше совести, долга и милосердия и я не в силах противиться им.

– Интересно, что может быть выше долга и милосердия, я не понимаю тебя, Илья?

– Выше этого, Леха, может быть только любовь!

Алексей опешил, такого поворота разговора он никак не ожидал. Смысл всего сказанного только сейчас дошел до него.

– Так вот почему Илья не хочет возвращаться назад, – про себя подумал он, а в слух произнес, – так ты из-за женщины хочешь остаться тут?

– Кому я там нужен, а здесь, хоть один человек думает обо мне, от этого и появляется цель в жизни.

– Ты сначала хорошенько подумай, Илья.

– Я уже принял решение.

– Ну, что же, не стану тебя переубеждать. Хочу сказать только одно: женщины все хороши, когда их гладишь по шерстке, но стоит только провести рукой в обратном направлении, они все как одна садятся на помело и тогда, цель в жизни теряет всякий смысл. Твоя логика Илья не по мне. Я считаю так, бабы, они всегда ищут для себя лучшего, а мужчины разнообразия.

Алексей рассмеялся. Увлекшись разговором, они не заметили, как Франсуа Логран пробудился ото сна.

– Давай с тобой все-таки выработаем единое решение. Я предлагаю тебе остаться здесь вместе с синхронизатором времени, а я заберу нашего друга и переправлю его в Академию. Если получится, обязательно вернусь назад, а если нет, то, что же, ты всегда сможешь при помощи своего нательного крестика открыть портал и вернуться назад. Устраивает такой вариант?

Илья с грустью посмотрел на товарища.

– Леха, мы с детства с тобою вместе, может, останешься?

– Нет, Илья, я обязан спасти Лограна, это мой долг врача.

– У вас ничего не выйдет, – раздался тихий голос за их спинами.

От неожиданности Илья и Алексей вздрогнули и как по команде повернулись лицом к постели больного.

– Невольно я стал свидетелем вашего разговора, – слабым голосом начал тот, – вы не учли одной маленькой детали.

Франсуа Логран замолчал и закрыл глаза. Казалось, он опять провалился туда, откуда так неожиданно появился, но он был в сознании, это было видно по его учащенному дыханию. Алексей присел у постели, приподнял голову больного и приложил к пересохшим губам кружку с целебным отваром. Сделав несколько глотков, Франсуа вновь открыл глаза.

– Ты что-то знаешь, чего мы не учли, скажи, прошу тебя? – настойчиво просил Алексей.

– Временной портал устроен так, что ключ, висящий у каждого из нас на шее, может перенести во времени только одного человека и не более. Это сделано для того, чтобы посторонние люди не смогли проникнуть в будущее. К великому моему сожалению, мой крестик перегорел и не сможет открыть портал. Поступайте, как считаете нужным, мои дни уже сочтены, и незачем думать обо мне.

– Франсуа скажи, а что будет, если мы шагнем вдвоем во врата времени, но с одним ключом? – настаивал Алексей.

– Параметры портала не позволят вам этого сделать. Возможно, вы попадете в непредсказуемый отрезок времени еще хуже, чем этот, а может быть, вообще потеряетесь в измерениях. Я точно не знаю, но могу сказать с уверенностью, до Академии вы наверняка не доберетесь.

Логран вновь умолк и устало закрыл глаза. На его обезображенном, страшными ожогами лице, читалась внутренняя борьба, которую он вел сам с собой и старался спрятать глубоко во внутрь себя, скрывая ее маской безразличия к собственной судьбе. Илья посмотрел на Алексея, на лице которого читалась глубокая растерянность от происходящего. Мысленно перебрав в уме все за и против, Илья решился на отчаянный поступок, расстегивая кафтан, он произнес:

– Слепой случай все решил за меня. Из нас троих один я не хочу по собственной воле возвращаться в Академию. Пусть так и будет, – и, сняв нательный крестик-ключик с шеи, он вложил его в руку Лограна. – Бери его, он тебе нужнее, а я останусь здесь и закончу возложенную на нас миссию.

По телу Лограна пробежала мелкая дрожь. Он открыл глаза и прямо посмотрел на Илью. В глубине его глаз на этот раз Илья увидел скорбь и печаль, смешанные с радостью и надеждой.