Станислав Гагагрин - Страшный суд

— Что же мне делать? — озадаченно и с тоской воскликнул я, переводя взгляд с Иосифа Виссарионовича, который кивал, соглашаясь с Адольфом Алоисовичем, на бывшего канцлера Третьего рейха и вождя германской нации.

— Писать роман, понимаешь, — ответил товарищ Сталин. — Вы сами говорили: «Страшный Суд» рвется из глотки… Вот и завершайте его в Переделкине, а атмосфера творческого, понимаешь, дома в которую вы volens-nolens окунулись, придаст роману особый флер. Читатели еще раз почувствуют, среди каких безответственных болтунов и никчемных, понимаешь, пошлых и завистливых людишек приходилось вам и приходится существовать.

— Не все писатели России таковы, — справедливости ради возразил фюрер.

— Не все, — согласился товарищ Сталин. — В мои времена были и среди них порядочные, понимаешь, люди, многих я лично поддерживал, ибо соображал: без литераторов, художников, артистов великое государство не построишь… Я вам рассказывал, как Щербаков, которому товарищ Сталин поручил курировать, понимаешь, Союз писателей, не однажды просил меня освободить от руководства этими склочными гражданами?

— Рассказывали, — кивнул я, хотя знал расхожую байку еще до встречи с вождем.

— Тогда я сказал Щербакову: «Других писателей у меня нет. Надо, понимаешь, работать с этими…»

— И потому не обольщайтесь, партайгеноссе сочинитель, не увлекайтесь новыми знакомствами и встречами с представителями вашей братии, — предостерег Папу Стива Гитлер. — Не давайте увлечь себя в какие-либо авантюры, не верьте ни единому из них, какими бы милыми парнями вам они с первого взгляда не казались, какими бы бескорыстными патриотами не представлялись…

— На сотню членов Союза писателей лишь один, понимаешь, достоин находиться рядом с вами, возле вашего, понимаешь, большого дела, — заметил Сталин.

— Сегодня у нас уже тринадцатое ноября, да? — спросил Адольф Алоисович. — Попомните мое слово: уже пятнадцатого числа вы почувствуете первые симптомы очередного разочарования. Вспомните тогда старого и надежного пророка, который хотя и глобально ошибся, задравшись с тобой, Иосиф, но по мелочам угадывавшего будущее почти со стопроцентной точностью, партайгеноссен.

Примечание Станислава Гагарина из 15 ноября 1993 года.Чертов фюрер действительно оказался прозорливым! Объявленный им прогноз оправдываться стал в этот день с утра…

— Мне кажется, понимаешь, что вы, Папа Стив, сообразили, поняли еще до нашей встречи: приезд в Переделкино оказался вовсе не напрасным, — благожелательно улыбнулся Сталин. — Сейчас мы откланяемся и оставим вас наедине с романом. Гуляйте по дачным, понимаешь, улицам и переулкам без опаски. Товарищ Гитлер принял меры к тому, чтобы вас больше ничто, понимаешь, не отвлекало.

— А что будет дальше? — спросил я вождей.

Сталин и Гитлер, не сговариваясь, неопределенно пожали плечами.

— Кто из нас создатель философии порядка? — риторически, но и с изрядной долей иронии осведомился Адольф Алоисович. — Вы, Станислав Семенович… Потому вам и карты в руки. Учение ваше ухватило самую суть мироздания.

В Совете Зодчих это открытие вызвало, признаюсь по секрету, некий переполох, или, как вы любите выражаться, мешебейрах.Раздавались голоса по поводу имевшейся якобы утечки информации. Не мог, дескать, обыкновенный землянин додуматься до постижения принципов, на которых устроена Вселенная. Не внушил ли ему эти идеи кто-нибудь из посланцев Зодчих Мира…

— Больше чем на кого-либо поглядывали при этом на товарища Сталина, понимаешь, — засмеялся-закашлял Иосиф Виссарионович. — Имелось в виду, что я первым встретился с вами, дольше всех с сочинителем общался… Агасфер заступился. Сказал, что надо внимательно изучать русскую литературу, в которой работал некий Чехов, однажды с присущим ему юмором и двусторонним сарказмом произнесший: «Человек, с которым я пью чай, не может, понимаешь, быть гением».

— Хорошо сказано, — одобрил Гитлер.

— Один вопрос, товарищи вожди, — обратился к гостям Станислав Гагарин. — Адольф Алоисович обмолвился, что сегодня 13 ноября 1993 года. И по моим расчетам тоже… Значит ли это, что мы сейчас в реальном мире?

Вожди молча кивнули.

— А кровавая заварушка на улице Серафимовича? — спросил я.

Про себя Папа Стив уже решил: как только гости покинут номер, он помчится к месту разборки и изучит оставленные там следы, особенно присыпанные песком кровавые пятна.

Сталин и Гитлер загадочно переглянулись.

— Ладно, — сказал сочинитель, — самостоятельно разберусь… Но чего ждать в ближайшее время в мире параллельном? Нет ли опасения, что эти миры сольются…

— Опасения есть, — ответил товарищ Сталин. — И серьезные, понимаешь, опасения. Мы надеемся на здравомыслие и душевные силы русских людей. Историю делают люди, Станислав Семенович. И все же, все же… Будьте бдительны!

— Но мне-то и моим землякам чего ждать, каких пакостей, что еще придумали ломехузы,с какой стороны грянет беда, что на очереди у Конструкторов Зла?! — вскричал сочинитель.

— Гибель Москвы, — просто ответил товарищ Сталин.

Любезный Слава!

Приехал на пару дней из Переделкина, где заканчиваю «Страшный Суд». Письмо твое, где ты упрекаешь меня за второй посыл спецвыпуска «Русского пульса», получил. Заявление на аванец тоже. Переводим тебе полста тысяч на поддержку штанов. Посылаю также 1-ый том Собрания сочинений, 2-ой том «Сыщика» тебе уже послали. Миниатюры читаю. Хорошо. Согласен и на мемуарную миниатюру. Обо мне, конечно…

За тобой статья на «Мясной Бор», «У женщин слезы соленые», на 1-ый том Собрания сочинений. Отзовись, парниша! Хо-хо!

Все будет печататься в наших сериях. Статью твою «Ломехузы среди нас» вставил даже в роман и напечатаю ее отдельно в Собрании сочинений.

Читаю верстку 6-го «Русского детектива» с твоим «Августом 41-го года».

Пошлем верстку позже, для успокоения автора, когда прочтем сами и сдадим на сверку. Кстати, подпиши и отправь нам договор, который мы тебе посылаем.

С памятью моей все в порядке. Я хорошо помню, что посылаю Веселову. Второй отправленный тебе посыл для пропаганды тоже. Не «Русского пульса», а токмо деятельности Товарищества Станислава Гагарина и моего творчества.

Не хочешь ли приехать в Переделкино дней на двенадцать? На полпутевки? Проезд и путевку мы оплатим.

Пообщаемся, и сам встряхнешься, походишь по редакциям.

Срочно ответь!

Елене Прекрасной и доброму молодцу — Игорю Рюриковичу — хау ду ю ду. Вера шлет поклон.

Твой Одинокий Моряк.

4 ноября 1993 г.