Владимир Корн - Золото вайхов

Затем на мгновенье прижал ее руку к своей щеке, обнял за плечи, успев шепнуть на ушко, о том, что навечно зачарован ее красотой и через мгновенье мы уже страстно целовались.

— Артуа, ты голоден? — спросила меня Янианна. Я ответил не сразу, залюбовавшись чертами ее лица, теперь я смогу это делать подолгу.

— А? Что? Нет, нет — отвлекаться на такие вещи, когда можно смотреть на нее… — Я совсем не хочу есть. Все что мне хочется, так это любоваться тобой, а кушать я совсем не хочу. -

— Ты немного с лица спал. И тени под глазами — девушка провела пальчиками по моему лицу. Я успел поймать ее руку и крепко прижать к своим губам.

— Я прихворал немного, — испугавшись, что она примет меня за немощного, с плохим здоровьем, торопливо добавил — совсем чуть-чуть и уже все прошло.-

Господи, ну зачем я ей вру.

— Ты знаешь, Янианна, просто мне очень тяжело дались эти дни. Мне даже казалось, что это был всего лишь сон, и я тебя больше никогда не увижу. -

— Ты знаешь, Артуа, я по тебе тоже скучала. Ты часто про меня вспоминал? -

— Я только о тебе и думал. В моем доме все догадались, что я влюблен, но ты даже представить не можешь, в кого они подумали. -

— И ты совсем никому не сказал, что был со мной? -

— Яна, ну о чем ты говоришь, как я мог? Мне это даже в голову бы не пришло. -

Ведь я действительно никому ничего не говорил. Коллайн догадался сам, я же просто подтвердил очевидное.

— Почему, Артуа? При дворе это так нормально. Конечно, скрывают, когда речь идет о замужней женщине… Я же не замужем, и потом, когда твоя любовница, ни кто-нибудь, а сама императрица… -

Я видел в ее глазах, что говорит она совершенно серьезно.

— Яна, я вижу в тебе, прежде всего, очень красивую девушку. Еще я хочу, что бы ты была не любовницей мне, а любимой. -

— Разве в этом есть какая-нибудь разница? -

— Для меня — да, и огромная. -

Девушка продолжала смотреть на меня пристально, затем отвела взгляд и сказала.

— Ну почему, именно тогда, когда это больше всего нужно, я не могу определить, обманывают ли меня или говорят правду. -

Я помолчал немного и лишь потом начал говорить, тщательно подбирая слова.

— Знаешь Яна, у меня было достаточно времени подумать об этом, я только и занимался все время, что тебя не видел, что думал о тебе, о нас с тобой. Я люблю тебя за то, что ты, такая как есть, за твои глаза, за твою улыбку, за твою манеру разговаривать, а вовсе не за то, что ты Янианна I. Поверь, мне было бы намного легче, будь ты дочь простого пекаря, рыбака или крестьянина, намного легче.

Просто скажи мне, что ошиблась и я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь.

А сейчас ты делаешь мне больно, очень больно. -

Я тысячу раз представлял нашу встречу, но никогда такой, как она получилась.

Девушка подошла, притихшая и, даже немного печальная.

— Прости, ради Бога прости меня, Артуа — сердце мучительно сжалось в предчувствии, что вот сейчас она скажет, что это была ошибка, и я даже судорожно начал готовить слова прощания. Никогда не любил мелодрам, а вот теперь меня угораздило попасть в самый ее центр.

Но Яна прижалась ко мне и всхлипнула. Я обнял девушку, осторожно поцеловал в мягкие губы, погладил по волосам и сказал на самое ушко.

— Я очень люблю тебя солнышко, очень-очень. И всегда буду любить, чтобы не произошло. -

Мы присели на диван и долго сидели, обнявшись, не говоря ни слова.

— Яна, может быть, ты все же расскажешь, что произошло? — не очень приятный разговор, но его нужно заканчивать.

— Ты знаешь, Артуа, я поделилось с очень близкой подругой… -

Очень сомневаюсь, что у тебя, при твоем положении есть близкие подруги, это ты так считаешь…

— … у которой непременно должен быть хотя бы один брат — закончил я за нее.

Девушка удивленно посмотрела на меня.

— Как ты догадался? -

— Для этого вовсе не обязательно быть провидцем. Яна, я отчетливо отдаю себе отчет, в том, кто я и что собой представляю в данный момент. Все твое окружение считает, или, по крайней мере, будет считать, когда узнает обо мне, что тебе нужен совсем другой человек. Человек, равный тебе если не по положению, то по древности рода. -

— Артуа, у меня сложилась такое впечатление, что ты постоянно забываешь, что я императрица и могу себе позволить выбирать, с кем мне встречаться и… и все остальное. -

— Нет Янианна, я ни на секунду не забываю об этом. Но в моей голове не укладывается, что такая милая девушка с таким славным характером — правительница целой империи. Никак не укладывается, ты уж прости. -

— А какая, по-твоему, она должна быть?

— Ну, властная, жесткая, не терпящая возражений… -

— … и обязательно очень развратная, как твоя Клеопатра — засмеялась она.

— Ну, безнаказанность порождает вседозволенность — не задержался с ответом я.

— Хорошо Артуа, я подумаю об этом. И все же, если быть серьезным, что ты думаешь обо всем этом? -

— Тебе следует немедленно порвать со мной или постараться пока не афишировать наших отношений. Знаешь Яна, мне нужно не так уж много времени, что бы меня начали воспринимать всерьез. -

— Ты так спокойно говоришь о том, что мне нужно расстаться с тобой как можно быстрее… -

Вместо ответа я взял ее руку и приложил ладонь к левой стороне груди. Яна секунду помедлила, прислушиваясь к бешеному стуку моего сердца, затем осторожно освободила руку.

— Знаешь Артуа, что больше всего мне в тебе нравится? -

— Нет, конечно, и даже не догадываюсь -

— Вот мы сидим с тобой, разговариваем, ты даже пытаешься давать мне советы…

И ни каких тебе — Ваше Императорское Величество, Вы так божественны в этом платье, или — леди Янианна, как Вам к лицу Ваш новый наряд, Вы в нем выглядите богиней — девушка явно кого-то передразнивала, тщательно копируя чей-то слащавый тон. -

— Но ведь это истинная правда -

— Дело не в том, Артуа. У тебя все получается совсем по-другому, даже когда ты просто смотришь на меня и молчишь. И хватит о грустном, пойдем, я тебя накормлю, хочешь ты того или нет. -

За столом я изо всех сил старался веселить девушку и у меня это получалось.

— Девочка стала совсем взрослой — думал я, глядя на улыбающуюся Яну. У нее есть любовник, настоящий взрослый мужчина, которого она сейчас накормит, потом они весело проведут время, а затем, затем у нее будет то, отчего так сладко кружится голова и так громко стучит сердце. -

Не знаю, что меня выдало, но она потребовала произнести вслух то, что я сейчас было подумал. Я произнес буквально слово в слово и замер, ожидая ее реакции.

Не знаю, как насчет ее дара узнавать правду, не работающего в отношении меня, но лгать я ей не мог, язык не поворачивался по неведомой мне причине.

Яна на секунду задумалась над моими словами, затем сказала.