Александр Чернов - Одиссея Варяга

Спустя сорок пять минут с момента прохода моего катера за бон, все было кончено. Провожаемые нестройной пальбой береговых батарей, "каэлки" уходили от залива Сасебо на запад. Впереди был виден силуэт "Риона", а дальше за ним дымы остальных егорьевских "рысаков".

Второй брандер с винтом, наполовину вышедшим из воды, обессилено и безнадежно приткнулся к небольшому островку, и кто то из вырубовских не ожидая моей команды уже снимает с него экипаж. Молодцы! Во-время: из залива выходят несколько японских истребителей направляясь к нашему брандеру. Нас им уже не догнать, а со скорострелками крейсеров днем они связываться не будут. Однако подцепляться придется на ходу. Слава Богу, что мы хорошо смогли в этом потренироваться…

Глава 11. Черные корабли. Третье пришествие.

Токийский залив, Токио февраль 1905 года.

Облачная пелена на востоке начала слегка сереть. Светает… Като Шиба вздохнул. Он заступил на пост три с половиной часа назад. Скоро ему предстояло сменяться. Дождевик вполне сносно держал влагу, винтовку он укрыл полой, так что особо тщательно чистить не придется. Но эта вселенская сырость все-таки доставала…

Солдат Империи. Нет, сейчас – часовой. Затянув поплотнее капюшон, Като время от времени посматривая вокруг себя, неторопливо промерял шагами границы своего поста. Сто двадцать шагов вдоль бруствера в одну сторону. Поворот. Сто двадцать в другую. Поворот. Три 280-миллиметровых гаубицы под бесформенными брезентовыми чехлами впереди. Поворот. Три гаубицы позади… Бетон потерны и бруствера. Темная, почти черная вода внизу. Плеск волн. Шум ветра. Шорох дождя… Ползущий по часовой стрелке молочный, перечеркнутый строчками летящих капель конус прожектора ближнего обзора. Где-то там, метрах в пятистах, маленькие серебристые гребешки волн в бледном пятне… Желтые лампы по сторонам внутренней пристани. Красный фонарь на конце волнолома…

Зимой или в плохую погоду капитан Вакабэ менял караульных каждые 4 часа, дабы не вредить здоровью солдат, а главное, чтобы ощущение дискомфорта от холода и сырости не отвлекало их внимания, притупляя бдительность. Хотя, если честно говорить, эти самые внимание и бдительность притупились уже достаточно давно: их усиленная охранная рота несла караул на Форту Дайити уже больше года. Их вместе с пулеметной командой перевели сюда еще в декабре 1903 года. Вначале было трудно – самим пришлось вместе с наемными рабочими строить себе казарму, поскольку жилые помещения искусственного острова были рассчитаны на размещение полного штата артиллерийской прислуги, минеров и всего лишь взвода пехоты.

Однако, слава богам, все трудности были преодолены успешно. С офицерами им повезло: что капитан Вакабэ, что оба лейтенанта – Хиро и Танигучи, были вполне спокойными людьми, лишенными излишнего снобизма или бессмысленной злобности. Муштрой не доставали. А то, что регулярно заставляли практиковаться в стрельбе, знании помещений и вооружения форта, а так же силуэтов военных судов, как своих, так и неприятельских, так на то и война. Одним словом, рядовой Като был вполне доволен как начальством, так и течением своей службы. Размеренным и спокойным. Что не могло не радовать, особенно после того, как из Маньчжурии стали приходить все более печальные вести о больших потерях в армиях маршала Оямы.

Но, несмотря ни на что, уверенность в победе над северными варварами прочно обосновалась в дружном коллективе его 2-й роты 4-го охранного полка. Артиллеристы, их соседи по форту, а фактически его полноправные хозяева, в большинстве своем так же разделяли мнение пехотных. Как и минеры. Но только до того черного дня, когда до них дошло известие о страшном разгроме японского флота.

Вначале было объявлено, что было морское сражение, в котором обе стороны имели потери. Японцы – незначительные, а русские потеряли несколько больших кораблей. Сперва все радовались. Потом… Потом, дней через шесть или семь это было: вернулся на катере из Йокосуки артиллерийский подполковник Хонда, заместитель коменданта форта. Офицеры затворились у себя и очень долго не выходили. Шумели и спорили о чем то… С солдатами взвода Като даже не провели тогда положенное занятие по стрельбе. Вечером же, когда офицеры уже много выпили, стоявший на посту у бруствера над внутренней пристанью форта Като, оказался свидетелем неожиданного происшествия. Расположенная неподалеку стальная дверь в цоколе потерны вдруг распахнулась и из нее выскочил лейтенант Арима, командовавший крупнокалиберными гаубицами. Вид у него был сумасшедший. Он кинулся к себе, где, как потом говорили, хотел сделать сеппуку офицерским мечем. Но другие офицеры успели вовремя. Его скрутили и посадили на время под арест.

С того вечера, среди солдат стали ходить разные мрачные слухи. Которые и обрели под собой вполне конкретные основания, когда капрал Овада вернувшись из увольнения привез с собой переписанную статью из запрещенной газеты. Под большим секретом он показал ее и кое-кому из рядовых. Из статьи под названием "Гибель морского дракона" следовало, что их Соединенный флот не просто потерпел поражение, а наголову разгромлен. Япония потеряла практически все свои лучшие корабли, погибли три адмирала и с ними около шести тысяч человек моряков…

Вскоре Оваду разжаловали в рядовые. Лейтенант Хиро, зачитавший приказ и лично сорвавший лычки с формы капрала, разъяснил солдатам, что несмотря на поражение флота, потери его будут в ближайшее время восполнены, а на боеспособности армии и неприступности береговой обороны они и вовсе никак не сказались. Поэтому за распространение паникерских настроений приказано предавать военнослужащих военно-полевому суду, и что Оваде еще зачли его былые заслуги…

Конечно, старого товарища было жаль. Тем более, что вскоре его списали с форта. И по намекам офицеров можно было понять, что дальнейшая служба тому предстояла в Маньчжурии или Корее. Печально. Там он мог погибнуть…

Но, что бы, кто бы не говорил, Като был твердо уверен в том, что война закончится победой его страны. Просто достичь ее будет труднее, продлится это испытание дольше и жизней японцам придется отдать больше, но на то воля богов… Как уверен он был и в неприступности их крепости "Токио", защищенной могучими береговыми батареями и минными полями. Ведь на некоторых из этих батарей стояли пушки много более мощные, даже чем грозные 280-ти миллиметровые гаубицы их форта…

Занятый своими мыслями Като неторопливо вышагивал вдоль бетонного парапета, когда нечто неожиданное привлекло его внимание.

Интересно… Что это там на верху… Ага, прожектористы чего-то закопошились. Куда поворачивают… Ясно: в сторону залива. В сторону столицы, стало быть… Зачем? Так… Похоже у нас сегодня гости прямо с утра. Кого это принесли морские демоны в такую рань…