Александр Прозоров - Освобождение

— Сначала мы так и хотели поступить. Мы шли с наспех собранным ополчением из Этеи в Ферм, на соединение с главным войском Агелая, — произнес грек, все больше хмурясь, — когда по пути нас перехватил его гонец и развернул в сторону этих гор.

— Интересно, — подбодрил его Чайка, — и что же сообщил вам этот гонец?

— Я простой солдат, — ответил грек, — я слышал лишь, как наши вожди говорили о том, что нам приказано занять перевалы. Похоже, что сам Агелай не имел солдат, чтобы отправить сюда или узнал о вашем выступлении слишком поздно.

— То есть, — уточнил слегка удивленный Федор, — вы просто опоздали?

— Похоже, что так, — ответил грек, поднимая глаза на Чайку, — продвигаясь сюда, мы выслали вперед самых ловких разведчиков и узнали, что ваша армия уже миновала перевалы. Тогда было решено атаковать вас на переправе. Это был единственный шанс остановить вас или задержать перед тем, как вы попадете на равнину.

— Где вы взяли столько лодок? — не переставал удивляться сообразительности командира этолийцев Федор Чайка, — и как смогли обойти нас с тыла? Здесь же кругом горы.

— Выше по течению есть большое селение, о котором знал наш вождь, — пробормотал гоплит, — мы забрали там все корабли, даже у купцов. А потом, у нас были проводники из местных. Они указали нам обходную тропу, по которой мы смогли быстро оказаться у вас в тылу, срезав путь.

— Кто вами командовал? — задал вопрос вконец заинтригованный Федор.

— Нашего вождя зовут Ликиск, он родом из Страта, — ответил вконец поникший грек, стараясь не поднимать глаза на товарищей, которые с презрением посматривали на него, однако никто не перебивал говорившего, чтобы самому вымолить пощаду.

— Из Страта? — не поверил своим ушам Федор, — уж не в этом ли городке стояла недавно македонская армия?

— Страт македонцы захватили не так давно, когда Ликиск был в отъезде в Дориде, — пояснил пленный грек, — вернувшись, он тут же пошел на войну за Этолийский союз и пользуется сейчас уважением Агелая. Говорят, из него выйдет хороший стратег и ему прочат это место после самого Агелая.

— Ну что же, — пробормотал Федор, которому теперь стало все более или менее понятно, почесав бороду, — у вас хороший вождь. Но вряд ли он дождется нового назначения. Очень скоро мы найдем его и прикончим, если он не перестанет нас беспокоить. Кстати, куда он уплыл и сколько солдат ждет нас впереди?

Гоплит замолчал.

— Ну что же ты замолчал, Лихий, — не выдержал другой гоплит, пнув его связанными ногами, отчего тот повалился на камни, — расскажи им все, предатель! Быть может, эти свиньи пощадят тебя и позволят убирать за собой дерьмо.

Один из охранников Федора сделал шаг вперед и нанес резкий удар тыльной стороной копья по голове говорившему. Тот мгновенно обмяк. А упавшего Лихия охранник, наоборот, поднял и прислонил спиной к камню.

— Ну? — напомнил о последнем вопросе Федор.

— Ликиск уплыл на корабле, ниже по течению он должен соединиться с отрядом, который запирает долину. В долине находится еще один наш отряд, — затараторил тот, тряхнув ушибленной головой, — последний. Мы разделились. Там… Там всего пятьсот человек. Все пехотинцы.

— Ты хорошо знаешь эти места? — как бы невзначай поинтересовался Федор, удовлетворенно кивнув головой.

Грек тоже осторожно кивнул.

— Отлично. Значит, будешь у нас проводником, — спокойно добавил он, — тогда я оставлю тебе жизнь. Если ты против, скажи. Умрешь быстро.

Грек замотал.

— Я хочу жить.

— Значит, договорились, — закончил разговор Федор, и приказал своим охранникам, — развяжите его и отправьте в обоз. Я позже с ним поговорю.

И, словно только что вспомнил об остальных, добавил.

— А этих казнить. Здесь больше не нужны этолийцы, не жалеющие принять новую власть. Очень скоро все изменится в этих местах. Как закончите, возвращайтесь в свою спейру.

Он едва успел отвернуться и сделать несколько шагов вдоль берега, как глухие стоны, раздавшиеся у него за спиной, сообщили о том, что охранники уже выполнили его приказ. Когда Чайка добрался до своего коня и взобрался на него, колонна пехотинцев, поджидавшая обоз, тронулась в путь. Федора ждали скифы, с которыми он пустился вскачь, стараясь обогнать вновь растянувшийся по дороге обоз.

— Что у нас впереди? — уточнил он у рослого скифа, который исполнял роль связного между ним и Лариным, который должен был находиться где-то рядом с македонцами. Леха пока вестей о себе не подавал.

— Там идет бой, — коротко пояснил скиф, — скоро ждем новостей. Но место для ночлега уже присмотрели. Там можно обороняться даже ночью, если придется.

— Хорошо, — кивнул Федор, которому не слишком хотелось пережить ночное нападение, как македонцам. Но вспомнив, о чем говорил пленник, тащившийся сейчас позади за телегой в обозе, Ларин немного успокоился. «Если он не врал, — подумал Федор, наддав сандалиями по бокам своему коню, — то с пятью сотнями и Демофонт справится. Может уже справился, и нам не придется больше сегодня воевать».

Они обогнали обоз морпехов и пехотинцев Кумаха, пристроившись в голову колонны, продвигавшейся по узкому ущелью. Вскоре подоспели и новости. Но это был не посланец от скифов. Когда начало смеркаться, наконец прибыл гонец от Демофонта с сообщением. Македонцы яростным ударом выбили защитников в долину, рассеяв. Но далеко преследовать не стали из-за наступившей темноты.

— Где сейчас Демофонт? — спросил Чайка, прикидывая, что делать дальше.

— Ждет армию у выхода из ущелья, — ответил посыльный.

— Значит, выход свободен, — проговорил Федор, оглядывая быстро черневшие скалы, — это хорошо. Далеко до этого места?

Македонец задумался ненадолго, словно прикидывая в уме расстояние, и сообщил.

— Примерно пятьдесят стадий.

— А до места ночевки, что выбрал Алексей? — уточнил он, обернувшись к ехавшему рядом скифу.

— Мы почти прибыли, — ответил бородач, — вон за тем поворотом долина расширяется. Там есть большая балка, поросшая по краям лесом. Если ее огородить повозками, можно спокойно ночевать.

— Так и сделаем, — решил Федор и, вновь обернувшись к македонскому гонцу, приказал, — скачи к Демофонту, передай, что войско заночует здесь, не выходя на открытое пространство. Пусть возвращается к нам. Оставаться в долине небезопасно.

— Я все передам, — наклонил голову гонец и, пришпорив коня, исчез во мраке. По его тону Чайке показалось, что Демофонт обязательно попытается найти предлог, чтобы не выполнить этот приказ. Эти гордые македонцы с большим трудом выносили, когда им приказывал кто-то кроме Филиппа. Но на этот раз он ошибся.

Не успело войско карфагенян, дождавшись обоза, огородить повозками окрестные холмы и разжечь костры, — на сей раз Чайка разрешил поздний ужин, враг был разбит и отброшен на обоих направлениях и его армия вполне это заслужила, — как появилась македонская конница. Демофонт внял голосу разума и решил не ночевать со своими людьми в чистом поле, ограничившись недолгим преследованием и разведкой. «Похоже, прошлая ночь кое-чему научила этих гордецов, — ухмыльнулся Чайка, — и теперь они будут держаться чуть ближе к основным силам».