Александр Чернов - Одиссея Варяга

Да, вот именно так – "пыхтелка" – прозвали армейские артиллеристы старый брандвахтенный пароход, болтающийся там, внизу, под грозными дулами их многочисленных орудий… Но уже наступило утро 10 ноября 1904 года, когда этот бывший трамп в своем первом и последнем бою нанесет атаковавшим Осакский залив русским кораблям урон больший, чем все полтораста стволов армейской береговой артиллерии. Утро того дня, когда имя его командира, капитан-лейтенанта Йозо Ямасита станет синонимом непреклонной воинской стойкости, встав в один ряд с именами таких героических воинов-самураев из средневековой истории страны Ямато как Мусаси Минамото или Тории Мототада…

– Местное время 9:07, Ваше превосходительство!

– Спасибо… Сомнений нет – это входные маяки на Авадзи и Токушиме. Сигнал по отряду: "Атаковать согласно плану!"

– Наш сигнал принят. Истребители уже уходят вперед… Красиво побежали…

– Хорошо… Сколько до пролива, как вы оцениваете, Евгений Александрович?

– Мили четыре, не больше. И – смотрите – вон и берега уже видно.

– А посередине, это и есть пролив… Почему такие плоские, или это туман еще так низко висит?

– Так точно. Но он с каждой минутой поднимается. Прямо как занавес в театре. Красиво, кстати…

– Красиво то красиво, но нам сейчас не до красоты. Минут через десять-пятнадцать их батареи нижнего яруса уже смогут по нам работать… Сигнал на "Сенявин" и "Апраксин": занять позиции по плану!

– Внимание, господа! Справа от прохода прожектор и морзянка!

– Наши пароходы засекли. Там, похоже, и стоит эта брандвахта. Не проспали-таки нас самураи. Все, представление начинается…

Капитан-лейтенант Йозо Ямасита, разбуженный вахтенным быстро застегивая на все пуговицы тужурку поднимался на мостик своей брандвахты. Термометр за стеклом окна его каюты показывал +6 по Цельсию, поэтому он приказал матросу прихватить пальто. С трудом подавив в себе закипавшее возмущение, ну, что, Хига сам не мог разобраться в ситуации с подходящими слишком рано от Вакаямы транспортами, и нужно было будить его? Командир "Тада-Мару" жестом остановив доклад лейтенанта, поднес к еще заспанным глазам окуляры бинокля…

– Так… Два здоровых парохода… Флаги пока в этом тумане дурацком не различаю… А из-за них выходят… ну да, это истребители, однозначно. Три, четыре… Впереди дивизион, и смотрите, за ним еще идут… Нас предупреждали о подходе со стороны Кии кораблей Соединенного флота, Хига? Никаких телеграмм вообще… По виду наши, но…

– Командир, они увеличивают ход – видите, какие буруны у головных?

– Боевая тревога! Минный аппарат приготовить! На телеграф: "Тревога! Немедленно подтвердите подход со стороны Кии двух дивизионов истребителей". Если через пять минут квитанции и подтверждения что это наши не будет, отбивайте вторую – "Тревога! Неизвестные истребители у пролива Китан. Действую по обстановке!"

Пар поднять до марки! Расклепать цепи с бочек!

Гойсо, Йосокава, у ваших миноносцев пары разведены! Ясно. Тогда 44-му приказ – остановить головной дестроер до выяснения, в случае чего – действовать по обстановке, быть готовым открыть огонь! 42-му – немедленно поднять пары, по готовности поддержать 44-й. Все. Действуйте господа!

– Есть! Господин капитан-лейтенант!

Командиры миноносцев кинулись исполнять приказ, и через пару минут Љ44 уже отдавал швартовы отваливая от борта брандвахты.

– На головной истребитель – запрос позывных!

– А транспорта?

– Оставьте! Им еще ползти и ползти, а дестроеры через несколько минут будут в проливе!

– Что он морзит?

– Не могу знать, господин капитан-лейтенант, но таких кодов на сегодня нет ни у кого…

– Приказ: немедленно застопорить! Лечь в дрейф… Что отвечает?

– Не могу разобрать, это не наш код…

– Прожектора – осветить первый дестроер! Баковое! Предупредительный выстрел по курсу!

– Командир! Это же наши! "Акацуки"… Видите надпись на борту!

– Вижу… А вы видили на кораблях типа "Акацуки" кожух между средних труб? Или носовой минный аппарат?

– Н-н-нет…

– На телеграф! "Всем! Срочно! Боевая тревога! Дестроеры противника на входе в пролив Китан. Открываю огонь!"

Баковая 9-ти сантиметровка звонко ахнула, и спустя пару секунд по курсу головного истребителя, чью скорость на глаз мложно было определить уже узлов в двадцать, вырос водяной фонтан.

– Но, командир, может быть это все-таки…

– Открыть огонь по головному контрминоносцу!

Я хорошо знаю, как выглядит "Акацуки", Хига. Мой "Сазанами" стоял у соседнего пирса, а с Ноодзиро, его командиром, мы часто бывали друг у друга… В этом русским не повезло. Но если я все-таки ошибся, не беспокойтесь, всю ответственность я беру на себя.

Миноносцам! В атаку! Отсемафорьте на 44-й!

Йосокава-сан, отваливайте немедленно, нас могут вскоре подорвать. И постарайтесь их задержать, хоть немного! Да помогут нам всем боги…

– Но откуда они вообще здесь взялись!?

– Уже не важно… Хотя, полагаю, это часть русской "пропавшей" эскадры, той, что не дошла до Шанхая и была потеряна нашей разведкой. Мы знали, что их коммерческие крейсера пошаливают у тихоокеанского побережья, но чтобы миноносцы… Или они ВСЕ здесь!?

– Командир, там, за пароходами, еще один! Я не могу его опознать. Похож или на большой портовый буксир, или на…

Лейтенант Хига не успел договорить: на небольшом корабле, показавшемся из-за транспортов, борт окрасился двумя бледно-алыми вспышками, а чуть позже до ушей японских офицеров долетел грохот первого пристрелочного полузалпа "Храброго". Вместе с воем двух прошедших прямо над головами снарядов, разорвавшихся в полосе прибоя за их спинами.

Инстинктивно втянув голову в плечи, молодой лейтенант украдкой бросил взгляд на своего командира: Ямасита, казалось, даже не заметил пронесшейся над головой шестидюймовой смерти. Его редкие усики топорщились так, как это случалось с ним в нечастые и от того особенно памятные моменты, которые ничего хорошего не предвещали подчиненным. Превратившиеся в узкие щелочки глаза, чуть согнутые в коленях ноги, прямая спина и руки с биноклем… Да! Йозо Ямасита держал бинокль так, что будь не его месте катана, можно было бы подумать, что это средневековый воин, изготовившийся к броску… Он и был самураем. В шестнадцатом колене. Именно так было прописано в фамильном свитке, хранящемся в комоде его каюты.

– Хига, – процедил сквозь зубы капитан-лейтенант, – Семафор артиллеристам и то же на телеграф: "В пролив прорывается русская эскадра: обнаружены семь истребителей, два вспомогательных крейсера, канонерская лодка. Предполагаю присутствие всей 2-й тихоокеанской эскадры. Веду бой. Хэйко Тенно банзай!"