Александр Борянский - Три стороны моря

Афродиту Арес утащил с поля боя на Олимп, а Диомед продолжал геройствовать. Он все-таки напал на Энея, но на сей раз Энея прикрыл лично бог Аполлон, величественно и грозно заявив страшному богоборцу Диомеду: «Вспомни себя, отступи и не мысли равняться с богами! Никогда меж собою не будет подобно племя бессмертных богов и по праху влачащихся смертных!»

Диомед отступил, но вновь дала о себе знать Афина: «Сейчас тут появится Арес. Он твой!»

Диомед ужаснулся: «Как, и Арес тоже?»

Афина возмутилась: «Нет, Тидей произвел себе не подобного сына! Не бойся, я буду сама сражаться за тебя!»

И Диомед ударил Ареса копьем в живот.

В ответ Арес лишь взревел, да так ужасно, что ахейцы и трояне вокруг дрогнули… И унесся на Олимп, где сел возле Зевса «печальный и мрачный».

Таким образом, из богов, стоявших на стороне Трои, только Аполлон сумел достойно возразить безумцу, направляемому Афиной.

( Комментарий Посейдона:ради чего и придуман весь эпизод. Узнаю златокудрого!)

6. Диомед продолжал убивать, но сошелся с Главком из Ликии. Прежде чем убить Главка, Диомед спросил его, кто он такой? Главк ответил, но не просто сказал: «Я Главк!» — а поведал целый миф о Беллерофонте, который являлся его довольно знаменитым в архаических кругах дедом. На что Диомед возрадовался: «Мы же связаны узами гостеприимства!» И не стал убивать ликийца. «Смотри, сколько кругом ахейцев, бей кого хочешь!» — дружески предложил Диомед, широко улыбаясь. «А сколько троянцев для твоего копья!» — сопровождал Главк слова приглашающим жестом. И они обменялись знаками так называемой проксении (что-то вроде побратимства городов), но почему-то Диомед дал Главку медный доспех ценой в девять тельцов, а Главк Диомеду — очень даже золотой, стоящий в одиннадцать раз дороже.

Тем временем Гектор вернулся в Трою. Когда он входил в город, матери, жены, дети наперебой расспрашивали его о своих сыновьях, мужьях, отцах… «Молитесь, несчастные!» — велел им Гектор. Тут же подошла его собственная мать, жена Приама Гекуба. «Хочешь выпить, сын мой?» — спросила она героя. «Вино меня обессилит, — отказался герой. — Лучше собери их всех в храме, пусть несчастные молятся!»

В опочивальню Елены и Париса Гектор вступил вместе с пикой. Пика была в одиннадцать локтей, соответственно можно сделать вывод о высоте потолка в спальне Париса.

Далее Гектор говорит странную вещь: «Ты не вовремя, Парис, наливаешься гневом, там разгорается бой… Идем, если не хочешь, чтобы вспыхнула Троя!»

( Комментарий Артемиды:вот-вот, такое впечатление, что это Нестор упрашивает вступить в бой Ахиллеса, а не Гектор «трусливого» Париса.)

Парис не менее странно соглашается: «Я не от гнева и не от злобы на граждан троянских… Я был печален. Но Елена убедила меня участвовать в сражении. Иди, я тебя догоню…»

И Гектор, и Парис знают, что Парис имел основания гневаться на троянцев. Но какие же это основания? Из-за него началась война, он проиграл поединок… Или нет? «Илиада» ответа не дает.

Уже близ городских ворот Гектор встречается с супругой Андромахой. Это нежная, сентиментальная, почти трагическая сцена.

«Тебя погубит твоя храбрость! — сетует Андромаха. — Я тебя никогда не забуду!»

«А тебя меднолатный ахеец повлечет в плен! — успокаивает ее Гектор. — Ты меня никогда не увидишь…»

Парис догоняет Гектора в воротах. И Гектор говорит: «Друг! Ни один справедливый человек не опорочит твоих воинских деяний: ты храбр! Просто порой медлителен и ленив».

7. Как только Гектор и Парис вступили в битву вместе, троянцы сразу потеснили ахейцев. Это увидела Афина и поспешила вниз, на помощь. Афину увидел Аполлон и поспешил ей навстречу.

Они сошлись у древнего дуба.

«Ты хочешь помочь своим? — спросил Аполлон. — Я предлагаю кое-что поинтересней».

«Что?»

«Поединок Гектора с кем-то из вождей Ахайи. Ты как?»

Афина согласилась, и Гектор вызвал на бой сильнейшего из ахейцев, так же, как ранее это делал Парис Александр. Только уже без последующего союза.

Вызов сразу же принял Менелай.

И вот еще одна странность: Агамемнон решительно останавливает Менелая, вроде бы совсем недавно выигравшего похожий поединок.

«Это безумство! — властно говорит Агамемнон. — Ты в исступлении, Менелай! Он же тебя убьет! Сядь и жди».

К этому поединку ахейцы подходят иначе, куда серьезней. Они бросают жребий — жребий выпадает Аяксу Теламониду.

Гектор и Аякс вступают в единоборство, но никто не побеждает.

Вечером в Трое происходит совет, как бы отдать Елену братьям Атридам: Агамемнону и Менелаю. В результате троянцы предлагают огромный выкуп, но без Елены.

Диомед, уполномоченный Атридов, отвечает: «Никто между нас не приемлет сокровищ Париса!»

И добавляет: «Даже Елены».

8. Совет происходил и кое-где повыше, а именно среди — олимпийцев.

«Если вы все, боги, свесите золотую цепь с небес до земли и все до последнего бога, все до последней богини повиснете на ней, то и тогда не совлечете меня с олимпийского трона!» — заявляет Зевс.

( Комментарий Гефеста:ну, такую цепь еще надо сковать… любопытная задачка…)

Боги примолкли, пораженные грозной речью и пытаясь догадаться, к чему бы это.

Афина нарушила молчание первой: «Я бы не хотела, чтобы ахейцы все до единого погибли под Троей».

Зевес ласково улыбнулся дочери и средь бела дня направил молнию в самую средину ахейского войска.

Обе стороны, увидев молнию, все поняли. Оставшееся время дня троянцы под руководством Гектора усердно атаковали, ахейцы наперекор судьбе отбивались.

Когда сумерки прервали сражение, троянцы разбили стан уже не в городе, а неподалеку от ахейских кораблей.

Зевс, вернувшись на Олимп, спросил, пристально глядя на Геру с Афиной: «Ну? Как?!»

«Я бы не хотела, чтобы ахейцы все до единого погибли под Троей», — повторила Гера слова Афины.

«А-а! — обрадовался Зевс. — Я твое желание вменяю в ничто. Если захочешь, завтра можешь посмотреть, как я буду истреблять этих ахейцев…»

9. Ясное дело, что совет (хотя бы по законам композиции) должен был созвать и Агамемнон. Он так и сделал, да еще и дважды в одну ночь.

«Зевс пообещал мне разрушенье Трои! — жаловался вождь. — И что же? Теперь я должен бежать! Я погубил столько народа… И бежать в Аргос! Это был обманчивый сон. Без сомнений, это воля Зевса. А значит, возвратимся. Трои нам не взять…»

Возразил Агамемнону его же Диомед:

«Ты, властитель, можешь вернуться, суда подготовлены. Так оно, может, и лучше. Трою возьму я один. Вон с помощником, со Сфенелом».

А давний стратегический союзник Агамемнона Нестор Пилосский сказал: «Надо любой ценой вернуть в строй Ахиллеса с его мирмидонянами».