Юрий Валин - Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего

— Мезина, иди-ка сюда! — окликнул из виноградного сумрака Сан Саныч.

— Слушаюсь, товарищ отправляющий! — Катрин одернула гимнастерку и попыталась выполнить строевой шаг.

— Ну-ну, — осуждающе пробурчал начальник. — Евгений, ты тоже на два слова.

Женька поспешно домотал портянку и сунул ногу в сапог.

— Вот, товарищ рядовой у нас свидетелем будет, — вполголоса сказал Сан Саныч. — Позволю себе напомнить старую мудрость: последний бой — он трудный самый. Екатерина, ты намек поняла?

— Не лоханусь. У меня дел по горло. Планов громадьё.

— Замечательно. Но для начала ты все-таки здесь службу закончи без фокусов. У меня мерзопакостное ощущение, что я снова на поводу у тебя пошел. У нас все-таки не агентство космического туризма.

— Я лишней не буду, — пробурчала Мезина.

— Лишним в Отделе буду я, если кто-то из вас не вернется. Евгений, ты как-то интеллигентно присмотри за товарищем старшим сержантом.

— Слушаюсь, — изумленно пробормотал Женька.

Сан Саныч кивнул, отошел к командиру группы.

— Ты, конечно, присматривай, но в границах разумного, — посоветовала наставница. — На щелбаны не нарывайся.

— Я вообще сути не уловил, — признался Женька.

— Гражданская я, — жизнерадостно призналась Катрин. — С понедельника. Приказ есть, но до отдела он вроде как не дошел. Прямо безобразие с этой бюрократической волокитой.

— Э-э… Так я Варшавина понимаю. Может, ты зря… Я в хорошем смысле.

— Понятно, что в хорошем. Не сомневайся. Все будет нормально. — Катрин помолчала, поправила пилотку. — Я обязательно вернуться туда должна. Хоть на день. Понимаешь? Иначе на «гражданке» очень неспокойно спать буду.

— Понимаю. Не переживай. Обычная армейская данность — один невинный срочник и два неадекватных начальника. Один, в смысле одна, вообще не начальник, а сомнительная посторонняя личность.

— Ну, обнаглел же ты, Земляков!

Прорвав «позицию Гнейзенау», прикрывавшую дальние подступы к Севастополю, войска 2-й гвардейской и 51-й армий вышли к главному рубежу немецкой обороны. Попытка взять Севастополь с ходу не удалась. К Балаклаве вышла Отдельная Приморская армия. 18 апреля предпринята первая общая попытка штурма.

Главный рубеж немецкой обороны «Haupt Stellung» [28] «Haupt Stellung» — «Главная позиция». — гора Псилерахи (1,5 км северо-западнее входа в Балаклавскую бухту) — 1 км западнее Кадыковки — Сапун-гора — высота 256,2 — Бальбекская долина — высота 76,9 — берег моря в районе аэродрома Бельбек.

Войска 2-й гвардейской и 51-й армий.

417-я сд при поддержке отдельного гвардейского танкового полка вела бои за Гайтаны и Сахарную головку. 267-й сд удалось овладеть селом Новые Шули. 77-я сд безуспешно атаковала Сапун-гору.

Приморская армия.

На отдельных участках удалось продвинуться на 4–7 км. Взята Балаклава, Федюхины высоты, села Нижний Чоргунь, Кадыковка, Камары.

18-19 апреля 19-й танковый корпус атаковал по Золотой балке в направлении колхоза «Большевик». Отдельные танки, преодолевая минные поля, под ураганным фланговым огнем с Сапун-горы и высоты Горная прорвались к безымянному хутору (1,5 км северо-западнее колхоза «Большевик»). Пехоте закрепиться не удалось. Танки отошли на исходный рубеж (район высот 123,3 и 164,9).

20-21 апреля велись отдельные бои с целью выявления укреплений и системы огня противника.

На 22 апреля обстановка существенно не изменилась.

Активна немецкая штурмовая авиация.

Погода: солнечно, переменная облачность, тепло.

Постарел Варварин. Даже не постарел, а как-то лицом усох. Китель, фуражка, погоны подполковника — все какое-то серое, безликое, словно пыльное. Даже сапоги хотя и чищены, но тускловаты. Молча пожал руку, кивнул Катерине и исчез вместе с Валшой. Надо думать, кратковременный период пребывания группы под командой майора-летуна был завершен.

Прибыли, в общем-то, нормально. Оказались на прибрежном склоне, — до аэродрома каких-то двадцать минут ходу. Шагали в предутреннем сумраке, с моря длинными порывами налетал свежий ветер. Катрин монотонно, скорее для порядка, ругалась — успела зацепить рукав гимнастерки о куст шиповника — «импортная» ткань с готовностью поддалась, светились крошечные дырочки, словно зарядом мелкой дроби форму начальницы подпортили.

— Боевой вид, мадмуазель, — отстранение улыбаясь, утешил Валша.

Теперь высокое начальство сгинуло. Тянулось рыжее, практически лишенное травы, поле аэродрома. Присмотревшись, можно заметить маскировочные сети, что-то тщательно спрятанное, вкопанное и прикрытое. На пустых взлетных полосах выделялись наскоро засыпанные воронки. В стороне нагревались под утренним солнышком изуродованные останки нескольких немецких самолетов. Рядом с поверженными врагами темнел остов сгоревшего «яка».

Основной состав опергруппы устроился в относительной тени низкорослых кустиков терна, разросшегося неподалеку от развалин какой-то старой аэродромной постройки.

Застрекотал двигатель, — вынырнувший, словно из-под земли, У-2 вырулил на взлетную, неловко запрыгал и довольно неожиданно оторвался от земли. Резко ушел в сторону моря, растворившись в еще неярком утреннем солнце.

— Обалдеть, словно с полпинка их запускают, — пробормотал Женька.

— Движок, немножко реек и полотна да пулемет, на гвоздике прилепленный, — сказала начальница, жмурясь на солнечное весеннее небо, — лежала на шинели, являя собой образ законченной бездельницы из штаба БАО. [29] БАО — батальон аэродромного обслуживания. Даже летные эмблемы на чистеньких погонах имиджу соответствовали. Нормальная «легенда». Только вот организационная пауза затягивалась. Тишина стояла тыловая, но все равно какая-то… неуместная.

— Кать, что-то не так у нас пошло.

— Правда? — начальница поправила под головой пухлую полевую сумку. — Склоняюсь к аналогичному мнению. «Стволы» нам не дали — понятно, не до мелочей нашим стратегам. Пить-жрать — это мы не маленькие, потерпим. Но вот что даже почту у нас не забрали — совершенно непонятненько.

— Слушай, наш капитан, в смысле подполковник, вряд ли про группу мог забыть. Он правильный был. Едва ли за год СМЕРШ его так испортил.

— А я о чем? — На солнце глаза Катрин казались невинно светлыми, зелено-голубыми. — Нештатная у нас ситуация. Еще пять минут ждем, потом потащусь я доразведывать. Заодно хоть воды разыщу. Где-то у них кухня и столовая должны иметься. Всё попрятали. Надо же, в первый раз такую жесткую конспирацию вижу.

Ждали в молчании. С внушительным ревом приземлился двухмоторный Ли-2. Еще не успел остановиться, как выскочили техники, подкатила раздолбанная «полуторка». Женька начал подозревать, что аэродром лишь притворяется вымершим.